У истоков русской контрразведки. Сборник документов и материалов - Николай Батюшин

Кроме того, Орлов сотрудничал с этими разведслужбами как эксперт по вопросам политической окрашенности русских эмигрантов и их эвентуальной принадлежности к советской агентуре. Так, в 1928 г. он вместе с представителями французской контрразведки (Фо-Па-Биде и др.) принимал непосредственное участие в допросах невозвращенца, бывшего сотрудника ВЧК – ГПУ и разведки Коминтерна Е. В. Думбадзе. (См.: РГВА. Ф. 1 к. Оп. 1. Д. 4325. Л. 34–44; Ф. 7к. Оп. 1. Д. 390. Л. 34–45, 541 и др.)

Следует также добавить, что в Русско-японскую войну Орлов добровольно воевал офицером крепостной артиллерии. Во время Первой мировой войны он тесно сотрудничал с создателем русской военной разведки генералом Н. С. Батюшиным.

В Одессе, занятой Добровольческой армией, Орлову, подлинному асу оперативно-следственного дела, удается с нуля создать контрразведку. За эти и другие заслуги статский советник Орлов был возведен главкомом А. И. Деникиным в звание действительного статского советника.

В Берлине середины 1920-х гг. монархист Орлов, мечтавший о создании «Белого Интернационала», начинает масштабную борьбу против ОГПУ на основе своего опыта, виртуозных умений, связей и большой картотеки советской и чекистской агентуры, собранной за долгие годы. На этом поприще он активно сотрудничал с Б. В. Савинковым (гимназическим однокашником), агентом СИС № 1 Сиднеем Рейли, а также с другими крупными представителями и агентами ряда западных спецслужб, действовавшими против СССР.

К середине 1920-х гг. «информационное бюро Орлова-Орлинского» (т. е. «Руссино») плотно переключилось на изготовление поддельных документов, с помощью которых можно было устраивать антибольшевистские политические провокации, а заодно и добывать неплохие деньги. Именно из-за этой деятельности возглавляемое Орловым бюро получило название «фабрика фальшивок».

Главный противник Орлова – ОГПУ подводит его под суд, выдвинув его в 1929 г. в центр беспрецедентного политического скандала как главу «…группы русских эмигрантов, промышлявших продажей сфальсифицированных документов». (Подробнее см.: Зданович А. А. Двойной агент; Орлов В. Г. Двойной агент. Записки русского контрразведчика. М., 1998. Приложение, комментарий А. А. Здановича; Зданович А. А. Свои и чужие – интриги разведки. М., 2002.)

В прессе сообщалось: «Полицейский комиссар Венцель сообщил. что в одной из квартир на Потсдамштрассе обнаружена настоящая фабрика по производству фальшивок, с большим набором разнообразных печатей, штампов и бланков советских учреждений. как ГПУ, военная разведка штаба РККА. Коммунистического Интернационала. Нашли картотеку, содержащую подробные сведения и фотографии более чем на пятьсот представителей внешнеполитических, торговых и разведывательных служб СССР, а также деятелей Коминтерна».

Орлов был арестован. Его травили левые СМИ и советский официоз, а правая европейская печать назвала этот процесс «победой Чека в Германии». Как ни старался глава германской политической полиции В. Бартельс спасти своего давнего друга, лучшего агентуриста и соратника по антикоммунистической борьбе, сделать это ему не удалось (более того, Бартельс сам лишился своего поста). В результате всесторонне скомпрометированного Орлова выслали в Бельгию.

В приложении к книге А. А. Здановича «Двойной агент» сообщается: «Общую кампанию против Орлова поддержали и фашистские средства массовой информации. В 1933 году гитлеровские пропагандисты опубликовали полностью сфальсифицированную переписку его с другим эмигрантом – Александром Гуманским, в которой указывалось о якобы проводимых ими действиях по дискредитации Адольфа Гитлера. Известно, что национал-социалистов “брюссельский изгой” называл коммунистами наоборот и врагами России. По имеющимся сведениям, он был учтен в розыскных списках гестапо, и после оккупации Бельгии фашистами сотрудники группенфюрера Мюллера разыскали и доставили Орлова в Берлин, а несколько дней спустя его тело ранние пешеходы нашли в одном из скверов». Это произошло в 1941 г.

Кроме книги «The secret dossier» – «Секретное досье», изданной в Англии, Орлов опубликовал в США «Подполье и Советы», в Европе – «Убийцы, фальсификаторы и провокаторы». К концу 1930-х гг. у него были готовы в рукописи два объемистых тома о советских дипломатах, но из-за устранения чекистами и нацистами Орлова с арены политической борьбы их издать не удалось. Историк и публицист В. Л. Бурцев называл Орлова «человеком отчаянной жизни».

С. 27. 1914–1917 гг. Н. С. Батюшин как руководитель фронтовой разведки и контрразведки поддерживался во всех начинаниях генерал-квартирмейстером штаба Северо-Западного фронта генералом М. Д. Бонч-Бруевичем (впоследствии М. Д. Бонч-Бруевич весьма подробно и откровенно рассказал в своих мемуарах о работе «комиссии Батюшина»).

С. 27. Бонч-Бруевич Михаил Дмитриевич (24 февраля 1870, Москва – 3 августа 1956, Москва). Из дворян. Брат В. Д. Бонч-Бруевича. Окончил Московский Константиновский межевой институт (1891), военно-училищный курс Московского пехотного юнкерского училища (1892), Академию Генштаба (1898).

Полковник (1913). В 1914 г. – командир пехотного полка. В августе – сентябре 1914 г. – генерал-квартирмейстер штаба 3-й армии Юга-Западного фронта, затем штаба Северо-Западного фронта; с января 1915 г. генерал-майор. С апреля 1915 г. – начальник штаба 6-й армии, дислоцировавшейся в Петрограде и его окрестностях, затем до февраля 1916 г. начальник штаба Северного фронта. С марта 1916 г. – начальник гарнизона Пскова, где находилась Ставка главкома Северного фронта.

После Февральской революции 1917 г. установил контакт с псковским Советом РСД, кооптирован в исполком Совета, что послужило поводом для прозвища Советский генерал. В дни выступления генерала Л. Г. Корнилова сотрудничал с и. о. комиссара фронта трудовиком Савицким, стремясь предотвратить возможные конфликты между солдатами и офицерами.

29 августа главком Северного фронта генерал В. Н. Клембовский, занявший позицию осторожной поддержки Корнилова, был смещен Временным правительством; врид главкома был назначен М. Д. Бонч-Бруевич. В этом качестве задержал в Пскове генерала П. Н. Краснова, которого Корнилов назначил командиром 3-го конного корпуса. Краснов направлялся к частям, двигавшимся к Петрограду.

При вступлении в должность М. Д. Бонч-Бруевич издал приказ, в котором напоминал войскам, что «…враг стоит перед нами вплотную и готовится в ближайшее время нанести нам решительный удар. Если армии Северного фронта, действуя совместно с флотом, не дадут решительного отпора противнику в этом его намерении, то наша Родина погибнет неминуемо». (См.: Приказы главнокомандующего армиями Северного фронта. 1917. № 664. РГВИА. Б-ка. № 16477.)