Агент Иван Жилин - Александр Щёголев

Все-таки он был изрядный выдумщик, мой друг Стас! Не мог я не подыграть ему:

– Гигантский ретранслятор, выполненный в виде денежных россыпей, да? В каком спектре излучаем, товарищи? Биотроника, кстати, пока не одобрена совбезом. Или вы используете запахи, меняющие гормональную регуляцию? Специальную краску, содержащую летучие реверсанты. Фирма «Девон»…

Он оскорбился:

– Чем потрясать стены эрудицией, не проще ли допустить существование неизвестных науке полей и взаимодействий?

– Не проще, – сказал я. – Проще жить по Оккаму, не плодя новых сущностей.

– Энергетическое Поле Желания, – объявил Стас на весь коридор. – Великая русская мечта – сделать реальность сном. Лампа Алладина, Золотая Рыбка, Золотой Шар. И вот теперь, когда появилась физическая возможность сцеплять кванты желаний в один всепобеждающий луч, мелкие государственные деятели вроде нас пользуются этим эффектом, чтобы излечить кого-то от энуреза. Смешно, товарищи.

Он упорно продолжал общаться в обычной своей манере, когда непонятно, шутит человек или говорит серьезно, и я вдруг почувствовал неуверенность.

– Физическая возможность? – переспросил я. – В каком смысле?

– Многие люди мечтают… ну, скажем, быть здоровыми и молодыми. Их тоскливые, несбыточные желания уходят попусту в пространство, не совершая никакой полезной работы. Жуткая расточительность.

Я коротко поаплодировал собеседнику в спину:

– Сюжет для детско-юношеской книги?

Он не обиделся. Он остановился и сказал:

– Пришли.

Готический подземный ход расширился, превратившись во вполне современный бункер. Здесь было что-то вроде Т-образного перекрестка: вбок уходил просторный тоннель с проложенными по земле рельсами. Рельсы начинались у компактного перрона, из тоннеля тянуло холодом. В бункере был светящийся потолок, а на перекрестке дежурил скучающий богатырь, одетый в комбинезон с нашивкой «АХЧ» и в рабочую кепочку. Внутренняя охрана? Увидев нас, дежурный ослепительно улыбнулся и лихо взял под козырек.

А еще здесь были стальные двери с номерами, на одной из которых красовалась такая же приклеенная скотчем бумажка. Было написано от руки: «Музей современного спиритизма». Дети подземелий развлекались, кто как умел.

– Где это мы? – спросил я.

– Как раз под холмом, – ответил Стас.

– Железную дорогу тоже в шестнадцатом веке проложили?

– Это же Старое Метро, Иван. Никаких излишеств, штольню слегка удлинили, почистили, и все.

– Этак что, до Парка Грез доехать можно? – сообразил я. – Ах, вот почему кибер-такси таранило заповедную шахту. Попытка ограбления века?

– Scheisse, – сказал господин Скребутан с сердцем. – Вряд ли нас хотели грабить, скорее это была разведка боем… – Он увлек меня к двери. К той самой, к «Музею».

– В Парке Грез у нас только временное хранилище, где заказанные средства ждут транспорта, – продолжал он. – Тем более, деньги сегодня не перевозились… Ты входи, не стесняйся.

Мы вошли. И оказались под открытым небом.

На долю секунды я потерял чувство реальности. Вновь я был на холме; или нет, заметно выше холма; солнце било в подставленную щеку, стая чаек тревожно носилась над деревьями, не находя себе пристанища, лишь движение воздуха отчего-то не ощущалось – воздух стоял, как теплая жижа в трясине… А через миг наваждение прошло.

– Аппаратура что, на мачте с флагом установлена? – спросил я.

– Где только чертова аппаратура не установлена, – сказал Стас.

Это была мониторная. Стены и потолок представляли собой сплошной экран, возле стенда колдовали два оператора, совсем еще молодые ребята, и картинка на куполе вдруг изменилась – сверху, с неба нависло над нами огромное лицо господина Скребутана. А рядом – мое, размером не меньше. В таком увеличении и в таком ракурсе наши рожи выглядели, мягко говоря, неаппетитно.

– Камера включена! – помахал нам рукой один из шутников. – Босс, скажите что-нибудь смешное.

– Смотря какой дубль, – оглушительно произнесла циклопическая голова Стаса в небесах. – Я без дублей не работаю. И вообще, мне нужен трюкач.

Операторы с готовностью заржали. Мальчики любили своего босса, это было ясно. Стас грозно поиграл желваками.

– Торжественная встреча закончена, – объявил он. – Не отвлекаться.

Панорама университетского городка развалилась на множество экранов-сегментов. Стала видна и арка главного входа с суровым таможенником на страже, и руины замка с боевыми археологами на крепостных стенах, и даже бетонный кубик Старого Метро, расположенный в полукилометре от Университета. Стало видно множество мест как по эту, так и по ту сторону ограды. Потрясающе. Телеобзор, что ни говори, был у них поставлен на широкую ногу – ни одна точка периметра не осталась без присмотра. Оазис новой жизни не ждал от землян ничего хорошего…

Отлично было видно, как вызванная Бэлой группа в количестве пяти сотрудников работает на холме: исследует место боя, опрашивает свидетелей и все такое прочее. Носилки с командированным вносились в полицейский вертолет. Лишь самого товарища комиссара почему-то нигде не оказалось.

– Роскошная была драчка, – сказал Стас, причмокнув.

– Так вы все видели? – рассердился я. – Ну, братцы… Нехорошо подглядывать за друзьями.

– Зато мы за тебя болели, – возразил он. – Особенно девушки.

– Фикус жалко, – вздохнул я.

– За это не волнуйся, фикус входит в стоимость курсовки. Твой спарринг-партнер ведь на курорт приехал, подлечиться? Процедура называется «фитотерапия».

– Хорошо тут у вас, – невольно вырвалось у меня. – Никто никого не хочет зарезать, не то, что наверху.

– Оставайся, – воодушевился Стас.

А потом один из сегментов стены отъехал в сторону, оказавшись дверью.

– Danke schön, – сказал господин Скребутан в воздух. Мы торжественно проследовали дальше.

Нас ждал накрытый праздничный стол, занявший изрядную часть комнаты. Это первое, что бросалось в глаза – накрытый стол. Очень уж сильный контраст с остальным интерьером. Стол был раскладной, трубчатый: в сложенном состоянии, очевидно, он занимал ноль целых пространства. Была вторая дверь, которая вела куда-то вглубь бункера. А в целом, судя по всему, здесь был устроен счетный центр: приглушенно гудели вычислительные блоки в нишах, за окошечками кристалловодов крутились носители информации повышенной емкости, трещало печатающее устройство. Я присмотрелся, подняв брови. Хорошая у них была машина. Хорошая – не то слово. Уникальный комплекс «Алтай-777», последний в знаменитой серии машин. «Алтай-13», «Алтай-33», «Алтай-72»… короче, штучная сборка. Не на каждом ракетодроме, не в каждой лаборатории Службы контроля такой стоял, разве что у Бромберга… или непосредственно в МУКСе, в Центре Управления Полетами… Я улыбнулся всем присутствующим, спрятав удивление за щеку.