Загробный мир. Мифы разных народов - Владимир Петрухин

Голгофа

Ожидание избавления от несправедливостей земной жизни и надежда на воздаяние хотя бы в жизни загробной достигли апогея в период установления римского господства на Ближнем Востоке в I веке н. э.

Христианский мессия объявил, что «царство его не от мира сего» и призвал бодрствовать, ожидая скорого его пришествия для Суда над несправедливым миром. Иудеи не поверили ему и выдали на расправу римским властям, которые казнили его как «раба», посягнувшего на царский титул.

Распятие на кресте свершилось на горе Голгофа у стен Иерусалима. Это место называли «лобное место», или «череп» (греческое значение слова «голгофа»), и предназначалось оно для казни преступников. Рядом располагался некрополь, и один из последователей Иисуса, Иосиф Аримафейский, уступил для его тела приготовленную им для себя гробницу в пещере. Власти опасались, что последователи Иисуса похитят его тело и объявят своего мессию воскресшим, поэтому у гробницы была поставлена стража. Апокрифическое Евангелие от Петра свидетельствует, что вход был завален огромным камнем (так в разных традициях стремились обезопасить себя от мертвеца, которого боялись). Но когда верящие в мессию иудейские женщины-мироносицы явились к гробнице, чтобы умастить тело умершего благовониями, они увидели пустующий гроб, в котором лежала лишь пелена; ангел возвестил женам о воскресении Христа. Хранящаяся в Турине плащаница, несущая отпечатки тела казненного, до сих пор в ученом мире вызывает споры о подлинности ее как реликвии.

Канонические Евангелия не рассказывают специально о сошествии Иисуса в преисподнюю. Евангелие от Матфея (12: 40) свидетельствует, что Иисус должен был пребывать там три дня, подобно тому как Иона находился три дня в чреве кита (преисподняя, как уже говорилось, ассоциировалась с поглощающим чудовищем). Воскресший мессия сорок дней пребывал со своими учениками до вознесения на небеса на Масличной горе под Иерусалимом. Эти сроки отразились на христианской погребальной традиции в представлениях о необходимости хоронить на третий день, о странствии души покойного в течение сорока дней повсюду, где умерший совершал добрые и дурные поступки. Рассказывалось и о том, как в момент смерти Иисуса храмовая завеса разодралась надвое и многие святые усопшие вышли из гробов, явившись в Иерусалим.

Крестное древо

Подробностям сошествия Иисуса во ад посвящены многочисленные христианские апокрифы. Богословы также интерпретировали евангельские истории и названия: кровь Иисуса, пролившаяся из пронзенного бока, смыла первородный грех, совершенный первочеловеком в земном раю, Голгофа воспринималась как место погребения Адама. Более того, в апокрифических рассказах говорилось и о том, что Голгофа была черепом Адама: ведь первозданные люди были исполинами и жили гораздо дольше тех людей, что расселились по земле после потопа.

В «Слове о крестном древе», составленном болгарским книжником пресвитером Иеремией в Х веке, говорилось, что сам Моисей, который вел избранный народ через пустыню, посадил это древо у источника в Мерре и предрек, что на нем будет распят спустившийся на землю Господь. Соломон велел срубить древо, чтобы использовать его при строительстве храма, но древо нельзя было использовать для строительных нужд. Оно оставалось в Иерусалиме до крестного часа и вокруг него свершались чудеса. Накануне распятия Иисуса древо распилил на три части: нижняя, у корня, предназначалась для Иисуса, а две другие – для разбойников. В «Слове» говорится и о том, что сам Иисус, когда ему было десять лет, нашел гигантскую Адамову голову и принес ее в Иерусалим.

Апокрифический рассказ связан с идеей сошествия во ад: ведь крест воспринимается в нем как вариант Мирового дерева, связующего все миры. Иисус оказывается распятым в корневой части: он должен совершить сошествие в преисподнюю, которой достигают корни Мирового дерева. Крест, таким образом, оказывается для человечества символом спасения: первозданные Адам и Ева совершили первородный грех возле райского древа познания, христианский мессия на крестном древе искупил первородный грех. Лобное место возле Иерусалима оказывалось тем центром мира, в котором сходились все сферы мироздания, открывались пути в преисподнюю и рай: ведь разбойник, признавший в Иисусе мессию, отправился на небеса, а хуливший его – в ад.

О сошествии во ад самого Иисуса повествует апокрифическое Евангелие от Никодима. Сатана, готовивший казнь Иисуса и гвозди для распятия, уже возрадовался его смерти и явился в преисподнюю, повелевая Смерти взять вновь явившегося туда. Но Смерть с ужасом признает в Иисусе того, кто отнял у нее Лазаря, воскресив его на четвертый день после смерти. Более того, он явился в преисподнюю не мертвым, а живым.

Нам уже известно, что живые герои и языческие боги спускались в преисподнюю (вспомним Инанну, Геракла и Орфея), но они оказывались во власти преисподней и ее повелителей, а Иисус пришел в ад как победитель Смерти.

Напрасно ад велит своим служителям закрыть медные ворота и запереть железные засовы. Один из Отцов Церкви IV века Ефрем Сирин в своих гимнах воспроизводит знакомый нам диалог между силами преисподней и спустившимся туда божеством. Смерть вопрошает Иисуса, зачем он явился в шеол:

И если ты ищешь Адама, уходи отсюда,

ибо из-за своих прегрешений он заключен здесь:

не могут ни херувимы, ни серафимы

стать заменой ему.

Нет среди них мертвого,

который бы отдал себя за него…

Ведь шеол поглотил его и связал его —

и это навеки!

По форме этот диалог напоминает призыв стражей преисподней к Инанне. Рефреном христианского гимна становится благословение мессии от лица самой Смерти: «Благословен победивший меня и воскресивший мертвых во славу Свою!» Завершается гимн знакомым нам сюжетом: Христос «умножил пагубу тем, кто ошую его»:

Злым духам и бесам он – смущение,

сатане и смерти – страдание,

греху и шеолу – плач.

А тем, кто одесную,

вернулась ныне радость.

В Евангелии от Никодима плененные адом святые во главе с библейским царем Давидом и пророком Исаией велят отпереть ворота. Запоры не выдержали пришествия мессии: ослепительный свет проник в вечный мрак преисподней, когда затмение распростерло тьму над Голгофой.

Сам ад обращается к Сатане. Вельзевулу с упреками: как посмел он, безумный, решиться на умерщвление Бога? Сатана потерял через крестное древо то, что обрел через искушение Адама и Евы у древа райского. Ад попрекает Сатану: как мог он осмелиться на казнь невинного? Теперь сам Сатана должен занять его место в преисподней. Согласно христианской традиции, Христос перехитрил Сатану, приняв добровольную крестную смерть: дьявол проглотил «наживку», и в утробе ада оказался «небесный хлеб», который тот не в состоянии был переварить. Преисподняя должна была извергнуть содержащихся в ней, как библейский кит изверг проглоченного им пророка Иону, говорится в гимне Ефрема Сирина.

Древняя символика смерти как инициации, поглощения умершего чудовищем-преисподней оказывается перевернутой в христианской традиции: преисподяя оказывается в состоянии поглотить лишь грешника. В диалогах Григория Великого рассказывается, как один умирающий хулитель веры был окружен монахами, молившимися за его душу. Отправляющийся в преисподнюю, однако, попросил их прекратить молитвы, ставшие для него пыткой, ибо адское чудовище, пытавшееся его поглотить, давилось из-за молитв. В «Видении Тнугдала» рассказывается о грешниках, которых пожирало чудище с железным клювом: они переваривались в его желудке и извергались в виде кала, вновь возвращаясь к жизни в аду.

Умирающий мессия не усваивается, не переваривается Смертью, ведь он приготовлен не для преисподней, а для вечной жизни. Евхаристия – христианское причастие жертвенному телу и крови Спасителя – делает его причастным вечной жизни. Победа Христа над Смертью далека и от традиционного фолькорного сюжета заманивания Смерти в ловушку, о котором уже шла речь.

Иисус отдает Сатану во власть ада «взамен Адама и сынов его, праведных Моих», свидетельствует Евангелие от Никодима. Иисус взял за руку Адама, чтобы вывести его из ада, и все святые восславили его подвиг: «За десницу вывел Иисус из ада праотца Адама и с ним всех святых». В раю их встретили два старца: Енох и Илия. Разбойник, уверовавший в Христа на Голгофе, также оказался в царстве небесном: знамение креста открыло ему путь в рай.

Для христианских богословов важно было, вывел ли Иисус из ада лишь праведных или Божья милость относилась ко всем умершим до явления Христа? Не в спасении лишь праведников состояло чудо – оно должно было коснуться не только избранных, но и всех умерших всех народов, на которых распространялась благодать. Евангелие от Никодима свидетельствует, что Иисус «открыл правду Свою перед лицом всех племен земных».