Дипломат поневоле - Михаил Кисличкин

— Итак, факт остается фактом, — продолжал подполковник. — Около полугода назад гильдейцы и общественные рабы единым фронтом выступили против Высоких. На первом этапе они постарались поставить под свой контроль промышленные центры Альвалы, что и сделали без всяких проблем, за сутки-двое. Не любили наши синекожие аристократки по заводам мотаться — не барское это дело, пока денежки поступают, можно из родного замка носа не показывать. За это и поплатились. Заводы даже захватывать не пришлось — они по большей части перешли в руки восставших добровольно, вместе с рабочими и управляющими. В сущности, как это была гильдейская собственность, так она ею и осталась после начала восстания. Дальше восставшие попытались захватить оружейные заводы и оба космодрома Альвалы, а также нанести удар по родовым гнездам Высоких. И вот тут уже их дела пошли гораздо печальнее…

Лекция Липатова о положении дел на Альвале и создавшейся в связи с этим ситуации на Земле заняла около часа. Парни слушали его внимательно, хорошо понимая, что все это неспроста. Если уж их выдернули из самых разных мест и срочно собрали на базе родной спецчасти № 124 ВВС России под Архангельском, значит, игра пошла по-крупному. Молча уставился на подполковника сидевший рядом с Ильей Борис, русский кореец Ким слушал затаив дыхание, временами нервно оглаживая гладко выбритый подбородок. Информация того стоила. В целом вырисовывалась очень интересная картина…

Хотя после первой встречи с человеческой расой на Элии гильдейцам и общественным рабам расширили доступ к оружию как никогда в истории, но все же полностью контроль за ситуацией в этой области Высокие из своих рук не выпустили. «Раб не должен быть вооружен», — крепко сидело у них в головах. Крупные оружейные заводы охранялись сводными дружинами нескольких союзных родов или небольшими подразделениями, подчиненными Совету Высоких Родов. Застать их врасплох удалось далеко не везде. Числом восставшие превосходили многократно, но выучкой и вооружением сильно уступали. Бои шли несколько дней. В результате восставшие хоть и победили, но ценой большой крови. А самое главное — ценой самих заводов. Погибая или отступая, дружины Высоких взорвали и сломали все, что смогли. План быстрого вооружения восставших рабов оказался сорван. С космодромами дела пошли чуть лучше — один из них удалось захватить почти неповрежденным благодаря внезапности нападения — учитывая важность цели, план захвата прорабатывался очень тщательно, а нападение началось в первые же часы бунта. Второй космодром восставшие взяли большой кровью, и к использованию он был пока непригоден. Штурм же замков Высоких оказался самой провальной частью восстания. Расчет на предательство личных рабов Высоких родов мало где оправдался. Контакты между личными рабами альваланских родов, гильдейцами и общественными рабами были невелики, да и программой действий или хотя бы лозунгами для личных никто не озаботился. Гильдейцы были уверены, что, лишь только выкрикнув клич «свобода рабам!», они получат полную поддержку личных рабов Высоких родов, которые откроют восставшим двери родовых замков. Там, где хозяева лютовали особенно сильно, так и произошло. А в целом — нет. Лакеи, кухарки, врачи, техническая обслуга — вся эта челядь не понимала, зачем им нужно, рискуя жизнью, предавать своих благородных хозяек и что им даст эта «свобода»? Зачем менять устоявшуюся жизнь, идущую по понятным неписаным правилам, на непонятно какую? Тем более что условия жизни личных рабов были все же на порядок лучше, чем у многих общественных. Гильдейские крестьяне и рабочие низших категорий жили в гораздо большей нищете. При этом ни земли, ни денег, ни работы, ни ясных перспектив лично для себя и своих детей в случае восстания личные рабы Высоких не видели, да им никто этого и не обещал. На Альвале повторилась ситуация времен гражданской войны в США, когда, желая дестабилизировать восставший юг, президент Линкольн дал свободу южным рабам, полагая, что этого будет достаточно для масштабных негритянских восстаний в тылу конфедератов. А будущие афроамериканцы эту инициативу в целом благополучно проигнорировали, продолжая работать на своих хозяев, как и раньше, хотя воюющий юг никакой серьезной охраны для сотен тысяч рабов предоставить не мог.

В общем, в первую неделю восстания пало лишь несколько десятков замков — капля в море. Личные дружины Высоких надежно охраняли стены и укрепления. Оружия у восставших было мало — миллионам восставших гильдейцев катастрофически не хватало даже ручного оружия. Недавно построенные оружейные заводы были разбиты, крупных арсеналов, которые можно было бы захватить, у цивилизации, которая не знала государств и масштабных войн, просто никогда не было. Конечно, в руках восставших была почти вся промышленность планеты, но перевести ее на выпуск военной продукции, не имея подобного опыта, — дело не быстрое. У альвалан, вошедших в век атома и космических перелетов, при всей их научной базе не было даже проектов танков, тяжелой артиллерии, боевых ракет, военных кораблей и самолетов. Сами эти вещи не были изобретены за ненадобностью в мелких феодальных войнах, в которых численность воюющих с обеих сторон обычно не превышала нескольких сотен. Кое-что, конечно, имелось — полуэкспериментальные модели, созданные в единичных экземплярах для предполагаемой войны с землянами. Но сама мысль использовать атомную бомбу на поверхности родной планеты была для любого альваланина невозможной, а созданные специально для звездолетов ракеты с рентгеновскими лазерами не так-то просто превратить в наземные ракетные комплексы типа «град» или иное массовое оружие. Дорого, трудно, эффективно только в условиях большой войны, которой никогда раньше не бывало. Вообще, когда земные генералы узнали о состоянии военного дела на Альвале, им сама мысль о инопланетном вторжении показалась смешной. Люди, с их опытом и военными технологиями, уничтожили бы любые силы синекожих, не особенно и напрягаясь.

Так что война на Альвале очень быстро приняла позиционный характер. Одолеть Высоких, окопавшихся в своих родовых гнездах, можно было бы лишь долгой осадой или очень большой кровью, буквально «завалив трупами». Проведя несколько сотен штурмов по всей планете и не добившись впечатляющих результатов, гильдейцы быстро охладели к такому методу. «В конце концов, что есть у этих Высоких? — рассуждали они. — Мы властелины Альвалы, у нас в руках промышленность, которая вот-вот начнет выдавать на-гора оружие, мы контролируем экономику, продовольствие, коммуникации. Да пусть эти ненавистные Высокие сами вымрут от голода в своих вотчинах!»

Но уже через пару месяцев жизнь показала всю ошибочность такого подхода к войне. Высокие перед лицом полного уничтожения быстро забыли старые распри и принялись действовать сообща. При всей своей многочисленности, восставшие не смогли обеспечить глухой, непроницаемой осады всех родовых укреплений Высоких Альвалы. И тут вдруг выяснилось, что пусть и немногочисленные, но отлично вооруженные и обученные личные дружины Высоких могут изрядно осложнить восставшим жизнь. А уж если они собираются в отряды по несколько сотен бойцов, то вообще туши свет. Такие миниармии профессионалов способны выбить восставших из целого региона, физически ликвидировать всех командиров и активистов, казнив попавших в плен революционных бойцов самыми изощренными способами, а остальных заставить работать на себя, вернув в прежнее рабское состояние. И пожалуйста — инфраструктура и заводы целого региона работают на контрреволюцию. Попробуй потом загони Высоких обратно в родовые гнезда — кровью умоешься.

К настоящему времени гражданская война на Альвале зашла в тупик. Высокие полностью контролировали несколько районов планеты. Они вернули обратно под свой контроль некоторую часть заводов, включая оружейные. Они развернули беспрецедентную партизанскую и диверсионно-террористическую деятельность против революционеров, мешая им концентрировать силы и средства для наступления, разрушая инфраструктуру и снабжение, уничтожая лидеров восставших гильдий. Аристократия также удерживала тысячи родовых замков и компактных укрепрайонов по всей планете, превращая для восставших понятия фронта и тыла в нечто весьма размытое и мешая собрать силы в кулак. Но большего Высокие пока не могли — слишком мало бойцов оказалось у аристократии для решительного наступления. Профессиональные родовые дружины никогда не были многочисленными. Шанс на победу у Высоких был крайне невелик, хотя они и были полны решимости использовать его до конца. Просто потому, что им больше ничего не оставалось — места для бегства в случае поражения не было, шансов на жизнь — тоже.

Несмотря на тактические поражения, итоговая победа мятежников выглядела гораздо вероятнее. Они потихоньку получали боевой опыт, превращаясь из сборища кое-как вооруженных мужчин и женщин в подобие армии. Они спешно переводили промышленность на военные рельсы и в скором времени должны были получать ручное оружие в достаточных количествах, а уж с поступлением тяжелого вооружения укрепленные замки Высоких можно было бы щелкать как орешки. Революционеры все еще контролировали большинство ресурсов. Количество медленно перерастало в качество, и этот процесс грозил Высоким неминуемым поражением. Говорить о гарантированной победе революции не приходилось — аристократы всеми способами спешно усиливали свои дружины, вербуя солдат из числа наиболее преданных личных рабов. Кроме того, Высокие скрепя сердце пошли на вынужденный шаг — они гарантировали каждому, кто воюет за аристократию, по окончании войны статус свободного и участок земли. Но все же и Высокие, и гильдейцы хорошо понимали: если революционеры не наделают фатальных ошибок, то победят.