Прощаю себе. В 2 тт. Том 1 - Лууле Виилма

Прочтя это, кое-кто может возразить, что тогда все дети из одной семьи должны быть одинаковыми.

Каждый ребенок является из своей прежней жизни, где им получен совсем иной жизненный опыт. У нынешних родителей он приходит научиться тому, что ему нужно. Ведь родители имеют не только те черты характера, через посредство которых хотел выучиться предыдущий ребенок. Да и дети не рождаются одновременно.

Чтобы стало понятнее, остановлюсь на сущности духа дочери этой женщины (Д)  – выбравшего золотую дорогу мужчины, и ее души – собственно матери.

Д – ребенок – видит идеализированную картину с золотым мужчиной – М , который уходит. Это видение похоже на брата. Со все возрастающим страхом и печалью она наблюдает за уходом отца. В создавшейся ситуации она начинает истерически метаться, крушить, едва не калеча себя, но до отца не дотянуться и его не удержать. Она видит, что единственный, кто мог бы удержать отца, – это мать, но мать стоит с равнодушным лицом, как монумент. Ребенок не в состоянии понять этого. Дочь знает, что если мужчина исчезнет с горизонта, то под монументом обвалится земля. Безумный страх дочери потерять отца – мужчину – перерастает в страх потерять и мать. Из дочери вырастает все более злобная истеричка, которая таким образом пытается исправить положение. Она не понимает, что страхом приближает распад своей семьи. В своей панической злобе она не видит, что губит все, даже собственных детей, ибо страх лишиться мужа выходил за границы ее понимания.

Выяснилось, что семья дочери распалась-таки очень неожиданно и с шумным скандалом.

Женщины не знают, что мужчины испытывают унижение и раздражение, когда им приходится попрошайничеством вымаливать по крохам любовь. Мужская горечь перерастает в злобу, передаваясь от одного поколения к другому, от отца к сыну. С подобным мужем женщине приходится несладко, но на то есть причины, поскольку сформировали женщину выкрутасы и страхи ее матери или бабушки.

Если бы каждый, как женщина, так и мужчина, освободил свои стрессы, то прекратилось бы взаимное истязание. Если муж и жена удосуживались бы иногда глядеть в глаза друг другу, да так, чтобы почувствовали в эту минуту откровения, как душа наполняется теплом понимания, то они поняли бы, что брак не предполагает требовать друг от друга, а давать друг другу, отчего дающий становится счастливым. И если время от времени они подкрепляли бы свои мысли и чувства словом, то семья была бы прочной. Тогда не пришлось бы говорить друг другу: « Докажи, тогда поверю!»

В этом марафоне, когда вещи душевного плана доказываются материально, человечество достигло края пропасти. Впереди две возможности: кто на небо – в духовность, кто в пропасть – на погибель. Кто ищет ошибку в себе, тот понимает поведение другого, и мир в семье восстанавливается. И душа детей останется здоровой.

Женщине из нашего примера выпало немалое испытание: ее сын-алкоголик, который, несмотря на свой недостаток, был добрым и с виду любящим, стал теперь обвинять мать. Хотя он и знал суть дела, но пораженные алкоголем клетки мозга были неспособны восстановиться в столь короткий срок. Поведение сына вызывало у нее моментальную депрессию. Былое высокомерие стало теперь терзать дух совсем иным уроком. Так наказывает жизнь. Этот ответный удар научил их обоих, но и последним он не останется.

Неумение вообразить свое тело иным вынуждает нас носить в себе тяжелый груз стрессов. Когда стресс освобождается, тело становится более легким, оно поднимается, возникает радость открытости. Лишь тогда приходит понимание того, что я пыталась объяснить человеку, и он уже не противится прощению.

Многие люди удивляются, почему их тело весит так много, тогда как другие люди того же роста, носящие одежду того же размера, гораздо легче? И почему у них болезни протекают долго и тяжело? Например, хотя бы грипп, который протекает у них с осложнениями, а у других проходит за неделю.

Чем сильнее у человека страх меня не любят, тем больше в нем накапливается всевозможных стрессов, которые он скрывает, не решаясь дать своей жизни правильное название. Будучи человеком хорошим, он говорит себе: «Но другому еще труднее». Глядишь, и сердце на время успокоилось. Это – самообман, который червячком точит душу.

Некоторые говорят: «Я знаю, что у меня так и должно быть. Я же не могу позволить себе все. Вы хотите сказать, что это плохо? Но ведь я совершенно спокоен. Я же все для себя разъяснил».

Нет, это не плохо, а плохо то, что стоит за словами, иначе Вы не болели бы. Свои истинные мысли и чаяния нужно признавать, а не переиначивать черное в белое.

Такой человек (и их много) накапливает в себе стрессы, отрицает их наличие и ищет разумное оправдание, чтобы успокоить себя. Он хочет быть хорошим – сдержанным, вежливым, нетребовательным, но в его деяниях нет легкости, радости и удовлетворения. В нем есть отречение и самопринуждение. Он – нормальный человек сегодняшнего дня. Вижу его строптивость, когда пытаюсь объяснить, что у него еще много стрессов, требующих освобождения.

Человек не может представить себе, сколько в нем вообще вмещается стрессов. Если кто-нибудь сумел бы назвать число имеющихся у него стрессов, это было бы замечательно! Его убеждения непоколебимы – я знаю, что у меня этих стрессов нет или уже нет.

Человек очень по-разному пытается успокоить свое сердце, не умея освободить стрессы. Он сравнивает себя с плохим человеком, богатым и злым, но не сравнивает с бедным, который еще злее. Первый испытывает страх разориться, если не вкалывать и дальше, и этот страх перерастает в злобу. Второй злится на тех, кто богат и не делится с ним своим состоянием. Чан бранится на котел, тогда как злость этого человека ждет высвобождения. Ждет и копит силу.

Этот человек односторонне усвоил истины:

– деньги – корень зла;

– богатство – это страшная вещь, которая рано или поздно погубит владельца;

– быть человеком заметным также плохо, пусть даже душа страдает от несостоявшегося самоутверждения, которое расшатывает нервы и раздувает страх меня не любят.

В своей жизни он выбрал золотую середину, чтобы не быть плохим. Он не в состоянии осознать, что это от страха меня не любят. Его небогатого любят ведь как богатые, так и бедные. Иметь этот стресс для него очень постыдно, и он говорит: «Я так не думаю!»

Милый мой, болезни нижней части тела говорят об обратном. Можно и вовсе перестать думать, но стрессы продолжают в Вас совершать свою работу. Мозг все же дан человеку, чтобы думать.

Всякий максимально скопившийся стресс вызывает в итоге злобу, сколько бы мы это ни скрывали и ни отрицали. Себя не обманешь даже при желании.

Если страх притягивает плохое, то злоба разрушает.

Разрушает все равно каким способом и все равно в какой части тела – будь то плохо заживающая рана, гнойные выделения (кашель, насморк, нарыв), переломы костей, размягчение костей, ревматическое уничтожение костей, разрывы кровеносных сосудов (кровоизлияние на поверхности тела или в полостях тела, инсульт, инфаркт) либо рак. Вариаций много, но принцип один – злоба уничтожает.

45-летний мужчина жалуется на боль и ограничение двигательных функций в локтевом суставе правой руки. Несмотря на компрессы и лечение мазью, боль не проходит, а, наоборот, усиливается. Сам он объясняет свой недуг непривычными строительными работами и ввинчиванием шурупов.

Будь это так, то перенапряжение мышц и сухожилий прошло бы за неделю.

Поясню: рука + правая сторона тела = связанный с женским полом страх меня не любят, что заставляет интенсивной работой выслуживать любовь. Рука воспротивилась такой работе. Рука работала бы охотно, если мужчина освободил бы стрессы, но мужчина упрямится – я же не жалуюсь на этот стресс, значит, его у меня нет.

Спорить я не собираюсь. Не хочет выздороветь, значит не хочет! У каждого человека есть право быть здоровым или больным, только больному следовало бы знать, что он излучает негативную энергию на свое окружение, и в первую очередь на семью. Рано или поздно это приводит к семейным конфликтам. От равновесия в семье зависит равновесие скелета детей, так что разумнее было бы начать думать.

Таз мужчины в развороте просел влево и назад. Он не мог и предположить, что начавшееся в детстве недомогание в коленях произошло и от этого. В доме господствовала мать, отец был подавлен и держался в тени. В жизни отсутствовало продвижение вперед, желания как матери, так и отца были больше, нежели возможности достичь желаемого. Отцовский страх меня не любят разрастался, и в пожилом возрасте отец стал все больше удивлять всех, включая себя, приступами раздражительности и злобы. Сын начал внутренне протестовать против всего этого, но от страха меня не любят держал язык за зубами. Всю жизнь ходил он молчаливым страдальцем. Урок ума ему не придал, дух сопротивления по отношению к матери (женскому полу) растет, а выслуживание любви продолжается так, что теперь тело отказывается подчиняться принуждению. А того, что любое принуждение есть злоба, мужчина не знает.

Протест является злобой, даже если она никогда не выражается в словах и в поступках.