Кто вы, Лаврентий Берия?: Неизвестные страницы уголовного дела - Андрей Сухомлинов

Не случайно Берия в своем последнем слове счел необходимым особенно отметить: «Не считаю себя виновным в попытке дезорганизовать оборону Кавказа в период Великой Отечественной войны».

Конечно, нужно признать, что ошибки в разработке и проведении войсковых операций на Кавказе все же были. Но что касается боев в горах, где столкнулись мнения Сергацкова и Берия, надо сказать, что прав оказался последний. Берия не придавал боевым действиям на Эльбрусе большого значения, полагая, что нужно главным образом работать на приморском направлении.

Интересно, что Гитлер, узнав о летних успехах в горах своих альпийских стрелков из дивизии «Эдельвейс», закончившихся чисто спортивной акцией покорителей вершин — установкой двух штандартов на западной вершине Эльбруса (19 февраля 1943 г. в тяжелейших условиях зимы их оттуда сбросили наши военные-альпинисты, руководимые заслуженным мастером спорта Анатолием Багровым, установив свои флаги), был страшно разгневан, назвал все это ненужным трюкачеством и снял с должности командующего группой фельдмаршала Листа.

И еще один интересный факт. Несмотря на твердую позицию генерала Штеменко в суде, его дальнейшая служебная карьера сложилась тяжело. Сначала его понизили в звании, как уже говорилось, с генерала армии до генерал-лейтенанта, сняли с должности первого заместителя начальника Генерального штаба и назначили начальником штаба округа. «Сослали» на три года в Новосибирск. И это еще не все.

Хрущев продолжал называть Штеменко не иначе как «приспешник Берии», имея в виду их хорошие, почти дружеские отношения, когда Берия был еще в фаворе. Но потом сменил гнев на милость и назначил Штеменко начальником ГРУ.

А в 1957 году он, Хрущев, вновь «сделал» вроде бы прошенного Штеменко теперь уже из начальника ГРУ опять первым заместителем командующего войсками округа. А из генерал-полковника «произвел» его опять в генерал-лейтенанты. За что его так понизили в этот раз — неизвестно. Хотя просматривается «дело» Г. К. Жукова.

А вот А. Гречко от этого дела не пострадал, хотя тоже был с Берия в хороших отношениях. В 1942 году командовал на Кавказе войсками 18-й и 56-й армий, потом написал книгу, которая так и называется «Битва за Кавказ». В 1953 году был генералом армии и главнокомандующим группой войск в Германии. В связи с обвинением Берия в плохой организации обороны Кавказа чувствовал себя, конечно, неуютно. Однако обошлось. Претензий к нему не было, об обороне Кавказа после суда над Берия никто ничего плохого не говорил и в 1967 году Андрей Антонович — уже Маршал Советского Союза — стал министром обороны СССР.

А боевые успехи в битве за Кавказ Р.Я. Малиновского, И.В. Тюленева, С.М. Буденного, Ф.С. Октябрьского, И.С. Исакова, С. Г. Горшкова, К.А. Вершинина по-прежнему остаются образцами военного искусства.

Об участии еще одного «полководца», полковника Л.И. Брежнева, в этой битве умолчим. Лучше вспомнить «его» книгу «Малая земля», размноженную в начале 80-х годов миллионными тиражами.

Кстати, напомню, что из числа военачальников, выдвинувшихся в ходе битвы за Кавказ, Р.Я. Малиновский и А.А. Гречко позже стали министрами обороны СССР, С. Г. Горшков — главкомом ВМФ, К.А. Вершинин — главкомом ВВС, И.С. Исаков — начальником Главного штаба ВМФ.

После войны Малиновский и Гречко получили звезды Героев Советского Союза: Малиновский в 1958 году — это была уже его вторая звезда (первую он получил на фронте), а Гречко стал Героем тоже два раза — в 1958 и 1973 годах.

Каких-либо нареканий за «плохую» оборону Кавказа в 1942 году не было.

А вот Берия — их, так сказать, начальник в этой битве — признан судом за эту же работу преступником…

Все-таки правильно сказал поэт: «Умом Россию не понять».

Из приговора:

«Установлено, что в период Великой Отечественной войны подсудимый Берия также совершил ряд тяжких изменнических преступлений.

Так, в 1941 году Берия предпринял втайне от Советского правительства попытку установить связь с Гитлером. С этой целью Берия через болгарского посла Стаменова пытался начать переговоры с Гитлером и предлагал уступить гитлеровской Германии Украину, Белоруссию, Прибалтику, Карельский перешеек, Бессарабию, Буковину. Ценою этих территориальных уступок и порабощения советских людей, Берия добивался предательского соглашения с Гитлером».

Итак, допустим, что нарком внутренних дел СССР самостоятельно решил отдать Гитлеру третью часть страны. Возможно это? Конечно, нет.

Во-первых, эту идею Берия претворить в жизнь никак не мог. Такие решения, как вы понимаете, принимаются коллегиально, на самом высоком уровне[172].

Во-вторых, как следует из дела, мысль эта у руководства страны действительно была, но она носила, так сказать, характер военной хитрости: таким образом предполагалось обмануть Гитлера.

А в-третьих, никакого воплощения она так и не получила. Это показал на следствии П. Судоплатов.

Кстати, вопрос не простой. Историки в последнее время все чаще говорят о том, что идея сепаратного мира в 1941 году действительно обсуждалась в ГКО с участием Сталина. И рассматривалась вовсе не как дезинформация, а как обычная, нормальная идея, подлежащая претворению в жизнь. В последний момент от нее отказались. Следы ведут в архивы МИДа. Но это уже отдельная тема.

Заметим, что и Судоплатов не проявил последовательности и твердости. По этому эпизоду он был основным свидетелем, поскольку участвовал в этой операции. В 1953 году, в своих письменных объяснениях в ЦК, приобщенных к делу, Павел Анатольевич показал, что Берия его обманул и никакого решения «инстанции» не было. В то же время в своей книге, изданной уже в наши дни, он четко пишет, что даже присутствовал при телефонном разговоре между Берия и Молотовым по этому вопросу.

Встречался ли лично Берия со Стаменовым, мне неизвестно. Мне организация подобной встречи не поручалась.

Выполняя в июне 1941 года приказание бывшего тогда Наркома Берия в отношении разговора со Стаменовым, я был твердо убежден и исходил из того, что выполняю тем самым указание партии и правительства.

Сейчас, после беседы, проведенной со мной в Президиуме ЦК КПСС, и полученных разъяснений, что никакого решения Советского Правительства, о котором говорил Берия, нет и не было, для меня совершенно ясно, что Берия обманул меня, видимо хорошо зная, что я без прямых указания Правительства подобных разговоров ни с кем вести не буду. Да и мыслей подобного рода у меня возникнуть не могло.

На допросах у Руденко и Цареградского в 1953 году это прозвучало нечетко. А заяви он об этом в ходе следствия твердо, эпизод бы отпал. Молотова, правда, нужно было бы допросить в качестве свидетеля и очные ставки провести: Берия — Молотов, Молотов — Судоплатов, Судоплатов — Берия. Приобщить и распечатать имевшуюся у следствия пленку звукозаписи разговора между Судоплатовым и болгарским послом Стаменовым в московском ресторане «Арагви», где они встречались в 1941 году и где велась оперативная запись разговора. Допросить Стаменова. Кстати, специальная группа под руководством секретаря Президиума Верховного Совета СССР Н. Пегова летом 1953 года ездила в Болгарию допрашивать Стаменова, но он от дачи показаний советским спецслужбам, у которых много лет состоял на службе под дипломатическим прикрытием и получал доплату к жалованью, отказался.[173] А к своим болгарским коллегам наши следователи почему-то не обратились. Получилось же следующее: Стаменов и Молотов не допрошены, пленки нет, очных ставок тоже, Судоплатов дает непоследовательные показания, а Берия в отказе. Но и это не все. В суде все сказанное выше вообще не рассматривалось. Никому не задано ни одного вопроса, в том числе и Берия. Судоплатова в суд не вызывали, и в приговор этот эпизод попал без судебной проверки. Думаю, не случайно. Начни разбираться, сразу зазвучали бы фамилии Сталина, Молотова, Ворошилова. А это явно не входило в планы судей. Там вообще эти фамилии произносить запрещалось.

В заключение скажу, что операция «Берия — Стаменов» по архивам госбезопасности и МИДа до сих пор именуется так: «Попытка тайного дипломатического зондажа и дезинформационной игры с немцами через болгарского посла в СССР Стаменова».

27 марта 1953 года в СССР была объявлена большая амнистия. Ее автором был признан Берия. Хотя принята она была Указом Президиума Верховного Совета СССР за подписью К.Е. Ворошилова.