Айриш-бой для сицилийца. Часть 2 - Джеки Бонати
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Боже, как хорошо…– Том улегся на грудь Энди, тяжело дыша и еще ощущая эту сладкую истому в теле.
В этот момент член Энди еще даже не успел покинуть тело Тома, и затихающее наслаждение они делили на двоих.
– А теперь можно подумать и об основном блюде, – он потерся кончиком носа за ухом любимого, кончиками пальцев собирая капельки пота на его спине.
– Сначала о душе, – взмолился Том. – Мне кажется я такой горячий и скользкий, что на мне можно яичницу пожарить.
– Жаль, что мы не можем этого проверить, – рассмеялся Энди.
Но и ему самому хотелось освежиться. Они выбрались из постели и пошли в ванную, столь же роскошную, как и весь номер. Но стоило отметить вкус дизайнера – не смотря на преобладающие барочные элементы, они все смотрелись очень искусно.
– Я в восторге от плитки, – сообщил Том, медитируя на нее, пока они стояли под душем. – Хочу теперь такую к нам домой.
Как оказалось, такая плитка – визитная карточка Сицилии и Том восторгался ей везде, где только ее видел. После душа они переоделись, убедились, что у кота есть достаточно воды и еды и что тот адаптируется после путешествия, и отправились ужинать.
– Пока будем тут кататься, договоримся, где нам могут ее изготовить, – пообещал Энди.
Они спросили у администратора, в какой ресторан им лучше отправиться, и тот, конечно же, многословно дал несколько советов. Главное сводилось к тому, что идти лучше пешком.
В первом им не повезло – там стояла живая очередь из желающих поужинать, так что они двинулись дальше. В следующем тоже была очередь, но приветливая девушка-хостесс, видимо, дочь владельца, предложила им немного подождать с бокалом вина и легкими закусками, а как только столик освободится – она их позовет.
Такой вариант их вполне устроил, получив свои бокалы, они отошли к высоким столикам, откуда открывался прекрасный вид на море.
– Администратор был прав, впредь будем бронировать, – отметил Энди.
Но ожидание их совсем не затянулось, минут через десять их позвали занять столик.
– Почти как в Нью-Йорке, – улыбнулся Том, сидя под лимонными деревьями и лампочками в них. Тянуло ароматом цитрусовых, соли с моря и чем-то аппетитным с кухни. – Так, на тебе вся ответственность, что мы будем есть, – он протянул меню Энди.
– Раз мы здесь, будет величайшей глупостью не оценить морепродукты, – рассудил Энди. – Предлагаю взять ризотто и пасту. Будем пробовать друг у друга.
Тома такой вариант устроил и следующие пару часов они предавались обжорству. Том уже успел покаяться в сотый раз, превознося местную кухню по сравнению с едой тетушек. А еще были брускетты и превосходное молодое вино, и снова дыня и прошутто, а потом и гранита на десерт, хотя Тому казалось, что в него больше ничего не влезет. Взяв с собой бутылку вина, они направились к морю, чтобы переварить роскошный ужин и полюбоваться на поднявшуюся над водой луну.
– Выпьем за прекрасное начало нашего долгожданного медового месяца? – предложил Энди.
Они скинули брюки, зарылись стопами во влажный песок и полной грудью дышали запахом моря.
– Ты знаешь, мне это напоминает те наши первые выходные на заливе, – поделился ассоциацией Том. – Только здесь жарче. Но вот ощущение влюбленности все то же.
– А мне кажется, еще сильнее, – Энди глотнул вина и протянут Тому бутылку. – То есть, говорят ведь, что влюбленность и любовь – это разные чувства. И я безумно тебя люблю, всем своим сердцем, всем своим существом. Ты лучшее, что есть во мне и в моей жизни. Но при этом я влюблен в тебя, как мальчишка. У меня сердце замирает каждый раз, когда ты меня целуешь.
– И у меня тоже, – улыбнулся Том, сделав глоток вина и прижавшись к плечу Энди. – Спасибо, что тогда не отказался от меня. После Давида и после всего остального.
– Томми… – Энди вначале стянул резинку с волос Тома, распуская их, а потом зарылся в них пальцами. – Как я мог отказаться от тебя после всего, что случилось? Ты чуть не погиб из-за меня.
– Все равно. Грязи-то сколько было, – пожал он плечами. – Сейчас на все это оглядываюсь, почти двадцать лет прошло… Как нам это вообще в голову пришло? Мы были самонадеянными мальчишками.
– Ты же сам сказал, что я безрассудный, – пожал плечами Энди и поцеловал его в висок. – А грязь та к тебе все равно не прилипла. Ты хотя и порочный, но ангел.
– Вот так значит? – Том рассмеялся, взглянув на него, любуясь отблесками фонарей и луны в его глазах. – Что же, я выбрал себе идеального партнера. Сущего итальянского дьявола. Другого мне и не надо.
– Как и мне, – улыбнувшись в ответ, Энди поцеловал его, аккуратно уложив на песок, но успев подстелить свои штаны.
Они целовались, кажется, целую вечность, словно подростки, которым негде уединиться.
– Пойдем, искупаемся? – позвал его Том, когда целоваться больше не хватало дыхания. – В лунной дорожке.
– Пойдем, – Энди и правда чувствовал себя подростком.
Они разделись догола и, взявшись за руки, бегом влетели в воду, подняв веер брызг. После жаркого дня она была изумительно освежающей.
Они плавали и ныряли, подначивая друг друга, пока не устали. Потом Том держался за плечи Энди и нежно целовал, шепча, что будет любить его вечно. А Энди говорил ему все то же самое на итальянском. Они оба были теперь уверены, что все испытания позади и что это не последний их отпуск на Сицилии. И в Шанхай они еще вернутся. И, наконец, съездят в Ирландию, как давно хотели.
А потом и проедут через всю Америку, на их машине, вместе с котом и бесчисленным запасом фотопленки, чтобы каждый день делать кучу снимков – природы, городов, ресторанчиков, в которые их будет заносить по дороге. И снимков друг друга – смеющихся, сонных, разных. И всегда вместе. Чтобы хватило заполнить альбомами несколько полок в кабинете их дома.
Главное – быть вместе. И если судьба уготовила им какие-то испытания, они их преодолеют, крепко держась за руки.
Конец.
