Будаг — мой современник - Али Кара оглы Велиев

— Если бы Мирза Алыш и Джалал говорили всюду и везде, где они появляются, гадости только обо мне, я бы стерпел, но они распускают вздорные слухи о Советской власти, о том, что дни ее сочтены. — Бахшали недобро улыбнулся. — Ты умный человек и должен понять, что если ими заинтересуются, то у товарищей сразу же возникнет вопрос: «Чье задание они выполняют?»

Бек побледнел, потом густо покраснел. Он вытащил носовой платок и вытер шею и лицо.

— Бахшали, ты выдвигаешь против меня серьезные обвинения. Есть ли у тебя доказательства?

— Пока эти обвинения не против тебя, бек, а против твоих людей. Вызови Мирзу Алыша и Джалала и сам спроси у них, о чем они говорят в бекских домах, где стали частыми гостями, и в крестьянских дворах.

— И ты сможешь сказать им в лицо, что говорил мне о них? — вскинул брови бек.

Бахшали усмехнулся:

— И даже больше, бек!

Я выскользнул из комнаты. На кухне Имран готовил на ужин плов, он снимал пену и боялся отвлечься хоть на секунду. В кухню вошел Джалал:

— Бек не спит?

— Он занят. У него там человек, — ответил Имран, не глядя на Джалала.

— А кто?

— Комбед Бахшали.

— Когда он пришел?

Имран пожал плечами. И Джалал тут же отправился в комнату к Мирзе Алышу.

Прошло совсем немного времени, и бек кликнул меня:

— Найди Мирзу Алыша и Джалала и позови их сюда!

Я постучал в комнату Мирзы Алыша и сказал, что бек зовет обоих.

— Ну вот, как я и говорил! — воскликнул Мирза Алыш.

— Мало ли что он насочиняет, неужели бек ему поверит?

— Ты что, не знаешь характера бека… Я изучил его и знаю как свои пять пальцев, Джалал. Он поверит первому, кто убедит его!

Мирза Алыш и Джалал вошли к беку и вежливо поздоровались с ним. Я вошел следом. Бек молча кивнул обоим.

Не предложив им сесть, сразу начал с вопросов:

— Мирза Алыш, ты всегда слыл послушным рабом аллаха. Поэтому во имя всевышнего прошу тебя честно ответить мне…

Бледные щеки Мирзы Алыша побагровели, и он, глядя себе под ноги и не осмеливаясь поднять глаза, промолвил:

— Да не пойдет мне впрок хлеб, который я ел в вашем доме, если скажу неправду.

— Тогда ответь, почему вы с Джалалом то там, то сям распускаете всякие сплетни против новой власти?

Мирза Алыш и Джалал мгновенно переглянулись, и я заметил насмешку в их взглядах.

— Да отсохнет язык у того, кто это говорил! — вмешался Джалал. — Очевидно, это сказал Бахшали… Но с каких пор Бахшали стал Советской властью?

— Говори яснее, я не понял! — заметил Вели-бек.

— Да, я признаюсь, мы иногда перемываем кости Бахшали, не нравится он мне, но с каких это пор говорить о самом Бахшали — это то же, что и говорить о новой власти?

— Бек, — Бахшали поплотнее уселся на стуле, — я хочу напомнить Мирзе Алышу и Джалалу кое о чем.

Мирза Алыш достал из кармана платок а вытер лоб. А Джалал не спускал своих выпуклых глаз с лица бека, пытаясь разгадать, знает ли тот, о чем пойдет речь.

И Бахшали начал:

— Вы все помните, что в год установления в Карабахе Советской власти Красная Армия пришла в наше село. И Вели-бек, спешно собрав вещи и драгоценности, на двух фаэтонах с семьей собрался бежать в Иран. Вот этот храбрец Джалал залез в бурты с зерном, а Мирза Алыш, надев женское платье, спрятался на женской половине.

Бек опустил глаза, Джалал закашлялся, как будто ему не хватало воздуха, а у Мирзы Алыша побелели губы.

— Да, Вели-бек бежал в Иран. Он забыл про своих слуг и батраков, про землю отцов и отправился в чужую страну к неизвестным людям. Искал защиты от рабоче-крестьянской власти у жестокого иранского шаха!

Беку стоило больших усилий не проронить ни слова. Но Бахшали уже перешел к управляющему.

— А Джалал, который клялся в верности беку, знать ничего не желал о судьбе бека! Не знал и о том, что не удалось Вели-беку пересечь границу, ибо его вместе со всей семьей задержали в Молокане и арестовали, и о том, кто и как освободил бека! Не знал потому, что прятался в зернохранилище, а по ночам его выводили погулять, чтоб не сгнил вместе с зерном. И снова прятали на день!.. Так или не так, Джалал?

Никто не смел раскрыть рта. Звучал лишь голос Бахшали:

— А тем временем племянник Джалала по его наущению взломал двери бекских комнат и занялся грабежом. Если ты внимательно посмотришь на стены своего дома, бек, то, вероятно, заметишь, что у тебя стало меньше дорогих ковров. Их бы не было совсем, если бы я не опечатал дом!

Бек с гневом посмотрел на Джалала. У Мирзы Алыша, я сам видел, дрожали руки и ноги.

— А теперь я скажу о Мирзе Алыше! — продолжал Бахшали. — В то самое время, когда большевик Бахшали вел переговоры в шушинской Чека об освобождении Вели-бека и его семьи из тюрьмы, Мирза Алыш в женском платье, затесавшись в толпе, слал проклятья по адресу Вели-бека, а потом, когда узнал, что бек сидит в тюрьме, вскричал: «Да пошлет аллах кару на голову кровопийце беку!» А сам тем временем принялся похищать и сбывать через своих людей добро, оставленное беком под его присмотром. И что же теперь? Теперь, когда Советская власть отмечает свою первую годовщину, кто-то смеет говорить, что Бахшали плох! Зато Мирза Алыш и Джалал очень хороши!.. — Бахшали умолк, а спустя минуту добавил: — Пока они служат тебе, бек, и пытаются опорочить Советскую власть и людей, которые ей служат, у Советской власти веры в тебя, хоть ты и раскаялся в Чека, нет и не будет! Подумай, Вели-бек! — И Бахшали поднялся, чтобы идти. Нетронутый стакан с чаем остыл на столе.

Я тотчас выбежал за ним следом и у лестницы тронул его за рукав.

— А… это ты! — сказал он мне, продолжая спускаться. — Приходи в комбед, поговорим!

Я вернулся в комнату, но остановился у двери. Стояла гнетущая тишина. Но вот раздался глухой от волнения голос бека:

— Сгиньте с глаз моих, мерзавцы!

Мирза Алыш с красным лицом выскочил из комнаты бека и бросился на постель в своей комнате, даже не закрыв дверь на балкон. Джалал, тяжело ступая на своих чуть согнутых ногах, спустился по лестнице, бормоча проклятья по адресу Бахшали. Он выбежал из ворот и чуть не угодил