Шла бы ты… Заметки о национальной идее - Евгений Сатановский

Привыкшему жонглировать не просто миллиардами, но десятками миллиардов. Боссу боссов! Поскольку френч френчем, но по подсчётам тех, кто курировал ООП, ещё до переговоров в Осло через руки раиса Арафата прошло то ли тридцать шесть, то ли тридцать восемь миллиардов долларов. А уж какие средства он скопил потом…

Автору в своё время довелось общаться с финансовым советником Арафата Халедом Саламе. Он же Мухаммед Рашид. Этнический курд, которых среди палестинцев много. И в первой книге, написанной для «Эксмо» — «Котёл с неприятностями», — есть описание этой встречи. А также того, что, по представлению палестинского руководства в самые золотые годы международных иллюзий по его, руководства, поводу, должна была представлять собой экономика ПНА.

Говоря простым языком, это было что-то среднее между дележом добычи после удачного пиратского налёта и организацией профессионального рэкета на постоянной основе. Хорошо знакомого криминальным браткам из отечественных ОПГ 90-х годов. Ну, правда, те были поинтеллигентней.

Тем более что деньги палестинской революции Арафат «скирдовал» на собственных счетах. В смысле, его личных. И кроме его вышеупомянутого доверенного лица, которое дружно ненавидели все соратники раиса по ООП, ФАТХу и ПНА, ни банковских кодов, ни номеров этих счетов, ни того, куда и что инвестировано, не знала ни одна душа.

Разве что более или менее известно было, что лидер палестинской революции владеет полностью или частично системой супермаркетов и авиационных компаний в Восточной Африке. Оператором сотовой связи Туниса и много чем ещё. И в арабском мире. И за его пределами.

И это если говорить только о легальных бизнесах. Поскольку, как и всякое уважающее себя по-настоящему революционное движение, палестинцы получали существенную долю прибыли от обычной контрабанды и нелегальной торговли оружием. Чёрного рынка антиквариата и «кровавых алмазов». Наркоторговли и игорного бизнеса. И так далее и тому подобное.

О чём говорили совершенно открыто. На этом держалась связь Арафата со множеством криминальных и террористических группировок и диктаторских режимов по всему миру. Причём на всё это ему в рамках «процесса Осло» была выдана индульгенция. В виде Нобелевской премии мира.

Как представлялось инициаторам этого в высшей мере бессмысленного акта, переход из статуса лидера террористической организации, именуемой для приличия национально-освободительным движением, в статус президента независимого государства должен был для Арафата представляться привлекательным.

Смешные люди! В своё время, когда он в разгар «интифады Аль-Акса» был блокирован в своей резиденции, автор публично высказался по этому поводу в стиле: «Что ж он так-то государство-то своё палестинское хоронит». И был жёстко поправлен компетентными товарищами.

В частности, человек, который провёл рядом с Ясиром Арафатом не один год, начиная с его пребывания в Ливане в 80-х, сказал примерно следующее: «Он счастлив именно сейчас. Он молод. Он силён. Он на коне. Полон энергии. Живёт той жизнью, которую предпочитает. И всегда предпочитал. Хотя он загнан в угол и рядом смерть. Но его люди умирают за него. Весь мир на него смотрит. И журналисты дерутся за право взять у него интервью».

Что полностью соответствовало всему происходящему. Природный игрок, величайший авантюрист, революционер — Б-жьей милостью или милостью дьявола, вопрос особый, — не просто был в своей тарелке. Он только там, в Мукате, под огнём, и был самим собой. Что бы кому он ни рассказывал про палестинское государство, оно ему было не нужно. Разве что как повод. Символ борьбы. Оправдание всего, что он и его террористы творили.

В тот самый момент, как теоретическая мечта палестинского народа, о которой долго и трогательно говорили и продолжают говорить сегодняшние лидеры этого самого народа, могла стать явью, Арафат сделал всё, от него зависящее, чтобы её уничтожить на корню. Потому её и нет. И, не исключено, уже не будет.

Поскольку он, пожалуй, был единственным из палестинских вождей, кто в принципе, если бы захотел, мог подписать окончательное соглашение о мире с Израилем. По крайней мере теоретически. Поскольку ни один из его преемников ни по одному вопросу, требующему уступок от палестинцев, ничего подписать не сможет.

Если внимательно приглядеться к переговорам, которые ведут (или, скорее, не ведут) Израиль с ПНА, становится понятно, что требования палестинской стороны призваны блокировать их с самого начала. Израилю предлагается по всем спорным вопросам уступить ПНА до начала переговоров.

Притом что палестинцы не готовы ни на один, даже символический жест в сторону Израиля. Что достаточно бессмысленно, если иметь целью не сорвать, а завершить процесс. И совершенно логично, если процесс должен быть вечен, а результат его никому не нужен.

Строго говоря, а в чём их проблема? Деньги капают. Приличные деньги: по нескольку миллиардов долларов в год для ПНА на Западном берегу Иордана. Несколько меньше для ХАМАСа в Газе. И по несколько миллиардов на систему обустройства палестинских беженцев, через ООН.

Для всех тех, кто делит эти деньги и на них жирует, смысл происходящего понятен. Прочим палестинцам оно не столь необходимо, но их никто не спрашивает. Строго говоря, арабский мир, ООН и вся международная бюрократия готовы бороться за права палестинцев до последнего палестинца. Такая специфика жанра.

В частности, именно поэтому в ООН ими занимается отдельное ведомство: БАПОР, а всеми прочими беженцами планеты — Верховный комиссариат по делам беженцев. Именно поэтому у палестинцев, единственных в мире, действует правило, согласно которому они считаются беженцами во всех поколениях, вместе со всеми потомками. А все прочие беженцы планеты считаются беженцами только в первом поколении.

Поэтому число беженцев в мире снижается у всех групп, кроме палестинцев. У которых оно непрерывно растёт. Из пятисот или семисот исходных тысяч разрослось до пяти с половиной миллионов. И продолжает увеличиваться. Тем более что занимаются ими в структурах, финансируемых ООН, более тридцати тысяч мелких и средних чиновников. Уволить их нельзя. ООН и то разогнать проще.

Никакое государство, даже если попытаться предположить, что палестинским лидерам действительно нужно государство, а не бесконечный процесс его создания, не может справиться с реальностью, искажённой до такой степени. Похоже, тут дело даже не в том, что это государство палестинцы готовы были бы построить не рядом с Израилем, а вместо него.

Судя по тому, на что похожа ПНА через двадцать лет после начала «мирного процесса», они его вообще не строят. Точнее, структуру приёма денег мирового сообщества палестинские нотабли построили мгновенно. Куда и как их деть в рамках местной клептократии, они знают идеально. Всё прочее — не их вопрос.

Это и есть то самое: «Есть у революции начало, нет у революции конца». Слова Юрия Каменецкого, музыка Вано Мурадели. Оч-чень правильная песня. Жизненная. Поскольку есть национальные лидеры, которые борются за власть. Или сначала за справедливость и потом уже за власть, но чтоб в конце концов была страна.

Построенная, как им бы этого хотелось. И там они бы были главными. Но сначала — страна. И государство. Нового типа, с партией нового типа. Как СССР. Или Китай. Или Остров Свободы. Как Куба. Или вообще не пойми что, например государство масс — джамахирия. Как Ливия. Или чтобы не было апартеида. Как в ЮАР.

Тогда лидер, вождь революции и Самый Большой Парень На Деревне — это Ленин, Мао, Фидель, Каддафи или Мандела. И страна есть. Но это только если у людей стоят такие задачи и имеются такие амбиции. Что там с этой страной будет дальше, не столь важно. Диктатура. Уголовщина. Деградация. Империя. Но что-то будет.

Совсем другое дело, если лидеру не нужно государство. Или страна. И хочет он лишь борьбы и крови. И красоваться на дымящихся руинах. Тогда он Че Гевара. Или Арафат. И никакого результата от всей его борьбы не будет. Поскольку борется он для того, чтобы бороться. Вечно.

Такой природный революционер. И революция его — вечная. Начало есть. Конца не видно. И строго говоря, его там и не может быть. Он не предполагался изначально. Поскольку, повторим, для людей этого типа цель — ничто, движение — всё. Революция — их шоу. А шоу должно продолжаться.

Вот оно так и получается с бессмысленной и бесконечной палестинской революцией. Начавшейся как символ борьбы арабского мира с Израилем. Превратившей палестинцев в инструмент этой борьбы. И с годами ставшей вещью в себе. Как пресловутый чемодан без ручки. Нести тяжело. Бросить обидно — столько хлопот…

Поставить этот чемодан в чулан, где ему самое место, прервав замкнутый круг революционной борьбы, убыточно для организаторов и их партнёров из числа спонсоров. Хотя палестинцев только жалко. Обычных. Особенно детей. Но кого бы это из тех, кто на них делает карьеру, волновало…