Лучшие историки: Сергей Соловьев, Василий Ключевский. От истоков до монгольского нашествия (сборник) - Василий Ключевский

Половецкие нападения оставляли по себе страшные следы на Руси: нивы забрасывались, зарастали травою и лесом; где паслись стада, там водворялись звери; города, даже целые области, пустели. До смерти Мономахова сына Мстислава (1132 год) Русь еще с успехом отбивала Половцев от своих границ и даже иногда удачно проникала в глубь половецких кочевий, но после этого деятельного Мономаховича ей, очевидно, становилось не под силу сдерживать половецкие нападения, и она начала отступать перед ними. От этих нападений, разумеется, всего более страдало сельское пограничное население, не прикрытое от врагов городскими стенами. На княжеском съезде в 1103 году Владимир Мономах живо изобразил великому князю Святополку тревожную жизнь крестьян в пограничных со степью областях: «весною, говорил князь, выедет смерд пахать на лошади, и приедет половчин, ударит смерда стрелою, возьмет его лошадь, потом приедет в село, захватит его жену, детей и все имение, да и гумно его сожжет».

Благодаря всем этим неблагоприятным условиям, приниженному положению низших классов, княжеским усобицам и половецким нападениям с половины XII века становятся заметны признаки запустения Киевской Руси. Речная полоса по Среднему Днепру и его притокам, издавна так хорошо заселенная, с этого времени начала пустеть. Отлив населения и торжество степных кочевников, закрывавших пути внешней торговли, главного источника богатства Киевской Руси, вели к обеднению Киева и его области, роняли цену киевского стола в глазах князей и таким образом лишали Киев его прежнего значения как политического центра Русской земли. Значит, упадок Юго-Западной Руси начался еще задолго до нашествия на нее Татар (1239 год), которое только довершило его и окончательно опустошило этот край (см. далее: Учебн. Соловьева, гл. XII и XVI).

Суздальская земля

Ее заселение. Отлив населения из Поднепровья шел в двух направлениях, двумя противоположными струями. Одна струя направлялась на запад, в область верховьев Западного Буга и Днестра и дальше, в область Верхней Вислы, в глубь Польши. Другая струя колонизации шла в противоположный угол Русской земли, на северо-восток за р. Угру, в междуречье Оки и Верхней Волги. Сохранились некоторые следы этого северо-восточного направления колонизации.

1) До половины XII столетия в Ростово-Суздальском крае преобладало еще инородческое финское население, хотя русские поселения в нем стали появляться задолго до XII века Русская колонизация этого края первоначально шла преимущественно с северо-запада, из Новгородской земли, к которой принадлежал этот край при первых русских князьях. Здесь возникло несколько русских городов, каковы Ростов, Ярославль и др.

С половины XII века стали обнаруживаться признаки усиленного прилива русских поселенцев в этот финский край с другой стороны, с юго-запада, из Приднепровья. В то время, когда стало заметно запустение Южной Руси, в отдаленном Суздальском крае начинается усиленная строительная работа. При князьях Юрии Долгоруком и Андрее Боголюбском здесь возникают один за другим новые города. В 1134 году Юрий строит город Кснятин при впадении Большой Нерли в Волгу. В 1147 году становится известен городок Москва. В 1152 году Юрий строит Юрьев «в поле» (или Польский, ныне уездный город Владимирской губернии) и переносит на новое место возникший около этого времени город Переяславль Залесский.

Место основания Ярославля. Современное фото

Георгиевский собор в городе Юрьеве-Польском. Сооружен в 1230–234 гг. князем Святославом Всеволодовичем

Успенский собор на Городке построен в 1396–399 гг. Звенигород

В 1154 году он основал на реке Яхроме город Дмитров, названный так в честь Юрьева сына Димитрия-Всеволода, родившегося в том году во время полюдья, когда князь с женою объезжал свою волость для сбора дани. В 1158 году Андрей Боголюбский основал город Боголюбов (на Клязьме пониже Владимира). Известия об основании городов сопровождаются в летописи известиями о построении церквей. Оба князя, отец и сын, являются усердными храмоздателями в Суздальской земле. Тогда же возникло много других городов в Северной Руси: таковы, например, Тверь, Городец на Волге, Кострома, Стародуб на Клязьме, Галич, Звенигород, Вышгород при впадении Протвы в Оку и др. Сам Андрей Боголюбский хвалился своею колонизаторскою деятельностью. Князь говорил своим боярам: «я всю Белую (Суздальскую) Русь городами и селами великими населил и многолюдной учинил».

2) Далее, встречаем признак, прямо указывающий на то, откуда шло население, наполнявшее эти новые суздальские города и великие села. Надобно вслушаться в названия новых суздальских городов: Переяславль, Звенигород, Стародуб, Вышгород, Галич – все это южнорусские названия, которые мелькают то и дело в рассказе старой киевской летописи о событиях в Южной Руси. Одних Звенигородов было несколько в земле Киевской и Галицкой. Имена киевских речек Лыбеди и Почайны встречаются в Рязани, во Владимире на Клязьме, в Нижнем Новгороде. Известна река Ирпень в Киевской земле (приток Днепра), на которой, по преданию, Гедимин в 1321 году разбил южнорусских князей. Ирпенью называется и приток Клязьмы (во Владимирском уезде). Имя самого Киева не было забыто в Суздальской земле: село Киево на Киевском овраге знают старинные акты XVI века в Московском уезде. Но всего любопытнее в истории передвижения географических названий три города. В древней Руси известны были три Переяславля: Русский (ныне уездный город Полтавской губернии), Переяславль Рязанский (нынешняя Рязань) и Переяславль Залесский (уездный город Владимирской губернии). Каждый из этих трех одноименных городов стоит на реке Трубеже. Это перенесение южнорусской географической номенклатуры на отдаленный суздальский север было делом переселенцев, приходивших сюда с киевского юга. Известен обычай всех колонистов в мире уносить с собою на новые места имена покидаемых жилищ.

Итак, с половины XII столетия начался или усилился отлив населения из центральной днепровской Руси к двум противоположным окраинам Русской земли, к юго-западной и северо-восточной. Обозначив этот факт, изучим его последствия. Мы ограничимся в этом изучении только северо-восточной струей русской колонизации и отметим два ряда ее последствий: 1) последствия этнографические и 2) политические.

Отношение русских поселенцев к финским туземцам. Происхождение великорусского племени. Главнейшим из этнографических следствий было образование новой ветви в составе русской народности, великорусского племени. Чтобы оценить важность этого факта в нашей истории, достаточно припомнить, что великорусское племя составляет две трети всего русского народа. Это племя образовалось путем слияния русских поселенцев с инородцами первоначально в области Оки и Верхней Волги, а потом в других краях Северо-Восточной Руси, куда эти поселенцы проникали.

Инородцы, с которыми встретились русские переселенцы в области Оки и верхней Волги, были финские племена. Финны, по нашей летописи, являются соседями восточных Славян с тех самых пор, как последние стали расселяться по нашей равнине. Финские племена водворились среди лесов и болот Центральной и Северной России еще в то время, когда здесь не заметно никаких следов присутствия Славян. Уже Иорнанд в VI веке знал некоторые из этих племен: в его искаженных именах северных народов, входивших в IV веке в состав готского королевства Германариха, можно прочесть Эстов, Весь, Мерю, Мордву, Чудь. В области Оки и Верхней Волги в XI–XII веках жили три финских племени: Мурома, Меря и Весь. Начальная летопись довольно точно обозначает места жительства этих племен: она знает Мурому на нижней Оке, Мерю по озерам Переяславскому и Ростовскому, Весь в области Белоозера. Ныне в Центральной Великороссии уже нет живых остатков этих племен, но они оставили по себе память в ее географической номенклатуре. На обширном пространстве от Оки до Белого моря встречаем тысячи нерусских названий городов, сел, рек и урочищ. Прислушиваясь к этим названиям, легко заметить, что некогда на всем этом пространстве звучал один язык, которому принадлежали эти названия, и что он родня тем наречиям, на которых говорят туземные нерусские населения нынешней Финляндии и восточных губерний Европейской России. Так, на этом пространстве, как и в восточной полосе Европейской России, встречаем множество рек, названия которых оканчиваются на ва: Протва, Москва, Сылва, Косва и т. д. У одной Камы можно насчитать до двадцати притоков, имена которых имеют такое окончание: va по-фински значит вода. Название самой Оки – финского происхождения: это обрусевшая форма финского joki, что значит река вообще. Даже племенные названия Мери и Веси не исчезли бесследно в Центральной Великороссии: здесь встречается множество сел и речек, которые называются Мерями и Весями. Уездный город Тверской губернии Весьегонск значит собственно Весь-Егонская. Определяя по этим следам в географической номенклатуре границы расселения Мери и Веси, найдем, что эти племена обитали некогда от слияния Сухоны и Юга, от Онежского озера и реки Ояти до Средней Оки, захватывая северные части губерний Калужской, Тульской и Рязанской. Итак, русские поселенцы, направлявшиеся в Суздальский край, встретились с финскими туземцами в самом центре нынешней Великороссии.