Тайна, в которой война рождалась… (Как империалисты подготовили и развязали вторую мировую войну) - Игорь Овсяный

В последующие дни английская и французская делегации так и не получили ответа из Лондона и Парижа на свой запрос. Польское правительство отказывалось разрешить пропуск советских войск через территорию Польши и встречало при этом полную поддержку со стороны британского кабинета.

Выше указывалось, что заключение военной конвенции являлось пробным камнем в решении вопроса о подписании трехстороннего пакта Англии, Франции и СССР. Ход военных переговоров со всей очевидностью показал, что, как и во время политических переговоров, западные державы не стремились в действительности к заключению эффективного соглашения с Советским Союзом.

Было ясно, что искусственно затягивавшиеся переговоры в Москве использовались ими в неизвестных целях где-то в другом месте.

21 августа советская военная миссия огласила заявление, в котором указывалось:

«Подобно тому, как английские и американские войска в прошлой мировой войне не могли бы принять участия в военном сотрудничестве с вооруженными силами Франции, если бы не имели возможности оперировать на территории Франции, так и советские вооруженные силы не могут принять участия в военном сотрудничестве с вооруженными силами Франции и Англии, если они не будут пропущены на территорию Польши и Румынии. Это – военная аксиома.

Советская военная миссия не представляет себе, как могли правительства и генеральные штабы Англии и Франции, посылая в СССР свои миссии для переговоров о заключении военной конвенции, не дать точных и положительных указаний по такому элементарному вопросу…

Если, однако, этот аксиоматический вопрос французы и англичане превращают в большую проблему, требующую длительного изучения, то это значит, что есть все основания сомневаться в их стремлении к действительному и серьезному военному сотрудничеству с СССР.

Ввиду изложенного ответственность за затяжку военных переговоров, как и за перерыв этих переговоров, естественно падает на французскую и английскую стороны».

Продление ситуации, сложившейся в ходе переговоров СССР с западными державами, в обстановке быстро нараставшей в Европе угрозы войны, могло нанести серьезный ущерб безопасности Советского государства. (7)

Советская дипломатия избегает ловушки

Тем временем правительство Англии вело рискованную игру. За спиной Советского Союза оно вступило в секретные переговоры с фашистской Германией. Соглашение с Гитлером по-прежнему оставалось главной целью британской дипломатии. Расчет делался на то, что при всех его «безрассудствах» Гитлер сумеет сделать «разумный» выбор и войне на два фронта предпочтет договоренность с западными державами. Это обеспечило бы ему тыл на Западе и свободу рук на Востоке. Переговоры с Москвой, согласно тактической схеме Форин оффиса, должны были служить средством давления на Берлин.

Реализация этого замысла представляла для кабинета Чемберлена немалые трудности. После мартовских событий капитулянтская политика мюнхенцев была подвергнута острой критике, общественность внимательно следила за каждым шагом премьера. Понимая, что в таких условиях разоблачение его подлинных намерений привело бы к падению кабинета, Чемберлен действовал чрезвычайно осторожно. Для связи с гитлеровцами использовались подставные лица, встречи и доверительные беседы проходили за плотно закрытыми дверями особняков или в загородных поместьях, вдали от нескромных взглядов.

Желая сыграть на прогерманских настроениях, царивших среди влиятельных кругов Англии, германское министерство иностранных дел направило в начале июня 1939 г. в Лондон своего сотрудника Тротт цу Зольца. Он прибыл в английскую столицу, разумеется, с «частным визитом» и благодаря своим связям с семейством Астор был немедленно приглашен в Кливден – штаб английских «умиротворителей». Там он встретил среди гостей лорда Галифакса, лорда Лотиана, сэра Инскипа и других видных политических деятелей. В соответствии с полученными инструкциями, Тротт горько жаловался, что английская политика «окружения» (имелись в виду «гарантии» ряду стран Центральной и Юго-Восточной Европы), и особенно намерение заключить пакт с СССР, рассматриваются как свидетельство враждебных намерений британского правительства и вызывают в Германии глубокое недовольство.

Тактический ход гитлеровского эмиссара вполне оправдал себя. «Извиняясь» перед ним, собеседники пояснили: английское правительство было вынуждено предпринять такие шаги, но теперь готово искать «разумный выход» из создавшегося положения. Что понималось под «разумным выходом», пояснил лорд Лотиан, который, по словам Тротт цу Зольца, «в кругу Астора, Галифакса, Чемберлена и других» пользовался очень сильным влиянием, так как являлся среди них «самым умным и тонким политиком».

«Он начал с допущения, что в настоящее время Гитлер занимается упрочением позиций своего рейха в Европе, – писал Тротт цу Зольц, излагая высказывания английского лорда. – Как он уже отметил, с его личной точки зрения, ликвидация Чехословакии в стратегическом отношении была в связи с этим также совершенно необходима». Теперь чехи со всех сторон окружены Германией ненадобности в борьбе против них более не существует. Если бы в таких условиях «фюрер» счел возможным восстановить национальную независимость Богемии и Моравии на условиях ограничения их вооружений и установления экономического сотрудничества с Германией, то это оказало бы благоприятное воздействие на общественное мнение Англии.

«Германское жизненное пространство в экономическом отношении, – заявил Лотиан, – должно было бы естественно распространиться значительно дальше его нынешних границ. Если признание национального существования небольшого чешского народа, окруженного Германией, могло бы на деле стать неоспоримой и очевидной реальностью, это, вероятно, позволило бы в проблемах европейской политики согласовать экспансию германской мощи с сохранением суверенитета других наций… Данциг и польский вопрос легко нашли бы решение, поскольку поляки не имели бы уже ни малейшего основания утверждать, что усиление экономической и географической[100] зависимости от Германии было равнозначно национальному подчинению.

Какое-либо недоверие со стороны Англии или ее противодействие германской экономической экспансии на юго-восток после этого должно было бы, разумеется, прекратиться».

Несмотря на тщательно подобранные «смягчающие» формулировки, смысл сказанного Лотианом совершенно ясен. Грубо нарушив мюнхенское соглашение и введя войска в Прагу в марте 1939 г., Германия поставила английское правительство в чрезвычайно трудное положение и лишила возможности проводить в прежнем виде политику сотрудничества с рейхом. Однако если Гитлер исправит допущенную «ошибку» и провозгласит возвращение Богемии и Моравии хотя бы номинального суверенитета, это развяжет руки кабинету Чемберлена. В таком случае Англия не возражала бы против того, чтобы Германия подобным образом «разрешила» вопрос с Польшей и другими странами Центральной и Юго-Восточной Европы.

О том значении, которое правящие круги Англии придавали переговорам с Тротт цу Зольцем, свидетельствует такой факт: через несколько дней его принял Чемберлен. «Асторы имеют доступ к нему в любое время, так что встреча была организована как нечто совершенно естественное», – отметил гитлеровский посланец. Беседа была задумана явно с целью дать возможность фашистскому эмиссару услышать подтверждение взглядов, высказанных частным лицом (Лотианом) из уст самого премьера Великобритании.

Тротт цу Зольц опять жаловался на английские «гарантии» Польше и некоторым другим странам. «Вы думаете, я счастлив тем, что принимаю эти обязательства? – возразил Чемберлен. Повторив, какие трудности для английского правительства создал захват Праги, премьер заявил: если Германия „восстановит доверие“ к себе, „он сможет снова защищать политику уступок“.

Чемберлен все еще в основном стремится к мирному урегулированию с рейхом, отмечал Тротт цу Зольц в донесении. «С того дня, как пришел к власти, он является сторонником взгляда, что решение европейских проблем может быть найдено только по линии Берлин – Лондон. В противоположность этому, предпринятые им в настоящее время меры (то есть «гарантии» странам Восточной Европы и переговоры с СССР) служат лишь запасным средством, причем он постоянно старается иметь в виду их совместимость с задачей германо-английского урегулирования» (курсив мой. – Авт.). Одним из результатов визита Тротт цу Зольца в Кливден был меморандум, врученный ему братом лорда Данглеза, личного секретаря Чемберлена. Изложенный в своеобразной форме, документ прямо противоречил официальным заявлениям британского правительства о том, что с политикой «умиротворения» покончено.