Ночная пуля. Остросюжетные повести и рассказы - Борис Штейман

Дело было сугубо добровольным. Прокопич, к моему удивлению, мгновенно согласился.

– Между нами пробежала черная кошка! – поэтически обозначил он происшедшее. – А мы – соседи! Проверяй! Если все пройдет на ура, отметим это дело, как надо, и забудем!

Одному было не управиться, а ситуация-то деликатная. Вызвал Манюськина.

– Это еще что за карла?! – искренне удивился Прокопич, увидев Мане.

Они сразу активно не понравились друг другу.

– Когда я тебя по ошибке подключу напрямую к розетке, и тебя шибанет двести двадцать вольт, вот тогда узнаешь, какой я карла! – отреагировал Манюськин.

Он сноровисто, как будто всю жизнь только и занимался обслуживанием «Полиграфа», приклеивал клеммы к голове шахтера.

– Гомо советикус… – презрительно добавил Манюськин, подергал за провода и включил аппарат.

Заработали самописцы, поползла, тихо шурша, лента, образуя на полу элегические спирали. Я раскрыл опросник.

– Должен отвечать только «да» или «нет», – напомнил я Прокопичу.

– Что я тупой?! – возмутился он. – Ты мне это уже раз десять говорил!

На вопросы о месте рождения, образовании и семейном положении Прокопич отвечал с достоинством и по форме. Потом пошли более сложные вопросы.

– Сексуальные связи с мужчинами имели?

Прокопич сначала остолбенел. Потом обидчиво взорвался:

– Я что, пидар по-вашему?

– Конечно, пидар! – отомстил ему Манюськин за карлу. – Вы только на его рожу посмотрите, товарищ генерал! Вон и самописец зашкаливает. Никаких сомнений!

– Уймись, недомерок! А то я за себя не отвечаю! – рассвирепел испытуемый.

– Отвечайте только «да» или «нет». А вы не мешайте! – осадил я Манюськина. Он мог сорвать проверку. – Продолжаем. Сергей Иваныч ваш начальник?

– Нет.

Манюськин молча кивнул на самописец. Кривая резко пошла вверх. «Так, – подумал я удовлетворенно. – Вот и раскололся, голубчик!»

Но Прокопич сразу же поправился:

– Да.

– Так да или нет? – уточнил я спокойно.

– Это как посмотреть, – объяснил Прокопич. – Он был моим начальником, а потом ему дали пинка… за пьянку. И он уплыл на больничный.

«Мы говорим о разных людях или же Прокопич классный профессионал», – решил я.

– Начальник смены? – снова уточнил я.

– А то кто же?

– Так, ладно, проехали. Вы хотите причинить вред Родине?

– Да.

Я с трудом сохранил равнодушную мину. Самописец выписывал ровную линию.

– Почему?

– Значит, по порядку. Мы отмечали день рождения. Три дня. Меня, само собой, не было на шахте три дня. На следующий день вышел. Так? – Прокопич загнул палец. – Так! А мне не оплатили четыре дня! И еще срезали тринадцатую! – стал распаляться подозреваемый. – А ты спрашиваешь, почему? Ты понимаешь или нет?! Мне и старик Берданкин сказал, имеешь право причинить им любой вред!

– Сексуальные связи с несовершеннолетними имели?

– Да.

– Ну что я говорил? – торжественно констатировал Манюськин. – Типичнейший пидар. И притом опасный! А вы мне: не мешайте! Обидно слышать!

– Ты что, вступал в связь с несовершеннолетними? – удивился я.

– Мне было пятнадцать, а ей – шестнадцать. Эх, много воды утекло. А до сих пор не могу забыть! Хотел жениться, да она была против.

– Ранний сексуальный опыт… по тем временам, – подытожил я. – Ладно, снимай провода. На сегодня все!

Присоски отлипать не хотели. Полиграф был явно слабоват против Прокопича. Испытуемый с аппетитом махнул стакан водки, бросил в рот щепотку квашеной капусты и довольно объявил:

– А что? Мне лично понравилось. Если чего, я готов!

– Ну и тип! – подрезюмировал Манюськин. – По всему видать, опытный вражина. Сколько ленты на него извели, а не подкопаешься. Полиграф аж перегрелся, вот-вот закипит!

Я закурил сигару, что делаю лишь в исключительных случаях, когда надо крепко подумать. Выпустил толстое кольцо дыма, которое, медленно покачиваясь, поднялось к потолку, где и растаяло не торопясь, без следа. Случай был действительно сложный…

Против лома

Получил сообщение от осведомителя. Неприятность с Глобовыми. Поехали продавать свой горбатый запорожец и задели БМВ. Виновата иномарка, пыталась проскочить на красный свет. Но парням из БМВ было на это наплевать, потребовали у Глобовых десять штук баксов на ремонт. А если те будут упрямиться, то включат счетчик и отберут домик, а самих зароют. Не в моих правилах бросать агентов на произвол судьбы, тем более в тяжелых обстоятельствах. Необходимо было послать пару крепких ребят, чтобы разобрались с нахалами. Но кого? Хорошо бы с опытом оперативной работы… Все, на кого можно было бы положиться, на заданиях. Пришлось подключать Мане с Ходиками. Все происшедшее с Глобовыми могло быть неслучайно…

Епишка стремительно ворвался в ухо Сергей Ивановича и с порога выпалил:

– Глобовы наехали на коптевскую бригаду!

Манюськин не подал вида, что ошеломлен подобным известием, а как учили в разведшколе, потянулся, достал с полки небольшую трубочку, набил ее табачком и не торопясь закурил.

– Садись, Епиход! Садись. Закуривай. Ну что ты так, право? С порога! Ведь эдак и инфаркт недолго! – засмеялся Манюськин, демонстрируя полнейшее хладнокровие.

– Ты же знаешь, Семеныч, что я не курю! – обиделся Епиход на такую бестактность.

– Это я так, Епиход, к слову. Рассказывай по порядку. Значит, Глобовы совсем крутыми стали? – закивал понимающе Манюськин и, не дожидаясь объяснений, продолжил: – Правильно, давно пора этих авторитетов пощипать. Если власти не могут порядок навести. Одобряю!

– Да нет, Семеныч! Ты не понял. Это коптевцы требуют с Глобовых десять штук баксов! За крыло!

– За крыло? Десять тысяч зеленых? – не смог скрыть удивления Манюськин. – А ты не путаешь, случаем чего, Епиход?

– Чего тут путать-то, Манюша?! – досадливо махнул рукой Епиход. – Ты как будто вчера родился. Сидишь себе в ухе и даже газет, наверное, не читаешь?

– Почему не читаю… – замялся Манюськин.

Газет он действительно не читал, но не из-за жадности, ведь не в ухо же почтальон будет корреспонденцию опускать.

– Я не в отрыве, Епиход! У меня вон и факс есть. Так что ты не думай, я в курсе.

Епиход не стал поддаваться на удочку Манюськина с факсом, иначе беседа могла бы сильно затянуться, а только досадливо крякнул.

– Тебе в туалет надо? – участливо поинтересовался Манюськин.

– Да нет, Семеныч… В общем, меня к тебе послал шеф! – важно выложил Епиход.

– А почему не мне первому сообщил? – настороженно спросил Манюськин, полагая, что все это вполне может быть розыгрышем, хотя Епиход и не по этой части, но его запросто могли увлечь.

– Ты же в ушах! И факс твой, видать, забарахлил. Чего уж тут не понять-то?! Короче, мы должны остудить бригадиров! Так сказал генерал!

– Подожди, дай собраться с мыслями. – Манюськин достал разноцветные мишени, развесил их и стал задумчиво метать в них дротики. – Помнишь Гавриленку? Как он нас учил? У каждого должно быть любимое оружие нападения. А у дротика славное историческое прошлое. У тебя, помнится, кнут?

Епиход кивнул и похлопал себя по голенищу сапога, оттуда выглядывало кнутовище. Манюськин неожиданно промахнулся. Раздался страшный рев. Жилище зашаталось. Выскочили перепуганные домочадцы.

– Что случилось, отец? – встревоженно прокричала Манюськина.

– Да, промахнулся… ненароком… – нехотя объяснил Манюськин, выдергивая дротик.

– А не вычистит? – обеспокоенно поинтересовался Епиход.

– Не достанет… – напряженно думая о чем-то своем, откликнулся Манюськин.

Действительно, появилось спичка-бревно, обмотанное ватой, стало рыскать по помещению, никого не задело и скрылось.

– Что я тебе говорил… Проверено! – Манюськин закончил делать какие-то записи. – Все, Епиход! Набросал план действий. Прежде всего, надо выбрать род оружия. У меня кое-что есть!

Он встал, подошел к большому металлическому шкафу, вынул из кармана внушительную связку ключей, отобрал один, вставил его в замочную скважину, покрутил, но дверцы не открывались.

– Забыл, какой ключ? – поинтересовался Епиход.

– Странно, вроде этот подходил… – Манюськин стал с силой дергать дверцы.

Это снова не понравилось Сергей Ивановичу, опять появилось спичка-бревно.

– Больно нежный стал, паразит! – не обращая внимания на опасность, сказал Манюськин.

Спичка-бревно сновало буквально в миллиметре от него.

– У меня все выверено! Не достанет! – самодовольно добавил он, и в тот же момент был сбит с ног.

Откатился в угол. Быстро вскочил разъяренный.

– Неужели купил удлиненные спички?! Придется проучить мерзавца! Буду поджигать вату! – зловеще пообещал Манюськин.

– Может не надо, Манюша? Ведь мы же все задохнемся здесь! – стараясь не выдавать свою тревогу, стал отговаривать друга Епиход от опрометчивых действий.