Тридцатилетняя борьба, или Новейшая история России - Валерий Евгеньевич Шамбаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Премьер-министр России Евгений Примаков как раз в этот день, 24 марта, летел в Вашингтон с официальным визитом. Его самолет уже приближался к Америке, находился возле острова Ньюфаундленд. Но по телефону Примаков узнал от вице-президента США Гора, что НАТО собирается бомбить Югославию. Глава правительства России приказал экипажу развернуться и лететь назад. Решение принимал он сам. Только после этого он позвонил Ельцину и доложил, что отменил свой визит и возвращается в Москву. «Разворот Примакова» вызвал огромный резонанс. Это был как бы символ разворота всей российской политики — в независимое русло. А ведь итогом переговоров должно было стать выделение России кредитов в 15 млрд долларов! Газета «Коммерсант» за это обхаяла премьер-министра, издевательски писала: «15 000 000 000 долларов потеряла Россия благодаря Примакову. Евгений Примаков уже в самолете, летящем в Вашингтон, отменил свой визит в США. Тем самым премьер-министр сделал свой выбор — выбор настоящего коммуниста. Большевика, готового полностью пренебречь интересами своей Родины и народа в угоду интернационализму, понятному только ему и бывшим членам КПСС» [148].
Нет, Примаков давно уже не был коммунистом. И действовал как раз в интересах Родины. В том числе и показал, что честь России не продается. Его поступок вызвал горячую поддержку и в Думе, и в простом народе. А на Югославию посыпались бомбы и крылатые ракеты. Посыпались нагло. США и их партнеры даже не посчитали нужным вынести вопрос в ООН, получить санкцию на проведение операции. Потому что Россия могла заблокировать ее в Совете безопасности. Но и резолюция России, осуждающая действия НАТО как агрессию, собрала в ООН только три голоса — нашей страны, Китая и Намибии. В Москве состоялись акции протеста возле посольства США. Во время митинга здание попытались обстрелять из гранатомета. Теракт был предотвращен, но после демонстраций посольству потребовался серьезный ремонт — окна были выбиты, весь фасад заляпан пузырьками с чернилами, тушью, зеленкой и другими красками. В Екатеринбурге произошел взрыв у здания генеральных консульств США и Великобритании.
Но поворот российской политики обеспечивал не только Примаков. Начал прозревать и Ельцин. Рассекречена стенограмма его телефонного разговора с Клинтоном 24 марта, в день «разворота Примакова» и начала бомбардировок. Борис Николаевич настаивал, чтобы президент США прекратил операцию. Тот заверял, что это невозможно. Выкручивался, что «Милошевич чинит препятствия вашему переговорщику и Дику Холбруку и продолжает вводить войска в Косово и эвакуировать деревни». Пытался вешать на уши откровенную лапшу, будто Милошевич «только в прошлую пятницу» уничтожил 30 тыс. мирных жителей. Расшаркивался — дескать, ему очень жаль, что Милошевич серб, а не какой-нибудь ирландец. Выражал надежду, что некоторые разногласия не разрушат «все, что мы сделали, и все, чего достигли за прошлые годы».
Но Ельцин отвечал: «Я боюсь, что это нам не удастся. Если вы пойдете на это, то [неразборчиво] нас очень сильно. То, что было необходимо, это снова и снова вести политический диалог, а не бомбить и уничтожать людей… Между нами не будет больше такого драйва и такой дружбы, как раньше… Конечно, мы продолжим общаться. Но такой прекрасной дружбы между нами уже не будет. Никогда не будет, Билл». Возможно, с нетрезвого языка Ельцина соскочило лишнее. Но ведь прорывает высказать именно то, что было на уме. А до Бориса Николаевича, судя по всему, стало доходить — что все это время ему беззастенчиво лгали, водили за нос. В это ему самому не хотелось верить, но приходилось — и факты подтверждали. А это очень обидно, даже для пьяницы. И тем более для политика, каким он себя видел.
Однако в его окружении хватало агентов влияния. 12 апреля парламент Югославии в отчаянии проголосовал за вступление в союз России и Белоруссии. Российская Дума на экстренном заседании поддержала решение. Предложила Ельцину начать подготовку к процессу присоединения. Но президент не решился, заблокировал такой проект. Отклонил и рекомендации Думы направить в Югославию военных советников, снаряжение. Но и Примаков в роли премьер-министра очень не устраивал западные державы. Мину под него подвели умело. Помогло положение самого Ельцина. А оно было очень шатким. Генеральный прокурор Скуратов продолжал расследование дела компании «Мабетекс», где фигурировали Бородин и другие приближенные президента. В Россию приехала генеральный прокурор Швейцарии Карла дель Понте, занимавшаяся тем же делом в своей стране. 24 марта были проведены обыски в Управлении делами президента.
Этот скандал удалось временно нейтрализовать. По государственному телеканалу РТР в ночном выпуске программы «Вести» был показан ролик «Трое в постели», снятый скрытой камерой. Там человек, «похожий на Скуратова», развлекался с двумя девушками. Запись была плохого качества, однозначно идентифицировать мужчину было трудно. Но в СМИ подняли шум. Ельцин поручил проверку директору ФСБ Путину, а Скуратова 2 апреля отстранил от должности генпрокурора «на время расследования». Подлинность записи, личность Скуратова на ней, как и личности двух девиц, так и не были установлены, но строптивого генпрокурора убрали.
Однако накатывалась другая буря, импичмент в Думе. Тут-то и подсуетились недруги Примакова, нашептали Ельцину, что премьер-министр в сговоре с оппозицией, и именно его думские депутаты прочат в президенты после отстранения Ельцина. Действительно, рейтинг Примакова после разворота над Атлантикой очень вырос, и на пост главы государства он стал бы первой кандидатурой. Но Борису Николаевичу его выставили в качестве опасного соперника, и 12 мая президент отправил его в отставку. С формулировкой — в связи с «замедлением реформ» и необходимостью придать им «новый импульс». Хотя в народе отставкой возмутились. Опросы показали, что Примакова поддерживал 81 % граждан. И во многом как раз из-за замедления реформ. Экономический бардак прекратился, началась стабильность.
Но и попытка импичмента в Думе, последовавшая через три дня, провалилась. Голосовали по всем пяти пунктам обвинения, по каждому из них за отставку высказались от 238 до 283 депутатов. Необходимых 300 голосов ни по одному пункту набрать не удалось. Все же многие побаивались разгона парламента. Ну а когда Дума выпустила пар, она достаточно спокойно утвердила нового премьера, Сергея Степашина.
А между тем
