Пылающий лед - Виктор Точинов

– Сигнал, наверное, надо подать? – спросил Алька. – Костер хотя бы запалить… Что мы тут уже…

– Незачем. Думаю, нас уже заметили.

Может, и заметили… Но ждать пришлось почти четыре часа. Потом в бухту ворвался – именно ворвался, эффектно, на полном ходу – корабль. Описал широкую дугу вокруг пароходика, гася скорость, и остановился невдалеке.

Корабль действительно относился к классу СВП – судов на воздушной подушке, – но на катер, взорванный на Печоре, походил не более, чем «Титаник» на рыбнадзоровский пароходик.

Большой, не менее сотни метров в длину, хорошо вооруженный – две ракетные установки, пусковые для УРСов, пара 30-миллиметровых артустановок. Чем-то он напоминал МДК «Бизон», на котором Альке раз в жизни довелось прокатиться – весной, когда ДОН-3 отрабатывала на учениях морское десантирование в сложной ледовой обстановке. Но «Бизон» раза в полтора меньше, и Алька окрестил вновь прибывший корабль «крейсером».

Кроме размеров, крейсер отличался от «Бизона» цветом – весь был выкрашен черной краской. И почти бесшумным ходом – газотурбинные двигатели МДК, помнится, завывали так, что общаться в момент десантирования можно было только по «балалайкам». А черный крейсер скользнул в бухту, как призрак – мрачный призрак пиратского корабля, на котором вечно скитаются неприкаянные души морских головорезов… Для полноты впечатления не хватало лишь истрепанного в лохмотья Веселого Роджера, – флагшток, венчающий небольшую надстройку, был пуст. Любые другие признаки принадлежности к флоту какой-либо державы отсутствовали, и номера, обычные для боевых кораблей, – тоже. Однако на борту красовалось название – «Гермес», – повторенное также латиницей и новоарабским письмом.

На палубе крейсера – никого. В черном корпусе распахнулось широкое прямоугольное отверстие, но и там никто из экипажа не появился, лишь начал выдвигаться в сторону пароходика широкий трап. Нет, пожалуй, даже не трап, а пандус, способный выдержать вес боевой техники, скатывающейся на берег…

Из трех воздушных винтов крейсера – огромных, диаметром в несколько метров каждый – вращался лишь один, два других неподвижно застыли в цилиндрических защитных кожухах. Дистанционно управлял швартовкой человек опытный: ювелирно подрабатывая винтом и механизмом, приводившим в движение пандус, опустил последний на планширь пароходика – аккуратнейшим образом, без малейшего толчка или удара. Сработали автоматические захваты, два судна составляли теперь единое целое.

– Подниматься на борт по одному! – прогремел голос, усиленный динамиками. – Один прошел – идет следующий! Оружие оставить! Повторяю: оружие с собой не брать!

Вот даже как…

Алька вопросительно посмотрел на Командира. Тот положил свой «скорпион» под ноги, сделал знак остальным – делайте, мол, то же самое. Алька разоружился, а Наиль медлил, сжимая карабин в руках. Потом раздраженно шваркнул его о палубу.

– Вперед, солдат, – скомандовал Командир Альке.

Вперед так вперед… Алька пошагал по пандусу к темному провалу десантного люка. Неласково их встречают, ну да ладно. До заветной цели совсем близко, не стоит обращать внимание на мелочи. Экипаж крейсера тоже можно понять – у людей со Станции человек в форме «манулов» и с оружием вызывает вполне определенные рефлексы: прицелиться и нажать на спуск.

Обширный отсек трюма, куда шагнул Алька, и в самом деле предназначался для перевозки техники, но сейчас ни единого танка или БТР в нем не оказалось. Лишь люди – десятка полтора, а то и больше, все с оружием, все в защитных комплектах.

Безы? Московские безы? Похоже, они и есть…

Форму Альки и эмблему «манулов» осмотрели внимательно, но никаких комментариев не последовало. Зато направили небольшой приборчик, наноскоп, очевидно – ненадолго, на пару секунд. Затем прозвучало первое после появления Альки на борту слово:

– Сюда!

Он послушно отошел в сторону, к стенке. Или к переборке? Вроде так на кораблях называются стены… В трюм крейсера вошел Наиль – и тоже очутился под прицелом наноскопа, а затем рядом с Алькой, у стенки или переборки…

Появление Хвата вызвало у встречавших несколько удивленных междометий. С ним обошлись так же – просветили наноскопом и отвели в сторону, к остальным.

Последним на крейсер взошел Командир.

– Следуйте за мной, – сказал ему один из безов, ничем среди прочих не выделявшийся.

Командир молча кивнул и пошагал куда-то в глубь корабля. Алька с Хватом и Наилем стояли на том же месте в компании нескольких безов, те уже снимали шлемы и броники, не ожидая никаких подвохов.

Мимо протопали безы, притащившие на крейсер хорошо знакомые Альке контейнеры, еще один принес в охапке два «скорпиона» и карабин Наиля. Пандус медленно втягивался внутрь, пароходик удалялся… Вернее, конечно же, удалялся не он, – крейсер дал задний ход.

Громыхнул взрыв, крейсер вздрогнул. Сходившиеся створки люка уже не позволяли увидеть пароходик, но и без того все понятно… Саданули на прощание УРСом, а скорее просто заложили заряд взрывчатки.

Мелкие обломки падали в море в зоне видимости, одни тонули, другие, деревянные, оставались покачиваться на волнах, расходящихся после взрыва. Прощай, «Р-13». Все-таки твой номер оказался для тебя несчастливым…

Время шло, ничего не происходило. Казалось, безы, оставшиеся с Алькой и его товарищами, сами не знали толком, что делать с гостями, и ждали на сей счет приказа от начальства.

Потом приказ поступил – неслышный, переданный через «балалайки»…

Исполнили приказ очень быстро, почти неуловимо для взгляда: только что Алька стоял на ногах – и вот уже лежит на холодном металле, руки заломлены за спину и зафиксированы не то наручниками, не то еще чем-то в том же роде… Все тренировки, все спарринги по рукопашке оказались ненужной тратой времени. Рядом лежал Наиль…

Рукоять ножа должна была давить на живот, но не давила – клинок исчез из подаренных Митрофаном ножен, исчез незаметно для Альки. Оставшись без работы, эти ребята с голоду не умрут, вполне смогут подрабатывать карманниками-щипачами.

А на Хвате отработанная методика дала сбой. Такие же быстрые, неуловимые движения, но на палубе в результате растянулся не гигант, а один из пытавшихся уложить его безов. Второму повезло меньше – он оказался в клешне Хвата, руки притиснуты к телу, попытался достать ногой – и не достал. Яростные матерки беза (первые слова, произнесенные во всей этой сцене) сменились хрипением, когда чудовищные пальцы сжались чуть сильнее…

Но попытка сопротивления длилась очень недолго. Негромкий щелчок – Хват дернул свободной рукой, словно пытаясь отогнать муху или пчелу, клешня разжалась, без выскользнул на палубу. Следом – неторопливо, как спиленное дерево, – упал Хват. Импульсный парализатор, решил Алька. Что дальше делали безы с Хватом, он разглядеть не смог без риска вывихнуть шею.

Что-то у Командира пошло не так, что-то не сложилось, если гостей крейсера столь решительно превратили в пленников…

Разочарование… Только оно и осталось у Альки. Не хотелось ничего. Лежать на холодном металле палубы и ни о чем не думать. В особенности об ожидающей его судьбе. Но поганые мысли в голову все же лезли…

Самым оптимистичным представлялся такой вариант: на Станцию он все-таки попадет, но там не задержится – передадут на периметре патрулю ОКР: добро пожаловать домой, пропавший без вести рядовой Нарута… А пессимистичных вариантов не счесть: могут без затей расстрелять, могут высадить на берег и бросить здесь без еды и топлива, могут…

Альку и Наиля рывком подняли на ноги, подвели к какой-то не то каморке, не то здоровенному встроенному шкафу, распахнули дверцы… Ствол «дрели» дернулся недвусмысленным жестом: внутрь, живо! Наручники с них так и не сняли…

В шкафу – иного названия это помещеньице не заслуживало – оказалось тесно, пахло смазкой, еще чем-то химическим… Никакого освещения, но совсем темно не было – свет просачивался сквозь дверцы, неизвестно для каких надобностей выполненные как жалюзи, из наклонных металлических полосок.

Выстрел… Приглушенный, едва слышный, но Алька не усомнился – пальнули из «дыродела». Он напрягал слух – тишина, лишь доносился слабый шум каких-то работающих механизмов. Секунды тишины превратились в минуту, в другую… Надежда, приподнявшая было голову, уныло вздохнула и вновь свернулась в клубочек.

Потом взвыла «дрель» – стрелок давил на спуск, не жалея боезапаса, причем где-то рядом, чуть ли не в соседнем отсеке… Словно по сигналу, тут же начали стрелять в другом месте – одиночными, но часто и беспорядочно.

Алька припал к щели в дверце, но толком ничего разглядеть не смог – смотреть приходилось вниз, под крутым углом, и в поле зрения попали только ноги беза, стоявшего неподалеку от шкафа. Ноги дернулись и снова застыли, словно их владелец совсем уж собрался побежать, но в последний момент передумал.