Аукцион - Макс Каменски

звонок, – Алексей показал пальцем на молниеносно приложенный к уху телефон. Он тут же вышел из-за стола и стал медленно идти к своей комнате. – Что вы говорите? Документы?

– Да, по отгрузке товара со склада. По правилам нашего документооборота мы не можем отгрузить товар без подписи владельца магазина или его представителя, – с некоторым извиняющимся тоном сообщила девушка.

– А о какой заявке идет речь?

– Заявке 320, это две тонны навоза.

– Две тонны навоза, – пробурчал себе под нос Алексей, еще недалеко уйдя от обеденного стола. Эти слова услышал отец и тихо засмеялся. – Ах да. Точно. Это те, что по неисполненной заявке? Нужно срочно доставить завтра.

– Да мы знаем и все для этого сделаем. Но нужна ваша подпись, иначе товар на завтра не уйдет.

– То есть нужна сегодня?

– Да.

– Но уже семь вечера…

– Мы работаем до восьми. Успеете? – девушка извинялась, но по её тону было понятно, что никаких больше вариантов нет. Но Алексей попытался:

– Разве нельзя ничего сделать? Целый день мотался, а к вам через весь город…

– Нет, увы. Буду вас ждать, – теперь девушка прозвучала резко и безапелляционно

– Хорошо спасибо, – выдохнул Алексей, но его не дослушали и положили трубку.

Начни «свое дело», говорили они.

Когда Алексей понуро брел к прихожей, его окликнул отец.

– Сын, ну вот скажи мне. Ты, получив высшее юридическое образование, работая помощником адвоката, не мог выбрать какой-то иной бизнес, кроме как торговлю говном?

И отец рассмеялся. Алексей устало посмотрел на него, затем вспомнил разговоры про стабильность и тихо вышел из квартиры, не дав ответа.

***

Выйдя из дома, Алексей попал в самое настоящее людское море: жители Города шли по проспекту, словно он стал пешеходным, голосили и возмущались. Некоторые несли большие красочные транспаранты, видимо заготовленные заранее, однако у большинства в руках были самодельные плакаты, сделанные на скорую руку. Основной посыл надписей был о том, что выборы прошли «нечестно», «итоги сфальсифицированы» и «голоса жителей были украдены».

Людей было огромное количество – тысячи. В основном молодые люди, девушки и мужчины и женщины до сорока. Заметил Алексей и несколько человек постарше, правда, вид у последних был несколько непривычный для их лет – одеты как байкеры или рокеры, некоторые как художники века этак девятнадцатого, часть мужчин имели сережки в ушах или в носу, несколько женщин нацепили старые бушлаты. При взгляде на таких персонажей у Алексея сразу появились вопросы к их психическому здоровью. А вот остальные участники шествия мало чем отличались от Алексея – такие же молодые, полные сил и готовые к творению истории.

Куда-либо деться от этой человеческой реки у Алексея не было возможности – по дворам пришлось бы идти дольше. Поэтому молодой человек решил пройтись в общем потоке до самого метро. Заодно прислушался к тому, о чем говорили люди, и был удивлен, что большинство обсуждали что угодно, но не сами выборы: разговоры были о футболе, о ценах на бензин, о вариантах летнего отдыха, о размерах одежды, погоде на неделю и сортах пива в одном из недавно открывшихся баров. Люди шутили и смеялись, словно собрались на тусовку в баре «Пивные Войны». Они вроде были как вместе, но, кажется, большинству было мало дела до основной причины их собрания. Однако горланили одни и те же кричалки: «Партию жуликов к суду!», «Не троньте наши голоса!», «Вместе мы сила!». Впрочем, были и те, кто вспомнили местный футбольный клуб «Молотобоец», а также бойко отчеканили фанатских переклички.

Не выдержав, Алексей поинтересовался у ближайшего молодого человека.

– Скажите, а почему вы здесь?

– В смысле? – последовало удивление.

– Ну, на митинге. Вы не согласны с результатами выборов?

– Выборов? – на лице изобразилось движение мысли. – Ну… не совсем, если честно. Но у меня друзья пошли, и я пошел. Вот.

Алексей кивнул и обратился к ближайшей девушке с тем же вопросом.

– Ой, да мне делать нечего было. А тут смотрю, такой движ. Тем более вроде как за правое дело, почему бы не поддержать.

– Так это же модно быть против власти. Мы молодежь и все такое, – ответил другой парень, кажется он был как минимум пьян.

– Мы за права меньшинств! – с хохотом заявили девушки и мальчик, больше похожий на девочку.

– Я за сменяемость власти, – уверенным сильным голосом сказал бородатый мужчина. – Мне не нравится, что одни и те же люди уже который год ничего не решают. Пусть уже другие придут не решать.

Алексея ответы окружающих несколько сбили с толку. И с этим вот люди пошли на митинг? Что они хотят добиться с таким подходом?!

Еще один мужчина, лет на пятнадцать старше Алексея, сам обратился к нему:

– Я здесь, потому что должен. Вся моя жизнь – череда однообразной рутины без всякого просвета. А в ситуации, когда поднимается народный гнев, есть шанс что-то для себя получить. Новый жизненный взлет что ли. Поэтому нельзя в такой момент сидеть на диване. А вдруг чего обломится.

Когда незнакомец закончил свою фразу, Алексей наконец-то дошел до метро. Не без труда пробравшись через толпу, он все же оказался в вестибюле городской подземки, посмотрел на часы, к ужасу обнаружив, что у него осталось тридцать пять минут до закрытия курьерской компании, и срочно помчался вниз по эскалатору.

На нужной станции он был минут через пятнадцать. Но когда он поднялся на поверхность, обнаружилось, что вся площадь вокруг метро окружена другой толпой народа. Причем все держали транспаранты, плакаты и пикеты, явно сделанные в типографии. На них ярко пестрели лозунги: «Поддержим Главу Города!», «Отстоим свою Родину!», «Нет западной оккупации!», «Не допустим раскачивания лодки!», «Вместе мы сила!».

Собравшаяся публика на площади напомнила Алексею родительское собрание в школе – вышедшие на митинг в этой части города были примерно все возраста отца и матери Алексея, а также еще старше. Все они скромно и с некоторым смущением, будто пришли на непонятное мероприятие в класс, стояли ровными рядами, держа в руках агитационную продукцию. Вокруг них бегали в разные стороны люди помоложе с мегафонами и скандировали различные лозунги. В ответ шло натужное, вымученное, но все же стройное повторение выплюнутых громкоговорителем фраз.

Алексей, пока продирался в нужное ему направление, невольно подслушал, о чем говорили собравшиеся люди. Это были работники бюджетных учреждений, чиновники, рабочие заводов. Практически каждый второй с возмущением говорил, что от него потребовало начальство выйти на митинг, а то вдруг чего. И почти каждый хорохорился, что он дескать не пошел бы, ведь никто не имеет право распоряжаться его политическими взглядами,