«Долгий XIX век» в истории Беларуси и Восточной Европы. Исследования по Новой и Новейшей истории - Коллектив авторов

половине XIX – начала XX в. В торгово-промышленном развитии городов и местечек наблюдались качественные и количественные изменения. На смену периодическим формам торговли (ярмаркам и базарам) приходили стационарные (лавки и магазины). Широкое распространение получили торговые дома, акционерно-паевые компании, биржи, торговые представительства и другие капиталистические формы ведения торговой деятельности, что положительно сказывалось на росте объемов товарооборота. Городские населенные пункты постепенно превращались в места сосредоточения промышленного производства, концентрируя в себе фабрично-заводские заведения, которые своими товарами обеспечивали возрастающий спрос горожан и сельских жителей. Ряд городов на территории Беларуси накануне Первой мировой войны представляли собой крупные торгово-промышленные центры, которые привлекали инвестиции отечественных и иностранных предпринимателей.

Белорусские губернии в формировании доходов государственного бюджета Российской империи в 1770-1860-х гг

А.В. Ерошевич

Проблема участия белорусских губерний[963] в формировании и пополнении доходов государственного бюджета императорской России относится к одной из актуальных, принципиальных и неизученных на сегодняшний день исследовательских тем.

По существу научную проблему финансово-статистической оценки географического распределения государственных доходов и расходов императорской России в 80-х гг. XIX в. поставил экономический историк, ординарный профессор финансового права в Киевском университете Николай Петрович Яснопольский (1846–1900)[964]. Анализ цифровых данных официальной статистики позволил ему прийти к заключению о нерациональности финансовой и в целом экономической политики царизма. Н.П. Яснопольский доказал и пришёл к обоснованному выводу, что для разных регионов императорской России были характерны как неравномерность податного бремени, в том числе крайнее обременение земледельческого центра без соответствующей компенсации, а также преимущественная концентрация государственных расходов в столицах и в приграничных окраинах. Развитие финансовых отношений центра и окраин Российской империи привлекло внимание Е.А. Правиловой[965], которая рассмотрела основные аспекты государственной финансовой политики на некоторых национальных окраинах российской державы в 1801–1917 гг. (Царство Польское, Великое княжество Финляндское, Закавказье и Туркестан), имевшие черты бюджетной автономии. Проблема «стоимости» единства позднеимперской России была вновь реактуализирована доктором исторических наук, профессором Санкт-Петербургского государственного университета Б.Н. Мироновым, автором более 400 работ, в том числе ряда фундаментальных, обобщающих, комплексных и системных исследований по истории России имперского периода, принципиальные выводы которых вызвали оживлённые научные дискуссии. В последних работах учёного появились сюжеты, связанные с межбюджетными взаимоотношениями центра и окраин Российской империи после эпохи Великих реформ[966]. Изучая природу и механизм действия разнообразных форм и методов в ходе многосторонних и динамичных взаимных отношений центра и периферийных окраин Российской империи, историк выделил предложенные этнополитологией три варианта: концепции гегемонии, внутреннего колониализма и диффузионизма. С целью сохранения территориальной целостности империи в основном императорская верховная власть и российское правительство придерживались принципов династической гегемонии и тесной административной, правовой и экономической интеграции, но только на основе взаимных выгод, консенсуса и баланса интересов правящих элит в едином имперском пространстве. Проявления колониализма присутствовали только на ранних этапах освоения новых территорий[967]. Как справедливо отметил Б.Н. Миронов, «проблема цены империи и её единства имеет экономическое измерение, но не сводится к экономическим выгодам и потерям», а консенсус интересов основных участников «найти часто невозможно», как и оценить роль нематериальных факторов развития[968].

Отметим, что в некоторых работах нередко присутствуют прямо полярные трактовки, альтернативные, крайние и взаимоисключающие версии относительно принципов и характера бюджетной политики России на территории Беларуси в различные исторические периоды их взаимоотношений. Одни авторы при обосновании и объяснении характера политики российского самодержавия в бюджетной сфере пытаются доказать, что из белорусских приграничных губерний планомерно выкачивались финансовые ресурсы, истощались другие материальные и людские резервы для питания и усиления социально-экономического потенциала центра за счёт разных источников дохода, и белорусские территории таким образом находились в колониальном статусе, богатства которых нещадно эксплуатировались метрополией в ущерб периферии. Вновь присоединённые от Польши белорусские земли обеспечивали для Российской империи прирост природных, материальных и людских ресурсов, иначе расширяли налоговую базу и количество налогоплательщиков, необходимых для роста государственных доходов. Белорусско-литовский аграрный экономический регион использовался в качестве рынка сбыта промышленной российской продукции, выступал как источник вывоза недорого сырья, использования дешёвой рабочей силы. Таким образом, имперская власть препятствовала или как минимум тормозила и суживала шансы на прогрессивное, устойчивое и сбалансированное развитие белорусских земель, которые не получали потенциальных возможностей для ускоренных темпов хозяйственной, социальной и культурной эволюции. Эти аргументы использовались и для демонстрации доказательства экономической самодостаточности белорусских территорий, которые на тернистом историческом пути стремились обрести идеал в создании собственной национальной государственности. Их оппоненты пытались оспорить подобные тезисы. Другие исследователи наоборот считали, что приоритетными целями и задачами бюджетной политики центральных властей было осуществление различных форм и видов финансовой поддержки национальных окраин Российской империи, включая западные, что обуславливало даже «недоразвитие» центральных великороссийских губерний, потому что процветание национальных окраин осуществлялось за счёт использования и поглощения ресурсов центра. Подобные рассуждения приводят их адептов к заключению о нецелесообразности пустой траты денег для взращивания этнонационального сепаратизма в империях.

Одним словом, аналитические, научно обоснованные выводы экономистов и историков часто уступают место оценочным суждениям и версиям без проверки их фактическим статистическим материалом. В тоже время следует заметить, что не всегда даже выявленные и обработанные статистические цифровые данные, сделанные на их основе по предложенной авторами методике арифметические подсчёты, и соответственно приведённые на этом фундаменте обобщения и выводы, не смогут подменить ряда национально-государственных противоречий во взаимоотношениях государств постсоветского пространства. Иными словами, учёт баланса взаимных экономических потребностей и интересов, убытков, издержек, бремени и выгод, выигрышей и проигрышей проблематично оценить только с точки зрения бухгалтерских подсчётов прибылей и потерь в процессе взаимодействия субъектов отношений. Несомненно, что рассуждения историков и экономистов, историографические дискуссии, касающиеся места и роли взаимных денежных потоков, оказывающих влияние на степень социально-экономического развития периферийных приграничных территорий, как со стороны субъектов Российской империи в центральное государственное казначейство, так и со стороны центральных властей в поддержку регионов, будут продолжаться.

Обнаруживается принципиальная разница в подходах и мнениях к пониманию и оценке «цены» единства Российской империи с позиций основных участников, различное осознание потребностей, интересов и перспектив развития со стороны центральных и местных региональных властей. С точки зрения официального Петербурга приоритетные цели верховной власти в западном приграничном регионе заключались в обеспечении геополитического доминирования, в решении военно-стратегических задач, в укреплении военно-экономического потенциала, мощи и обороноспособности государства, в гарантиях внешней безопасности и внутренней социально-политической стабильности, в легитимации и поддержании авторитета, престижа и влияния верховной императорской власти, в постепенном внедрении идей имперской идеологии, в распространении институтов образования и русских культурных образов, в преобладании православной конфессии и др. Ради достижения этих задач российское правительство было готово пойти на финансовые