Восьмой навык: От эффективности к величию - Стивен Кови

Появляется новый принцип нравственности, гласящий, что единственный авторитет, заслуживающий лояльности, — это авторитет, которым последователи добровольно и сознательно наделяют лидера в ответ и соразмерно его совершенно явному положению служителя, заключающемуся в лидерстве. Тот, кто предпочитает следовать данному принципу, не станет бездумно следовать авторитету существующих институтов. Он скорее по собственной воле прислушается к тем людям, которые выбраны лидерами потому, что проявили себя достойными доверия служителями. В той степени, в какой этот принцип будет преобладать в будущем, по-настоящему жизнеспособными будут только те организации, которые преимущественно ориентированы на служение[102].

По своему опыту в целом могу сказать, что люди, занимающие наиболее высокие посты в по-настоящему великих организациях, являются лидерами-служителями. Это самые скромные, самые почтительные, самые открытые, самые понятливые, самые уважительные и самые заботливые люди. Как уже говорилось в предыдущих главах, Джим Коллинз, один из авторов очень убедительной книги «Построенные навечно» [Built to Last: Successful Habits of Visionary Companies] и книги «От хорошего к великому», написанной несколько позднее, в течение пяти лет исследовал вопрос, что позволяет просто хорошей организации стать по-настоящему великой. Глубокий вывод, сделанный Коллинзом, должен изменить наш подход к лидерству. Вот как он описывает «Лидерство пятого уровня»:

В руководящих работниках, обладающих максимальной способностью к трансформации, парадоксальным образом сочетаются личная скромность и профессиональная воля. Они нерешительны и беспощадны. Застенчивы и бесстрашны. Их мало, и они непреклонны… трансформации от хорошего к великому не происходят без лидеров пятого уровня у руля — это просто невозможно[103].

Рис. 15.4[104]

Когда люди, обладающие формальным авторитетом или силой должностного положения (вторичное величие), отказываются от использования этого авторитета и силы, за исключением случаев, когда они служат последним средством решения проблемы, их моральный авторитет возрастает, поскольку очевидно, что они подчинили свое эго и силу должностного положения интересам дела и вместо этого используют силу вразумления, убеждения, доброты, эмпатии, одним словом, добросовестности. В статье «И стены рухнули» Джим Коллинз помещает данный принцип в более расширенный контекст организационной среды:

Во-первых, руководители должны определить, что является для организации внутренним, а что внешним с точки зрения фундаментальных ценностей и задач, а не традиционных границ. Во-вторых, руководители должны создать механизмы согласованности и приверженности на основе свободы выбора, а не на системах принуждения и контроля. В-третьих, руководители должны признать тот факт, что проявление истинного лидерства обратно пропорционально демонстрации власти. В-четвертых, руководители должны примириться с тем, что традиционные стены рушатся и эта тенденция ускоряется[105].

Бывает, что настают времена великого хаоса, неразберихи и встает проблема выживания. В такие моменты необходима сильная рука формального авторитета, чтобы вернуть все в нормальное состояние, обеспечить новый уровень порядка и стабильности или сформировать новое видение. Однако в большинстве случаев, если люди применяют свой формальный авторитет слишком рано, их моральный авторитет снижается. Вспомним, что, применяя власть, которой наделяет вас должность, вы способствуете развитию слабостей по трем направлениям: в отношении самого себя, поскольку ваш моральный авторитет не развивается; в отношении других, поскольку они попадают в созависимость от вашего формального авторитета; и в отношении качества взаимоотношений, поскольку подлинная открытость и доверие в этом случае невозможны.

Лучше всего характер раскрывается не перед лицом несчастий, а когда человека наделяют властью.

Во многих случаях людей, обладающих большим моральным авторитетом, в конечном итоге наделяют формальным авторитетом. Например, в случае Манделы — отца-основателя новой Южной Африки. Однако это происходит не всегда. Например, в случае Ганди — отца-основателя новой Индии.

В то же время можно заметить, что практически всегда влияние людей, обладающих формальным авторитетом и использующих его принцип-центричным образом, увеличивается экспоненциально. Например, в случае Джорджа Вашингтона — отца-основателя Соединенных Штатов Америки.

Рис. 15.5

Почему же моральный авторитет экспоненциально повышает эффективность формального авторитета и власти? Зависимые люди сверхчувствительны к малейшему проявлению не только «повелительного тона», но и терпения, доброты, нежности, эмпатии и мягкого убеждения. Подобная сила характера активизирует совесть других людей и заставляет их отождествить свои интересы с лидером либо с его делом или принципами, которые он отстаивает. Тогда, если такой лидер использует свой формальный авторитет или силу должностного положения, люди последуют за ним из добрых побуждений, исходя из искренней приверженности, а не из страха. Это еще одна форма Третьей альтернативы.

В этом заключен секрет эффективного исполнения роли родителей, в которой, вероятно, воплощена высочайшая ответственность голоса представителей рода человеческого. Суть в том, что мы должны сочетать высокие моральные нормы, устойчивые ценности и постоянную дисциплину с безусловной любовью, глубокой эмпатией и делать это с большой радостью. Именно поэтому лучшая проверка качества исполнения родительской роли — и секрет построения здоровой, благоприятной культуры семьи — в том, каким образом мы обращаемся с теми, кто испытывает нас больше всего.

Также и во времена экономических трудностей и потрясений естественной тенденцией является возврат к модели управления и контроля индустриальной эпохи, поскольку люди боятся за свою экономическую безопасность. Им так спокойнее. Кроме того, они становятся более зависимыми и положительно реагируют на методы управления и контроля. Однако именно в такие моменты модель работника интеллектуального труда способна обеспечить максимальный результат и обладает наибольшей силой, поскольку именно в тяжелые времена нужно добиваться большего с меньшими затратами.

Способность добиваться большего с меньшими затратами основана на раскрытии потенциала человека на всех уровнях организации. Не стоит в очередной раз попадаться в традиционную ловушку, когда все важные решения принимают люди, занимающие высокие посты, а все остальные просто «крутят отвертками». Применение данного подхода в сложных условиях современности просто не даст никаких положительных результатов.

Короче говоря, при возникновении экономических трудностей мы можем вернуться к мотивации людей по методу «кнута и пряника», поскольку она действует. Но даже если это поможет выжить, это не оптимизирует результаты.

Отметим различия между лидерством как должностью (формальный авторитет) и лидерством как выбором (моральный авторитет) (табл. 10).

Таблица 10

Рассмотрим несколько реальных примеров, как сообщества и отдельные личности (у одних есть только формальный авторитет; у других — только моральный; у третьих — и тот и другой) используют свой «голос» на благо служения потребностям человечества.

В Соединенных Штатах и в некоторых других странах благодаря созданию гражданского общества уровень преступности сократился почти на 60%. Это решение в духе Третьей альтернативы. Первая альтернатива — обеспечение соблюдения законов силами полиции. Вторая альтернатива — понижение уровня норм поведения и приспособление к «слабеющей нравственности общества». Третья альтернатива — использование морального авторитета для привлечения граждан и стимулирования их активного участия в предупреждении преступлений, поиске и наказании преступников (гражданское общество). Кто должен проявлять лидерские качества подобного рода? Полицейский на своем участке.

Если эти полицейские не являются «бесспорно хорошими людьми» (как определяет шериф Бака из округа Лос-Анджелес высший критерий отбора сотрудников полиции), разве будут соседи, отцы, матери, учителя и другие простые граждане сотрудничать с полицией, помогая предупреждать преступления и выявлять преступников? Можно ли добиться, чтобы степень нарушения закона (вплоть до перехода улицы на красный свет) снизилась до нуля благодаря соблюдению социальных и нравственных норм в районах бедноты, если между людьми и полицейскими, заслуживающими доверия, не будет установлена эмоциональная связь? Вспомним блестящую мысль великого социолога Эмиля Дюркгейма: «Когда моральных норм достаточно, законы не нужны; когда моральных норм недостаточно, законы невозможно исполнять».