Близкие миры - Евгений Гаркушев

Тем временем ориентиров становилось все меньше. Давно уже накрапывал дождь, а теперь вертолет зашел в зону густого тумана. Внизу было практически ничего не видно, хотя летели на маленькой высоте – метров тридцать над землей.

Пилот начал тихо ругаться:

– Из-за чрезвычайного положения всем дали команду летать на малой высоте, в переговоры с диспетчерами не вступать… А тут еще приборы барахлят…

– Может, и не из-за чрезвычайного положения? – хохотнул Шведов. – Может, чтобы браконьеры тебя не услышали и не увидели раньше времени? Они сейчас хорошо технически оснащены.

– Да что в Селенге ловить? – легкомысленно отозвался пилот. – Потом сетями ее не перегородишь полностью… А так – пусть себе ловят…

Похоже, несмотря на то что вертолет принадлежал комитету по рыболовству и пилот работал на ведомство Гнилорыбова, представление о браконьерстве он имел весьма слабое. Больше, наверное, приходилось возить начальство да проверяющих, а не летать с инспекционными проверками.

Что же касается военных, чьи приказы в Прибайкальском округе выполняли сейчас все без исключения, – на то оно и чрезвычайное положение. Когда надвигается война, проблемы рыболовства сами собой отходят на второй план.

– Реку потерял! – возмущенно воскликнул Петренко. – Ну просто тотальное невезение какое-то!

– Фатальное, – машинально поправил его Николай, а потом подумал: не все ли равно? Может быть, и тотальное…

– До границы-то далеко? – поинтересовался Борис.

– Не так чтобы… Сейчас уже километров тридцать осталось. Наушки – они ведь на самой границе. Пограничная железнодорожная станция…

Еще на пути к Гусиноозерску Давыдов нашел-таки бумажку, в которой было записано название населенного пункта. Наушки. Действительно, забавное название.

– А не пролетим границу в таком тумане? – продолжал донимать пилота Шведов.

– В таком тумане и в Китай улететь можно, – «обрадовал» пассажиров пилот. – Нам бы реку найти. По-моему, она где-то слева осталась…

Вертолет слегка развернулся и понесся на юго-восток. Земля была в каких-то десяти метрах от вертолетного шасси.

– Как бы нам с какой-нибудь высоковольткой не встретиться, – пробормотал Николай. – Не заметишь, как лопасти отлетят…

– Тоже верно, – вздохнул пилот, – Куда лечу – не видно.

– Так поднимись повыше.

– А толку? Во-первых, монголы нас на радаре засекут. Во-вторых, даже если над облаком поднимемся, землю-то не видно будет. А облака здесь высоко… Можем и не подняться.

– Ты хоть скорость сбавь, – предложил Шведов.

– Да нет здесь проводов, – успокоил пассажиров Петренко. – Некуда их тянуть. А те, что есть – низко.

Вертолет летел широкими зигзагами. Внизу проглядывали то группки деревьев, то начинающая зеленеть и цвести степь.

– Тут весна поздно приходит, – прокомментировал природную обстановку Борис. – Холодно еще. Кое-где даже снег лежит. Доводилось в этих краях бывать?

– Нет, – ответил Николай. – Я и в Сибири-то только один раз был. Мы с матерью к отцу приезжали, он где-то там в армии служил. Мне года три было. Почти ничего не помню.

– Сибирь – это Сибирь, – отозвался со своего кресла пилот.

– А я срочную в Монголии служил, – вздохнул Шведов. – Когда у нас еще дружба была. Хорошая страна. Дикая.

Вдруг тон Бориса изменился, он даже подскочил в своем кресле:

– Ты гляди, Саша, юрта!

– Ну и что? – спокойно спросил пилот.

– Как что? Откуда у нас юрты? Это уже Монголия!

– Совсем не обязательно. Буряты со стадами кочуют. Может, и не буряты, а те же монголы. Их в последнее время много в Союз понаехало… Не всем новые порядки нравятся. А нам что – не жалко… Пусть едут.

– Я что-то раньше здесь юрт не видел, – протянул Шведов.

– Нет, встречаются. В городах, конечно, редко. А в степи стоят.

Некоторое время летели молча. Спустя минут пятнадцать и пилот начал беспокоиться.

– Не в ту сторону, наверное, летим. Селенги нет и нет. Наверное, справа осталась.

– Так поворачивай вправо!

– А может, и не осталась… Зависит от того, сколько пролетели. Мы ведь и на юг забирали… Я здесь всех излучин не помню.

Николай откашлялся:

– Послушай, Саша, а с диспетчером связаться никак нельзя? Он ведь нас должен видеть на радаре?

– Не факт… Мы от радаров прятаться стараемся. И на связь выходить категорически запрещено. У нас работу найти трудно, так что я инструкций нарушать не буду.

– Может, сядем, осмотримся? – предложил Шведов.

– Ты еще скажи – обнюхаемся! – резко бросил Николай. – Если нам с высоты ничего не видно, что ты на земле найдешь? Или ты специалист-почвенник?

– Ну, я вообще-то больше по радиофизике специализировался. И в комитет по рыболовству как инженер попал…

– Поднимайся выше, Саша! – приказал Давыдов. – Может, не везде туман…

Как ни странно, пилот его послушался. Продолжая движение на юг, винтокрылая машина начала резко подниматься. И вдруг вынырнула из тумана. Впереди четко просматривались высокие холмы, поросшие лесом, степь… Реки видно не было. Она, наверное, скрывалась за туманом справа от вертолета.

– А это не наш лагерь? – Давыдов указал вниз. Савченко по телефону объяснил ему, что полевая база ИТЭФа расположилась не в самом поселке, а в полевых условиях, неподалеку от места дислоцирования одной из мотострелковых дивизий.

Здесь едва ли не на границе тумана стояло несколько юрт, три «КамАЗа», джип и два танка, пушки которых были повернуты на север.

– Нет, это не наш лагерь, – прошептал Шведов, вглядываясь в рисунки на танковой броне – высокий столбик из кружков, треугольников и завитушек красного цвета. – Мы уже в Монголии, Саша!

– Вижу, – процедил пилот.

– Так ныряй в облако!

Петренко заложил крутой вираж. Для того, чтобы развернуть машину, ему пришлось потратить порядком времени. И вертолет оказался прямо над лагерем вероятного противника. Монголы и какие-то личности европеоидного типа, сновавшие вокруг техники, засуетились. Один из солдат – скорее всего, часовой – прямо с башни танка ударил по вертолету из «Калашникова». Хорошо, что не догадался использовать крупнокалиберный пулемет, а «Калашников» китайского производства после нескольких выстрелов заклинило.

– Сволочь! – стиснув зубы, шептал пилот. – Вот сволочь!

Николаю почему-то пришло в голову, что нужно отстреливаться. Ведь на них нападали, а оружие было только у него. Поэтому он достал своего «Макарова» и выставил его в окно. Впрочем, стрелять по молоденькому монгольскому солдату Николай не хотел. И выпустил несколько пуль в открытый джип, понимая, что танковой броне и граната не страшна.