Гражданская война. 1918-1921 - Николай Какурин

Политическая линия сбора урожая была намечена ЦК партии еще в конце августа 1919 г. Это было «проведение хлебной повинности так, чтобы все заготовительные организации установили правильное отношение к деревне, главным образом, к среднему крестьянству».

Ко всем изложенным мероприятиям присоединились еще такие, как «Неделя фронта», все более развивавшиеся субботники, имевшие огромное агитационное значение. Все меры вместе дали неизбежный исход — укрепление и воссоздание фронта. Еще 4 октября 1919 г. «Известия Московского совета», писали о том, что для отражения деникинской опасности мы «в добавление к прежним силам войск, двигаем новые отряды передовых рабочих, способных создать перелом в настроении отступающих частей».

Руководство коммунистической партии не ограничивается организационно-политическими мероприятиями в тылу. Партия берет в свои руки более твердо и более решительно руководство над Южным фронтом. Шумные, но бесполезные поездки Троцкого по Южному фронту приостановлены. Троцкий отзывается Центральным комитетом в Москву. Для подготовки победы Южного фронта направляется Сталин. «Новые военные работники требуют невмешательства» Троцкого в дела Южного фронта. Троцкий отходит от прямого участия в делах Южного фронта. Операция на Южном фронте вплоть до взятия нами Ростова-на-Дону и Одессы проходят без Троцкого{143}.

Подчеркнув еще раз, что политические причины неудачи затеянной Деникиным операции вытекли из самой сущности [334] его государственной и военной системы, остановимся здесь на военной характеристике его действий. Стратегия Деникина, лишенная всякого политического обеспечения и поддержки к моменту Орловской операции, начала проявлять все черты военного авантюризма. Его действия можно уподобить действиям зарвавшегося игрока, стремящегося сорвать банк на авось, не имея уже ни гроша в кармане.

Однако, обращаясь к рассмотрению его оперативного творчества, мы должны отметить искусное сосредоточение им ударного кулака на решающем направлении. Но далее идет уже ряд промахов. К ним мы должны отнести начало действий в расходящихся направлениях, на Орловском и Новохоперском направлениях, упорное стремление пробиться к Орлу, несмотря на совершенно выяснившееся невыгодное соотношение сил, что только и можно объяснить недооценкой возросшей боевой мощи красных армий, и, наконец, отсутствие достаточного обеспечения против 14-й армии. Последняя ошибка оказалась наиболее роковой для Деникина.

Выше охарактеризовано напряжение партии и советской общественности для борьбы с Деникиным.

В сравнении с этим стихийным движением ничтожные по значению размеры имело оживление заговорческой работы подпольной контрреволюции в красном тылу.

Наиболее крупное, говоря относительно, проявление этой работы имело место в Москве. Здесь группой заговорщиков было организовано подробное осведомление белого командования о боевом составе красных армий и их оперативных намерениях. Во главе этой организации стоял инженер Щепкин, работавший в связи с «Национальным центром». Щепкин имел связь с генералом Стоговым и полковником Ступиным, занимавшими ответственные посты в центральных управлениях Красной армии. Была установлена связь между петроградским и московским заговорами. Последний был более развит в организационном отношении. В Москве существовали две организации: политическая с преимущественно кадетской окраской и военнотехническая, во главе которой стоял Ступин. Для вооруженного выступления генерал Стогов формировал в Москве кадры двух дивизий, но заговорщики испытывали большую нужду в оружии и людях. [335] Целью выступления было изолировать Москву от внешнего мира подрывом всех магистральных железнодорожных путей. Заговоры были раскрыты, виновные арестованы и понесли наказание. В то же время часть левых эсеров и анархистов пыталась бороться с советской властью путем индивидуального террора. Им удалось устроить взрыв на партийном собрании в Леонтьевском переулке, где было убиты и ранены несколько видных партийных работников. Но все попытки контрреволюции потерпели полный крах.

Помимо неудач на фронте, белым армиям был нанесен ряд сильных ударов со стороны партизанских отрядов Махно, что к значительной степени поколебало их стратегическое положение. Силы Махно к 20 октября 1919 г. достигли 28 000 штыков и сабель при 50 орудиях и 200 пулеметах, представляя довольно прочное организационное ядро, разделенное на четыре корпуса. «Армия» Махно благодаря передвижению пехоты на подводах была весьма подвижной. Сначала главным театром его действий были Екатеринославская и отчасти Херсонская губернии, а затем его банды стали угрожать тылу Добровольческой армии, особенно когда у белых назревал перелом операции не в их пользу. Махновцы угрожали самой Ставке Деникина в Таганроге, заняв гг. Бердянск и Мариуполь. Для борьбы с бандами Махно белому командованию пришлось выделить значительные силы (корпус Шкуро), ослабив таковые на фронте.

Проигрыш решительного сражения «вооруженными силами юга России» окончательно развязал те силы, которые подтачивали их тыл изнутри. Вместе с тем в полной мере выступили наружу все разногласия Деникина с казачеством, а кубанская оппозиция с этого времени не только подняла голову, но и вступила в решительную борьбу с Деникиным. [336]

Глава двенадцатая.

Преследование противника и операции Кавказского фронта

Преследование красными армиями Южного фронта белых армий Южного фронта — Донско-Манычская операция — Борьба на Северном Кавказе — Эвакуация Новороссийска — Возникновение Крымского фронта

На фоне этой общей обстановки продолжалось моральное распадение Добровольческой армии. Это распадение нашло себе выражение хотя бы в том факте, что после Орловской операции число ее фактических бойцов уменьшилось до 3000–4000{144}, всё же остальные силы представляли собой громадные по численности тылы, развращенные до последних пределов спекуляцией, всех видов.

В таком положении и состоянии «вооруженных сил юга России» продолжался со все возрастающей скоростью откат их к границам Донской области и Крыму. В задачу красного командования входило энергичное преследование этих сил, не давая им возможности оправиться и устроиться. Главные силы Добровольческой армии, угрожаемые глубоким вклиниванием конницы Буденного между ними и Донской армией, быстро отходили к югу и юго-востоку, отрываясь от своей группы на правобережной Украине. Такому разрыву [337] Добровольческой армии на две совершенно обособленных в пространстве группы немало содействовала и разгуливавшая в районе Екатеринославщины Днепра «армия» Махно (приложение, схема XI).

Советское командование преследовало цель скорейшим занятием Донецкого бассейна окончательно отделить Добровольческую армию от казачьих областей, почему в Донскую область и направляло 13-ю и 8-ю армии и конную армию Буденного, возлагая на 12-ю армию действия на Киевском, а на 14-ю армию действия на левом берегу Днепра в направлении на Полтаву и Харьков. 9-я армия Юго-Восточного фронта должна была развивать свое преследование вдоль железнодорожной магистрали Лиски — Миллерово с целью выхода к Новочеркасску и Ростову-на-Дону; 10-я армия того же фронта, действуя между Волгой и Доном, должна была овладеть Царицыном, а затем развить преследование противника вдоль железнодорожной линии Царицын — Тихорецкая.

В свою очередь новый командарм Добровольческой Врангель уже интриговал среди высшего командного состава в целях свержения Деникика и выбора себя на его место{145}. Но слабость Добровольческой армии, по-видимому, лишила его возможности явно выразить свои намерения. Потери в боях и от болезней настолько ослабили Добровольческую армию, что ее пришлось переформировать в корпус. Стремясь уйти в Крым, Врангель держал сильно выдвинутым вперед свой левый фланг на Харьковском направлении, быстро оттягивая назад и ослабляя свой правый фланг.

Очевидно, в связи с этими намерениями Врангеля противник с начала декабря вновь начал оказывать более упорное сопротивление 13-й и 14-й красным армиям на путях их продвижения к Харькову. 5 декабря 14-я армия выходила на рубеж р. Ворсклы, овладев Ахтыркой и угрожая, таким образом, Харьковскому району с северо-запада (см. схему боев за Харьков). Прямо с севера этому району угрожала 13-я армия, правофланговая дивизия которой (Эстонская стрелковая), двигавшаяся вдоль Курско-Харьковской железной дороги, находилась в 25 км севернее Белгорода. Наконец, с востока обозначалась угроза Харьковскому району со стороны [338] 8-й армии, которая частями своей 40-й стрелковой дивизии овладела Павловском-на-Дону. Конная армия шла на Валуйки. 6 декабря 14-я армия форсировала р. Ворсклу. Правофланговая дивизия этой армии — 41-я стрелковая овладела ст. Киримовка и нацеливалась на Валки; 46-я стрелковая дивизия, наступавшая в центре, двигалась на с. Лютовка, захватывая своим левым флангом Грайворон. Левофланговая Латышская стрелковая дивизия шла с упорными боями на Томаровка, держа связь влево с Эстонской стрелковой дивизией 13-й армии. Эстонская дивизия в это время вела упорные бои за овладение ст. Сажное, которая в результате осталась за нею. Левее Эстонской дивизии со стороны Нового Оскола наступала 3-я стрелковая дивизия; еще дальше к востоку шла 42-я стрелковая дивизия и на левом фланге армии наступала 9-я стрелковая дивизия, занявшая с. Веселое. Правофланговая дивизия 8-й армии — 12-я стрелковая заняла г. Бирюч, а остальные дивизии этой армии направлялись на линию р. Дон.