Жестокость 'ДО' Книга 1 - Евгений Dude

Последние несколько дней жизнь Мады состояла из постоянных тренировок. Каждую ночь он тренировался вместе с Аве и Сайхо, а днём пытался сдвинуть с места красный мячик, который стал для него самым грозным соперником. Прерываясь только для удовлетворения своих физиологических потребностей, Мада часами сидел у себя в комнате и всеми силами пытался подвинуть мяч хотя бы на миллиметр. Один раз ему показалось, что он вот-вот почувствует кровь, циркулирующую в его теле, и победит в этой тяжёлой борьбе, но это оказалось всего лишь пустой мечтой, которая раз за разом разбивалась о реальность. Приходя в столовую, он несколько раз видел там Мию, которая сидела молча и, опустив голову, ковыряла ложкой еду в тарелке. Мада пытался поговорить с ней, но каждый раз она всё бросала и уходила прочь. Саша уверяла его в том, что ей просто нужно время, чтобы прийти в себя. Мия все эти дни проводила вместе с ней в госпитале, помогая ухаживать за ранеными. Сашу удивляло, с каким спокойствием маленькая девочка переносит все эти ужасы. Многие пациенты поступали в госпиталь прямо из-под завалов или после вылазок в Верхний мир с переломами, раздробленными костями и другими тяжёлыми ранениями. Но каждый раз, видя нового пациента, Мия лишь спрашивала у неё, что ей делать в этот раз, и, получив ответ, сразу принималась за работу. В очередной раз погрузившись в свои мысли, Мада не заметил, как оказался перед дверью комнаты Аве. Она что-то громко двигала и скидывала на пол, а через несколько минут вынесла ему старый костюм Бориса.

— Держи, он, конечно, великоват для тебя, но это лучше, чем твой прикид, — сказала Аве, посмотрев на потёртые штаны и мятую футболку Мады.

— Почему именно такой костюм?

— Задавай поменьше вопросов, — непринуждённо ответила Аве. — Сам всё увидишь.

Мада вернулся в свою комнату, чтобы переодеться. Несколько раз бросив суровый взгляд в сторону своего красного соперника, он снова пообещал себе, что обязательно его одолеет, чего бы это ему не стоило и сколько бы времени не заняло. Брюки и пиджак оказались крайне велики Маде, пиджак висел на нём, как на ребёнке, а рукава висели чуть ли не до самых его колен. С брюками дела обстояли ещё хуже, они вообще не хотели держаться на нём, всё время норовя упасть на пол, да и их длина больше, чем надо. Маде пришлось провести множество манипуляций, чтобы хотя как-то удержать на себе костюм: брюки были подвёрнуты и закреплены найденной в комнате верёвкой, рукава пиджака пришлось обрезать и завернуть края внутрь. Даже проделав всё это, Мада всё равно чувствовал себя, словно его засунули в мешок.

— Это ещё хуже, чем я думала, — Аве стояла около входной двери и смеялась.

На ней было длинное чёрное платье, идеально подчёркивающее её фигуру. Обернувшись в её сторону, Мада потерял дар речи.

— Никогда платья не видел? — спросила Аве, а в её голосе прозвучала нотка смущения.

— Просто не мог тебя представить в таком…

— Всегда знала, что воображение не самая твоя сильная сторона, — произнесла Аве. — Идём, нас уже ждут.

— Почему мы в таком виде?

— Считай, что это такая традиция. Небольшая вечеринка перед возможной смертью. Когда выпуск нашего года стал принимать участие в вылазках, Кристина придумала такой способ расслабиться. Мы устраивали вечеринки в её комнате. Главное правило всегда оставалось неизменным: одеться так, как будто это твой последний день. Хотя по твоему виду можно сказать, что тебя уже похоронили, — усмехнувшись произнесла Аве. — Сначала нас было всего четверо, а потом, когда по туннелям поползли слухи о такой вечеринке, к нам стали подтягиваться и другие. Например, Мэри и Лео, которые были старше нас на несколько лет, но всё ещё не утратили способность к веселью.

— Мэри… про неё говорил Борис, а вот про Лео я ничего не слышал.

— Они с Мэри были парой. Год назад, когда им стукнуло двадцать, они поженились на одной из таких вечеринок, но через полгода Лео погиб, а через несколько дней после его смерти Мэри обнаружила, что беременна, -грустно ответила Аве и замолчала.

Какое-то время они шли молча, лишь треск ламп и иногда раздающиеся шаги идущих навстречу людей, прерывали тишину. Когда они дошли до туннеля, рядом с которым была нарисована огромная цифра четыре, Аве снова заговорила:

— Почти пришли, последние три двери туннеля.

— Три? — переспросил Мада.

— Живым место нужнее, — пояснила Аве и дёрнула ручку двери.

Оказавшись внутри, Мада был поражён размером помещения. Между тремя комнатами были снесены стены, превратив их в один большой зал, с потолка которого свисало множество разноцветных лент. В двух противоположных углах стояли старые и потрёпанные диваны, накрытые сшитыми из ярких кусков ткани пледами. Пол и потолок разрисовали причудливыми узорами, напоминающими таинственных животных, прячущихся в ярких красках джунглей. К ним сразу же подбежала Кристина:

— А вот и последние гости нашего шабаша! — закричала она и обняла пришедших гостей.

Сразу же рядом возник Сайхо с двумя бутылками, в которых плескалась темная жидкость.

— Мада, ты похож на херова пингвина! — завопил он. — Никогда их в живую не видел, но уверен, что они выглядят именно так!

— Сайхо, прекрати уже ругаться, похож на пубертатного подростка, — пристыдила его Кристина. — Прошу всех в центр зала, поиграем в нашу любимую игру!

— О чём она? — слегка дёрнув Аве за руку, спросил Мада.

Он растерянно смотрел по сторонам, каждый раз останавливая свой взгляд на улыбающихся и смеющихся лицах собравшихся. Второй раз в жизни Мада оказался в месте, где царило веселье, но в этот раз он уже не хотел стоять, вжавшись в стену.

— Скоро всё узнаешь.

В центре зала стал собираться народ, образовав небольшой круг. Боулс, близнецы и Сайхо сели рядом и периодически ввязывались в шуточные драки друг с другом. Напротив них разместились Кристина, Аве и Мада. Последней пришла Мэри, она осторожно села рядом с Кристиной и положила ей голову на плечо. У неё были короткие чёрные волосы, лишь слегка прикрывающие её уши, создавалось впечатление, что кто-то неаккуратно отстриг их. Хоть на её лице и была легкая улыбка, но вместе с ней присутствовал отпечаток печали. В её серых глазах можно было увидеть боль, которую она старательно