Повесть о великом инженере - Леонид Арнаутов

Это мартеновское здание по количеству печей, по их размерам и тоннажу являлось в те времена первым в мире. К проекту приступили в августе 1929 года, рабочие чертежи стали получаться в июне 1930 года. Четыре печи вместе со зданием на шесть печей были готовы в сентябре 1932 года, и первая печь дала первую плавку.

Здание было значительно экономнее последующих мартеновских цехов других заводов, спроектированных под руководством американцев. Оно было рассчитано сразу на двойную садку и в эксплуатации не потребовало никакого укрепления подкрановых балок и колонн.

В последующей эксплуатации в суровых условиях сибирской зимы это здание показало себя исключительно хорошо, не потребовав никаких дополнительных реконструкций. По производству стали в одном здании цех, спроектированный конторой Шухова, не имеет себе равных в мире.

Этим всем мы обязаны громаднейшему опыту, знаниям, трудолюбию, исключительной скромности этого великого инженера и созданной им школе. Забыть такие заслуги и не изучить все оттенки его творческой жизни нельзя, надо на них учиться».

Уместно напомнить, что Владимир Григорьевич был первым из плеяды виднейших русских инженеров, избранных действительными членами Академии наук СССР. В 1932 году такой же высокой чести удостоились начальник и главный инженер Свирьстроя Г. О. Графтио, начальник Днепростроя А. В. Винтер, главный инженер этого строительства Б. Е. Веденеев, главный инженер Куз-нецкстроя И. П. Бардин.

Впоследствии Иван Павлович Бардин много лет занимал почетный пост вице-президента Академии наук СССР, руководил крупнейшими научно-исследовательскими институтами черной металлургии и обогатил эту отрасль многими ценными работами. И все же на вопрос, какой свой труд он считает наиболее важным для себя, Иван Павлович неизменно отвечал: «Строительство Кузнецкого металлургического завода». Эти слова помогают нам оценить также значение того вклада, который внес Владимир Григорьевич Шухов в проектирование и сооружение крупнейших строек первой пятилетки.

Пятилетний план, который Мариэтта Шагинян в то время очень образно и точно определила как детище огромного интеллектуального напряжения, увлекает небывалым размахом свершений лучшие умы страны. Старый человек, чья жизнь клонится к закату, являет собой в эти годы разительный пример неиссякаемой работоспособности, ответственного отношения к делу, творческого горения.

На восемьдесят первом году жизни Владимир Григорьевич оформляет авторское свидетельство на новую конструкцию затвора для сухих газгольдеров. До тех пор наиболее надежными считались патентованные затворы немецких фирм, которые импортировались и в нашу страну. Расходы по сооружению газгольдера емкостью 100 тысяч кубометров отягощались весомой надбавкой в 25 тысяч рублей золотом. Эту сумму надо было выплатить за пользование немецким патентом.

Исключительная важность проблемы надежности затвора (малейшая неполадка в нем грозит взрывом огромной силы) привлекла внимание Шухова к этому устройству. «Приспособление для прижатия к стене резервуара уплотнительных колец для поршней сухих газгольдеров» - так сформулирована суть изобретения в авторском свидетельстве, полученном Шуховым в 1934 году.

За восемь лет - с 1926 по 1934 год - Владимир Григорьевич осуществляет столько же изобретений, сколько за двадцать два года до Октябрьской революции. Все свои патенты он безвозмездно передает Родине.

Поднимаются новые корпуса индустриальных гигантов, получают боевое крещение новые рабочие кадры. Вместе с ростом объемов строительства на первый план все отчетливее выдвигаются проблемы, которыми Шухов занимался еще в далеком прошлом,- типизации и стандартизации конструкций и сооружений. В дореволюционные годы работа Шухова в этой области была, по существу, ограничена рамками деятельности технической конторы. Теперь при участии Владимира Григорьевича разрабатываются общесоюзные стандарты горизонтальных и вертикальных водотрубных котлов его системы, металлических резервуаров, составляются типовые проекты водонапорных башен, морских и сухих газгольдеров.

Шухова привлекают к решению самого широкого круга вопросов изготовления и монтажа металлических конструкций. Как вспоминают люди, работавшие с Владимиром Григорьевичем, он один как бы заменял собой целый технический институт. Советами и консультацией Владимира Григорьевича пользуются при проектировании прессового цеха Краматорского машиностроительного завода, мартеновских цехов Чусовского и Нижне-Тагильского металлургических заводов, корпусов Таганрогского трубного завода, типовых радиомачт.

«Когда авиационная промышленность занималась проектированием гигантского по тем временам самолета «Максим Горький», впоследствии трагически погибшего,- вспоминает один из сотрудников Шухова,- нам предложили запроектировать большепролетный ангар. Однажды утром ко мне подходит Владимир Григорьевич, передает сделанный от руки эскиз четырехшарнирной арки с пролетом в 45 метров и предлагает заняться разработкой такого проекта. Оригинальное решение Шухова было быстро осуществлено. Началось строительство подобных ангаров, в свое время считавшихся удачными».

Казалось бы, что общего между авиационным ангаром и минаретом, построенным еще в XV веке? Как говорится, дистанция огромного размера. Блестящая инженерная интуиция Шухова, его умение находить простое и остроумное решение самых сложных и трудных вопросов строительной практики получили настолько широкую известность, что к нему обращаются с просьбой помочь в восстановлении древнего архитектурного памятника Средней Азии. Один из минаретов здания медресе, построенного в Самарканде по замыслу знаменитого астронома Улугбека, во время землетрясения сильно накренился. Крен продолжал увеличиваться, что грозило памятнику полным разрушением. Еще в годы гражданской войны минарет укрепили временными оттяжками - тросами. Судя по записям Шухова, разговоры о выпрямлении минарета шли еще в 1922 году. Но практически приступить к делу удалось лишь десятилетием позже.

О том, чтобы выпрямить минарет с помощью тросов, постепенно вытягиваемых лебедками, не могло быть и речи. Ствол его был бы неминуемо сломан. Полную гарантию целости башни не давали и другие проекты ее выпрямления. В молодости Владимир Григорьевич любил в шутку демонстрировать своим друзьям эффект расчета устойчивости. Для этого обычно избирался человек внушительного роста и солидной комплекции. Измерив рост, ширину плеч и узнав примерный вес подопытного, Шухов что-то прикидывал в уме - видно, определял центр тяжести - и наносил мелом метку на его рукав. Затем, честно предупредив жертву, что сейчас свалит ее с ног, Шухов внезапно наносил сбоку удар ребром ладони по намеченному месту. Дюжий детина терял равновесие и под дружный смех собравшихся падал.