Как я разводила мух. Рассказы - Нина Заря-Абрамович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
меня любит. Это уже третий джип, кото-
рый он мне дарит. И никогда не предупре-
ждает. Все держит в секрете. Этот «Порше
Кайен» он мне подогнал к дому. И по теле-
фону попросил выглянуть в окно. Между
прочим, стоит двести тысяч долларов. Ма-
ленькая женщина рождена для любви. А
большая – для работы, – хвастливо поды-
тожила Адель.
Я, кажется, смутилась от таких слов. И
инстинктивно вжалась в сиденье молочно-
шоколадного салона. В сравнении с ма-
ленькой Аделью я не была Дюймовочкой.
– Адель! В доме повешенного не говорят
о веревке, – осмелела я.
Она не поняла моего замечания. Так
же, как не поняла меня, когда я сказала
ей на днях, что положила ключи от гара-
жа в «Джоконду». На кустарной коробке-
ключнице с портретом Джоконды золоты-
ми буквами было написано «Мона Лиза».
Не удивлюсь, если Адель только с коробкой
для ключей ассоциирует Мону Лизу.
Кстати, Адель боится потерять мужа.
Она мне рассказала о своей подруге, кото-
рой уже сорок лет и которую муж бросил
с двумя детьми, сменив на молодуху, при-
званную реанимировать способности му-
жика к постельным сценам.
Вот уж этот никчемный рыцарь! Камин-
ный аксессуар, жлобской атрибут многих
домов. И какой только мошенник-кустарь
выпустил его на рынок! И сам безрукий! И
славного рыцаря подставляет. С этого же-
лезного изваяния все время падают то со-
вок, то щетка, то это примитивное приспо-
собление для угля.
И мне все время приходится нагибаться
и вставлять за плечи рыцаря эти унижаю-
щие его причиндалы. А они все равно па-
дают на мраморный пол, да так звонко, что
три хозяйские кошки, сидящие на диванах,
содрогаются и смотрят на меня недовольно
и почти с презрением.
Сегодня понедельник. И я вновь выли-
зываю дом. В субботу только навела блеск
и красоту. Но за один день он опять зарос
грязью.
Бесполезный труд! В доме кошки. Они
линяют. Их шерсть летает в воздухе и плот-
ным покровом оседает на все. На мебель, на
одежду, на самих хозяев. Хозяева этого не
замечают. Кошки спят в хозяйских посте-
лях, валяются на диванах.
Впечатление, будто это их дом. Кошкин
дом! А хозяева у них в приживалах!
Была бы моя воля, я бы этих кошек…
Побрила бы на лысо!
Какая воля! Я филиппинка. И молча вы-
катываю с барской одежды кошачью шерсть
специальными липкими валиками, кото-
рых у Адели целый ящик в шкафу. А она,
подлая, – шерсть кошачья, – все летает.
Я сказала Адели, что борьба с шерстью
– курам на смех, если в доме три кошки. И
что здесь нужно что-то кардинальное.
Адель тут же умчалась в город. И при-
везла из магазина специальное средство.
Шерстеулавливатель. Под названием
«Вьюга-7». Это нечто похожее на малень-
кий пылесос размером со средний фона-
рик. Только на конце этого чуда техники
не только лампочка, но и широкая труба.
Направляешь трубу в воздух, включаешь
свет-прожектор и видишь, как шерсть ко-
шачья стройным косяком завьюживается в
этот шерстеулавливатель.
Самый лучший пылесос среди фонари-
ков! И самый лучший фонарик среди пы-
лесосов!
Я только диву даюсь. И не лень ей моз-
ги парить по всяким этим мелочам жизни.
Лучше бы выпустила этих паршивых ко-
шаков во двор, а сама Ремарка почитала.
Валяется книга в дорогой обложке на ее
стеклянном столике. Закладка на четыр-
надцатой странице. Уже месяц.
Я наблюдаю за ними, и вывод такой.
Они недавно обрели богатство! И Адель с
удовольствием исполняет роль хозяйки
большого дома, купившей на время домра-
ботницу из братской Украины и дворника
из солнечного Таджикистана.
Жизнь господ скучна. Они зависят от
дома, заваленного барахлом. И смысл их
существования, кажется, состоит только в
том, чтобы обслуживать этот дом руками
чужих людей и наблюдать за этими людь-
ми по видику.
Ну, пойдут поплавают в бассейне, ну по-
парятся в бане, ну погоняют по бегущей
ленте в спортзале, ну телек, ну шоппинг. И
все.
Скука!
Еда варится здесь в большом количестве
и не съедается. На второй день все летит в
мусорный контейнер! Тупой перевод про-
дуктов. Собакам человеческую пищу не
дают.
Я, кажется, перестала бояться собак. И
песни украинские пою уже не для них, а
для себя. Хотя с алабаем Шерханом все же
осторожна. Он хитер, как настоящий азиат.
Но, верю, Гордик защитит! Он не подпуска-
ет Шерхана ко мне ближе, чем он сам подпу-
скается мной ко мне, все норовя потереться
своим жирным бочком об мои колени.
Я открываю вольер после ухода двор-
ника.
– Пацаны! Выходите! На свободу с чи-
стой совестью!
Первым выбегает Гордик, грузный, не-
поворотливый, с трудом переваливается на
мускулистых лапах. Тычется носом мне в
ладони. Глаза преданные, влюбленные.
Я беру чесалку и чешу ему спинку, жир-
ные бока. И Гордик от удовольствия начи-
нает смешно попискивать.
– Ах ты, свинюка толстая, боров шелу-
дивый! Нравится, когда я тебя чешу! Ну,
хрюкай! Громче! Хрюкай!
В такие моменты Шерхан тут как тут.
Тоже хочет побыть свинюкой. Но Гордик
ревностно оберегает меня от его свинских
притязаний.
Тут по местному телевидению я узнаю,
что в Краснодарском крае решено сжечь
всех свиней. Оставить лишь по три сви-
ньи в личных хозяйствах. Для этого была
привлечена прокуратура и другие силовые
структуры.
Официальная причина такой крайно-
сти? Борьба с африканской чумой. А на
самом деле, как возмущается народ, дело
в банальной конкуренции. У губернатора
края большой личный свинокомплекс.
Так что в нашем хозяйстве полный по-
рядок. Всего две свинюки. Но зато какие!
Муж Гена все время валяется на дива-
нах, вместе с черным котом Митяем. И вся
его одежда, его мобильные телефоны, по
которым он контролирует свой бизнес в
Москве, все в черной кошачьей шерсти.
Ну, нравится мужику шерсть! Крепка,
видно, его генетическая память! Не дале-
ко эволюционировал он от своего перво-
бытного предка, облаченного в шерстяные
шкуры забитых зверей.
И мне так и хочется прокатить по Гене
липким валиком или направить на него про-
жектор шерстеулавливателя «Вьюга-7».
Гену не слышно. В доме командует
Адель.
Такие радости жизни.
У нас мелкий теплый дождик, от которо-
го почему-то смылся весь нос у гипсового
льва на парадной лестнице. Отвалились
пласты воздушного лепного декора на фа-
саде дворца. И откололся большой кусок от
белой колонны, подпирающей дворец.
Странно! Такое впечатление, что лев, ко-
лонны и лепнина не из гипса, как говорит
Адель, а из песка и известки.
Трава уже зеленая. Скоро весна!
Я летаю с пылесосом по дому. Я в одной
футболке. Все окна нараспашку. В доме
нет ни одной батареи. Все тепло от пола с
подогревом. Тут жарко везде. На каждом
сантиметре пространства.
А у меня на Позняках зимой дубак! Ка-
кой же я была самоуверенной, когда не
платила за вечно холодные батареи в своей
квартире! Считала глупостью выбрасывать
настоящие деньги за фальшивые услуги.
Тепло не доходило до моего шестнадца-
того этажа. Квартира промерзала так, что
голуби, заср… пардон, заселившие техэ-
таж, замерзали на лету и гулко падали на
бетонный пол, с которого был украден уте-
плитель еще строителями «Киевгорстроя».
Мы со Светкой-соседкой зимогорили в
дубленках турецкого производства и в чу-
нях из шерсти овец, выращенных в эколо-
гически чистых горах Закарпатья. В мо-
менты наших чаепитий пар клубился не
только от чашек с горячим чаем, но и от мо-
розного воздуха в наших квартирах.
А в актах, составленных комиссией из
нашего правления, значилось, что темпе-
ратура в наших квартирах соответствует
всем нормам. Хоть помидоры парниковые
выращивай! И нежных колибри разводи!
Неудивительно! Комиссия во главе на-
шего председателя Вовочки Черняева яв-
лялась стабильно в апреле – когда уже
была аномальная жара. А вызывали мы ее
еще в морозном феврале – когда в кварти-
рах наших зуб на зуб не попадал.
Адель нашла пыль на стойке с бильярд-
ными шарами. Я как-то не обращала вни-
мания на эту стойку, висящую на стене.
Она ткнула меня носом довольно грубо.
– Тут тоже надо протирать! Стойку, кий
и шары. Смотреть за всем надо.
Я тут же, нащупав дулю в кармане, ляп-
нула небылицу:
– Купите средство специальное.
– Какое еще средство? – оживилась в
любопытстве Адель.