Толковая Библия. Том 10 - Александр Лопухин

25. Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование;

26. и, призвав одного из слуг, спросил: что это такое?

27. Он сказал ему: брат твой пришел, и отец твой заколол откормленного теленка, потому что принял его здоровым.

28. Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его.

25–28. Старший сын, обидевшись на отца за такое принятие его недостойного, по его мнению, брата, - это не фарисеи и не законники, которые всю сущность добродетели полагали в исполнении буквы закона: разве можно к ним отнести слова отца в 31-м стихе? Это - просто хороший сын, благонравный, но не без некоторой гордости своею добродетелью (ст. 29) и не без чувства зависти к предпочтению, оказанному отцом его брату. - Пение и ликование (συμφωνίας κ. χορών) - пение и пляска, что производилось обыкновенно наемными певцами и танцорами (ср. примеч. к Мф XIV, 6) при пиршествах. - Принял его здоровым , - т. е. на радости, что тот вернулся в полном здоровье.

29. Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими;

30. а когда этот сын твой, расточивший имение свое с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка.

29-30. Не дал мне и козленка - правильнее перевести: «а мне - такому хорошему и послушному - ты не дал козленка», который, конечно, гораздо дешевле, чем откормленный теленок. Здесь выражается болезненное чувство самолюбия. - А когда этот сын твой - правильнее: а когда сын твой (он не хочет сказать: брат мой), вот этот (ούτος) - выражение презрения.

31. Он же сказал ему: сын мой! ты всегда со мною, и все мое твое,

32. а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся.

31–32. Отец смягчает или хочет смягчить оскорбившегося сына. - Сын мой - правильнее: чадо (τέκνον) - выражение ласки и нежной любви. - Ты всегда со мною… т. е. что тебе сердиться, когда ты всегда находился вместе со мною, тогда как брат твой скитался где-то вдали, не пользуясь отцовской лаской, и когда все в доме собственно уже твое: ты получишь все один после моей смерти.

Тренч видит в притче «некоторую недосказанность», потому что Господь не объявляет, до конца ли старший сын упорствовал и не хотел войти в дом (с. 354). Точно также И. Вейсу представляется нужным, чтобы в притче была указана дальнейшая судьба раскаявшегося сына… Но, собственна говоря, этого досказывать не представляло нужды. Ведь главная мысль притчи состоит в том, что Бог любит грешников и с радостью принимает их к себе, а эта мысль вполне закончена приведением слов отца к старшему сыну. Все прочее - и поведение дальнейшее старшего брата, и судьба младшего - для существа дела не имеет никакого значения…

Вейс старается найти в притче о блудном сыне ту мысль, что для спасения человека достаточно одной любви Божией; в притче - говорит он - нет ни малейшего намека на крест Христов и на необходимость искупления. Пусть грешник раскается - и Бог сейчас же простит, без всякой искупительной жертвы… Эта мысль усматриваема была в притче еще унитариями (социнианами), - так думали и германские рационалисты 19-го века. Но Тренч справедливо говорит, что нельзя требовать от притчи, чтобы она содержала в себе целое христианское учение о спасении (с. 339). А что Христос не мог иметь подобной мысли о ненужности искупления через Его собственную смерть, так это ясно видно из Его слов, сказанных незадолго пред произнесением этой притчи: «крещением должен Я креститься» (см. Лк ХII, 50).

Глава XVI

Притча о неправедном домоправителе (1–13). Притча о богатом человеке и нищем Лазаре (14–31).

1. Сказал же и к ученикам Своим: один человек был богат и имел управителя, на которого донесено было ему, что расточает имение его;

1. Притча о неправедном домоправителе находится только у одного ев. Луки. Сказана она, несомненно, в тот же день, в который Господь произнес и три предыдущие притчи, но связи с теми притчами эта притча не имеет, так как те произнесены были Христом с отношением к фарисеям, а эта - имеет в виду «учеников» Христа, т. е. многих Его последователей, которые уже начали служить Ему, оставя служение миру (Тренч, с. 357), большею частью бывших мытарей и грешников (прот. Буткевич. Объяснение притчи о неправедном домоправителе. Церк. Ведом., 1911, с. 275). - Некоторый человек . Это был, очевидно, богатый землевладелец, который сам жил в городе, довольно далеко от своего имения, и не мог потому сам навещать его (кого разуметь здесь в переносном смысле - об этом будет сказано по изъяснении прямого смысла притчи). - Управителя (οίκονόμον), - т. е. такого управляющего, которому было вверено все заведование имением. Это не был раб - домоправители у евреев нередко выбирались из рабов, - а человек свободный, как это видно из того, что он, по освобождении от обязанностей домоправителя, намеревается жить не у своего хозяина, а у других лиц (ст. 3–4). - Донесено было… - греческое слово, здесь стоящее (διεβλήθη - от διαβάλλω), хотя и не означает что донос был простою клеветою, как понимает, напр., наш слав. перевод, тем не менее дает понять, что он был сделан людьми, относившимися враждебно к домоправителю. - Расточает (ώς διασχορπίζων - ср. Лук XV, 13 и Мф ХII, 30), т. е. тратит на свою распутную и греховную жизнь, проматывает хозяйское имение.

2. и, призвав его, сказал ему: что это я слышу о тебе? дай отчет в управлении твоем, ибо ты не можешь более управлять.

3. Тогда управитель сказал сам в себе: что мне делать? господин мой отнимает у меня управление домом; копать не могу, просить стыжусь;

2–3. Землевладелец, призвав к себе домоправителя, с некоторым раздражением говорит ему: «что это такое там ты делаешь? До меня дошли о тебе недобрые слухи. Я не хочу тебя больше иметь своим домоправителем и передам свое имение в заведывание другого. Ты должен представить мне отчет в имении» (т. е. всякие арендные договоры, долговые документы и т. п.). Таков смысл обращения хозяина имения к домоправителю. Последний так и понял хозяина. Он начинает размышлять о том, как ему теперь жить, потому что он сознает себя действительно виновным пред хозяином и не надеется на помилование, - средств же к жизни он не накопил и работать в садах и в огородах он не умеет или не в силах. Можно бы еще жить милостынею, но для него, привыкшего жить широко, расточительно, это представляется крайне постыдным делом.

4. знаю, что сделать, чтобы приняли меня в домы свои, когда отставлен буду от управления домом.

5. И, призвав должников господина своего, каждого порознь, сказал первому: сколько ты должен господину моему?

6. Он сказал: сто мер масла. И сказал ему: возьми твою расписку и садись скорее, напиши: пятьдесят.

7. Потом другому сказал: а ты сколько должен? Он отвечал: сто мер пшеницы. И сказал ему: возьми твою расписку и напиши: восемьдесят.

4–7. Наконец, у домоправителя блеснула мысль о спасении. Он нашел средство, при помощи которого пред ним откроются двери домов, после того как он останется без места (он разумеет здесь домы должников своего хозяина). Он призывает должников, каждого порознь, и вступает с ними в переговоры. Кто были эти должники - арендаторы ли, или торговцы, которые брали из имения для продажи разные естественные продукты, - сказать трудно, да это и не представляет важности. Он спрашивает одного вслед за другим: сколько они должны его хозяину? Первый отвечает: сто мер или, точнее, батов (бат - более 4-х ведер) масла - конечно, оливкового, которое ценилось в то время очень дорого, так что 419 ведер масла стоили в то время на наши деньги 15 922 руб. (прот. Буткевич, с. 283). Домоправитель велит ему поскорее - дурные дела обыкновенно торопятся делать, чтобы не помешали - написать новую расписку, в которой долг этого должника уменьшен наполовину. С другим должником, который был должен сто мер или точнее, коров (кор - около 20-ти четвериков) пшеницы, которая также ценилась дорого (две тысячи четвертей пшеницы стоили в то время около 20-ти тысяч рублей. Там же с. 324), он поступил почти так же. Таким образом он оказал огромную услугу этим двум должникам, - а затем, может быть, и другим, - и те, конечно, чувствовали пред ним себя навек обязанными. Приют и пропитание для себя в домах этих людей домоправитель обеспечил вполне.

8. И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил; ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде.

8. Хозяин имения, услышав о таком поступке домоправителя, похвалил его, нашел, что тот поступил догадливо, или, лучше перевести, мудро, обдуманно и целесообразно (φρονίμος). Странною кажется эта похвала? Господину нанесен ущерб и весьма значительный, а он все же хвалил неверного домоправителя, удивляясь его благоразумности. За что же тут хвалить? Надо бы, казалось, подать на него жалобу в суд, а не хвалить… Большинство толкователей поэтому настаивают на том, что господин, собственно, удивляется только ловкости домоправителя, нисколько не одобряя характера самого средства, какое тот нашел для своего спасения. Но такое решение вопроса очень неудовлетворительно, потому что отсюда выходит, что Христос далее учит Своих последователей тоже только ловкости или уменью находить исход в трудных обстоятельствах жизни, подражая людям недостойным (неправедным). Поэтому более вероятным представляется объяснение, какое дает этой «похвале», а вместе и поступку домоправителя пpoт. Бyткевич. По его толкованию, домоправитель скинул со счетов должникам только то, что приходилось ему самому, так как он писал раньше в расписках, и ту сумму, за которую сдавал землю арендаторам по согласию с своим господином, и ту, какую намеревался присвоить лично себе. Так как теперь уже не было возможности для него получить выговоренную им для себя сумму - он уходил со службы, - то он и переменил расписки, не нанеся этим решительно никакого ущерба своему хозяину, потому что тот свое все же должен был получить (с. 327). Только нельзя согласиться с о. Буткевичем в том, что теперь домоправитель «оказался честным и благородным» и что поэтому, именно за отказ от возможности получить свою долю, господин и похвалил его. Честностью и благородством нельзя назвать то, когда человек поневоле должен отказаться от получения дохода… Таким образом, действительно, хозяину, как человеку порядочному, не было побуждения настаивать на том, чтобы должники внесли в его пользу все, что выговорено было с них домоправителем: он считал их должными гораздо меньшую сумму. Обиды ему домоправитель не нанес - отчего же хозяину было и не похвалить его? На такое одобрение целесообразности поступка домоправителя и находится здесь указание. - Ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде . Обычное толкование этого изречения такое: люди мирские лучше умеют устраивать свои дела, чем христиане свои, достигая высоких, им поставленных целей. Но с таким толкованием трудно согласиться, во-первых, потому, что едва ли в то время термин «сыны света» обозначал уже христиан: у ев. Иоанна, на которого ссылается еп. Михаил, примыкающий к общему числу толкователей этого места, если и употреблено однажды это выражение, то не для обозначения понятия «христиане» (ср. Ин XII, 36). А, во-вторых, чем же догадливее мирские люди, привязанные к миру, людей, преданных Христу? Разве последние не показали свою мудрость в том, что все оставили и пошли за Христом? Поэтому мы склоняемся опять к принятию в настоящем случае мнения прот. Буткевича (он, впрочем, повторяет мнения Браунга и Гольба), по которому «сыны века сего» - это мытари, которые, по взгляду фарисеев, жили в духовной темноте, занятые исключительно мелкими земными интересами (сбором податей), а «сыны света» - это фарисеи, которые считали себя вполне просвещенными (ср. Рим II, 19) и которых Христос так называет, конечно, в ироническом смысле. К этому толкованию приходит и прибавленное Христом выражение: «в своем роде». Этим Он показывает, что разумеет здесь не «сынов света» в собственном смысле этого слова, а «сынов света» в особенном, своем роде. Таким образом, смысл выражения будет такой: ибо мытари благоразумнее фарисеев (с. 329). Но при таком объяснении - этого нельзя скрыть - остается неясною связь последних слов рассматриваемого стиха с тем замечанием, что господин похвалил неверного домоправителя. Остается признать, что эта мысль второй половины 8-го стиха не стоит в связи со всем выражением первой половины, а объясняет только одно «догадливо» или «благоразумно». Господь кончил притчу словами: «и похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил». Теперь Он хочет сделать применение притчи к Своим ученикам и вот, смотря на приближавшихся к нему мытарей (см. XV, I), Он как бы говорит: «да, мудрость, благоразумие в искании себе спасения - великое дело, и Я должен теперь признать, что, к удивлению многих, такую мудрость обнаруживают мытари и не проявляют ее те, которые считали всегда себя самыми просвещенными людьми, т. е. фарисеи».