Слепая зона - Ольга Вечная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Солнышко сегодня яркое, греет совсем по-весеннему. Надеваю солнечные очки, оглядываюсь и понимаю, что мне здесь нравится. В этом городе. Воображаю, что не пройдет и двух месяцев, как клумбы и деревья позеленеют.
Будет красиво. Если я доживу, конечно.
Очень хочется прошмыгнуть на сиденье и пристроиться тихим мышонком, сказать что-то доброе, чтобы подлизаться.
Но увы, вместо этого я, не удержавшись, проверяю рукой сиденье, тщательно стряхиваю воображаемые крошки. Смолин, уже успевший занять место за рулем, едва слышно вздыхает.
Сиденья, кстати, крутые, спортивные и явно новые. В салоне идеальная чистота. Поерзав для вида, словно мне некомфортно, я чуть регулирую наклон спинки, отодвигаю кресло назад и пристегиваюсь.
— Вам удобно? — пытливо интересуется Платон Игоревич и поворачивается ко мне. Пялится прямо в глаза.
Серьезный такой, что на миг теряюсь и даже жалею об устроенном спектакле. Нормальная, в общем-то, тачка, спортивная и старая, но с душой, что ли. Да и все же пока Смолина можно упрекнуть только в скверном характере, а не в тупости.
Но отступать поздно.
Фыркаю и выдаю:
— Да, вполне.
«Ниссан» плавно трогается.
Я невольно напрягаюсь, ожидая, что босс немедленно начнет демонстрировать возможности, свои и своего железного коня, — выжмет газ, резко затормозит, войдет с ветерком в поворот, как в третьем «Форсаже».
Ничего подобного.
Даже ощущаю некоторое разочарование — Смолин передо мной не выпендривается. Вообще. Он смотрит на дорогу и начинает объяснять, куда мы едем. Как долго и с каким трудом они искали и нашли нужное место, чем оно хорошо и какие минусы. Говорит про оборудование, про систему охраны, рассказывает про каждого члена команды — кто какие функции выполняет, у кого какие заслуги. В общем, делает все то, что, в моем представлении, должен был делать вчера.
Только вот без огонька. Вымученно.
Отчего-то снова становится тоскливо. Раунд выигран, «трофейный» Смолин изменил планы и посвятил свое время мне. Вынудили. Именно этого он от Москвы, видимо, и ожидал.
От негодования, кажется, краснею. И раздражаюсь, потому что он заставляет меня чувствовать себя гадко.
Стреляю глазами — серьезный такой, спокойный. Руки на руле. Чистые. Длинные ровные пальцы, ногти подстрижены коротко. Рукава куртки-бомбера чуть закатаны, и видны густые темные волоски на предплечьях.
— ...Поэтому, чтобы не стоять в мертвых пробках на выезд из города, — продолжает бубнить Смолин нейтрально, — лучше выезжать после десяти. Ремонт пока в самом разгаре, поэтому чуда не ждите. Но мы стремимся к тому, чтобы в июне можно было спокойно и комфортно работать.
— Поняла, спасибо.
— Сметы пришлю ближе к концу недели. Буду ждать ваши пожелания десять дней, потом уже начнем закупаться. Дальше тянуть смысла не вижу. Некоторые договоренности у меня уже есть, возможно вы посчитаете, что несколько заблаговременно, но с этими компаниями мы сотрудничаем давно, и никаких проблем не было. Могу поручиться.
— Звучит очень даже неплохо, — подбадриваю.
— Спасибо, — роняет он с нотками иронии. Дескать, сама подотрись своей похвалой. Еще и смешок в конце.
Нарцисс.
Его тон одновременно злит и... впечатляет, что ли.
Я чуть поворачиваю голову и, скосив глаза, через очки рассматриваю босса.
Не красавец, и до сих пор не могу определить, симпатичный ли. Черты лица вроде бы и правильные, но в то же время довольно резкие. В модельном бизнесе с руками и ногами Платона Смолина вряд ли бы оторвали, однако меня такие мужчины, напротив, привлекают.
Природа и папины гены подарили мне кукольное личико. К такой внешности стремятся, хотя лично мне самой всегда нравились более выразительные люди. Запоминающиеся. Например, жена моего брата Максима — Аня. Вот не типичная красавица же, при этом супермодель, и не зря. На нее хочется смотреть. Она живая и яркая. Увидишь раз — не забудешь.
А я какая-то... ну в стандарте. Средние волосы, средний рост, средний вес и средняя длина ног средней ровности. У всех есть изюминка, моя — надеюсь, в интеллекте. Мозги — единственное, что делает меня особенной. Поэтому, наверное, мне так важно быть полезной.
У Платона на висках едва заметные рытвинки шрамов после акне. Тонкие губы, глаза непонятно, большие или нет, потому что вечно прищурены в ненависти. Нос... эм... довольно выразительный и точно не курносый. Плечи, руки — все и крепкое, и костлявое одновременно. Живот плоский.
Не смазливый парень. Себялюбивый. Еще и хам. Господи, Элина, держись. Еще пять лет назад, если бы такой послал меня куда подальше, я бы влюбилась до смерти.
Усиленно смотрю то на дорогу, то на открытый в телефоне навигатор. Мы покидаем плотный поток и выруливаем на довольно пустую улицу. Ехать еще полчаса как минимум.
Я немного успокаиваюсь насчет того, что Смолин собирается лихачить. Он ведет уверенно и, я бы сказала, мягко. Хотя машина — агрессивная, и, вероятно, лошадей под капотом немерено.
В какой-то момент босс ругается сквозь зубы и качает головой.
Моментально выхожу из себя и вспыхиваю!
— Если вам настолько неприятно везти меня, могу выйти прямо сейчас и вызвать такси. Не проблема, Платон, вообще не проблема!
Назвала его по имени — вот как распсиховалась. Знаю, слабость, будто проиграла ему раунд, но по фигу. Надо было записать на диктофон и отправить Саше! Нельзя такие слова употреблять по отношению к девушке!
Смолин на миг поворачивается, словно вспомнив о моем присутствии. Стреляет в зеркало заднего вида.
— Я вслух? Извиняюсь, Элина Станиславовна, не о вас речь. — Совершенно внезапно он чуть улыбается: — Как вы относитесь к скорости? Тошнит, панические атаки, головокружение, обморок?
— Так это вы из-за меня тащитесь как на старой кобыле? Сама я вожу значительно быстрее.
— Да ладно.
— Могу сесть за руль и показать.
Искренний ужас от подобной перспективы проскальзывает по его лицу, и мне становится смешно. Мы останавливаемся на светофоре, рядом тормозит белая иномарка. Тоже спортивная, японская. Почему-то я тут же обращаю на нее внимание, хотя до этого какие только машины нас не обгоняли.
Горит красный.
Смолин смотрит вперед, выжимает газ — движок откликается и грозно рычит под капотом. Стекло белой японки опускается. Водитель — мужик лет под тридцать — глядит на Смолина, на меня. А потом показывает средний палец.
Это настолько неожиданно, что мои глаза округляются сами собой.
— Вы вообще в курсе... эм... что нам тут предлагают сделать?
— Не смотри на него, — произносит Платон Игоревич, без предупреждения перейдя на ты.
Да я бы и рада, но, учитывая,