Сказки Бурого Медведя - Михаил Лепёшкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гудим с Потимом помогали отцу Мигобию в работе над новой грамотой и потом сделали с её помощью множество переводов мудрых книг с богова языка на местный, чем сильно способствовали проникновению новой веры в эти дикие земли.
Куда канули Яробой с Ясной, Мальком, Лисуней да Неленей, никто не знает. Только иногда доходили слухи, что в таком-то городе прогнала мор страшный дева красоты неписаной, а в другом месте кто-то разбойников побил так, что те со страха в заморские страны сбежали. Где-то вдруг появлялась ведунья из местных, которая и не могла-то раньше ничего, да вот нате же, теперь лечит, прямо рукой хворобы снимает! А был случай, что пошла степь в набег на земли княжеские, а войска и нет в том краю. Да объявился там витязь незнамо откуда. Силы невиданной! Умения неслыханного! Собрал он местных парней да мужей и обучать взялся. За то время, пока степь шла, учение и закончилось, и встретило её войско малое. Смеялись над ними степняки, да видимо, рановато. Прянула та мужицкая рать на врага да разогнала степняков так, что и по сей день те собраться не могут. Злые языки поговаривали, что лошади у степняков тогда будто взбесились, из-за того и победа легко далась.
И ещё докладывали отцу Мигобию, что там, где такие чудеса случались, люди жёлуди в землю сажали и ростки от них дубовые берегли пуще глаза. Ухаживали за ними, как за детьми малыми, защищали не щадя живота своего, говоря, что через них душа Рода в наш мир приходит, через коего связь с предками ладится да с потомками единит. Говорили, мол, коли связь такую наладить, так что угодно узнать можно! А узнав, и научиться сему. А пока наблюдали те люди за природой вокруг, постигали смысл деяний её да жизнь свою к ним приспосабливали.
Но — дубы долго растут, а потому отец Мигобий на эту ересь внимания не обращал. На его век и Дуба, от грехов людских подломившегося, хватит, а дальше пусть другие думают, какую новую религию создать. Ведь и на самом деле, разве не грех, когда люди, избаловавшиеся чужим покровительством, погрязшие в лени и в стремлении к наживе, уничтожающие всё вокруг, не себя совершенствуют, а всё готовое выпрашивают, да коли что не по ним, на других ответственность перекладывают? Разве не грех, когда они, выпрашивая и выклянчивая для себя какие-то блага, унижаются, своё человеческое достоинство теряя и добровольно в рабство идя?
Но через несколько лет отец Мигобий всё же решил навести порядок в тех дремучих лесах. Уверил князя в необходимости этого похода, собрал войско во главе с воеводой и бодро выступил из города. Но как только войско подошло к тем местам, начались дожди, размывшие все дороги. Идти стало трудно, реки вышли из берегов. Лошади тревожились, провиант портился, оружие ржавело, одежда рвалась, в общем начались сплошные несчастья. Войско устало, начало роптать да назад поглядывать.
Однажды дождливым утром, лишь только рассвело, отец Мигобий отошёл от лагеря и остановился на дороге, уходящей в лес. Почему-то перед глазами встала Ясна будто живая. Захотелось узнать, где она сейчас? Что делает? Он в шутку поднял вверх руки, и обратив взор в то место, где должно быть солнце, с пафосом произнёс:
— О великая Ясна! Где ты сейчас? Отзови-ись!
И вдруг в дождливых облаках, заполонивших всё небо, образовалась небольшая прореха, открыв солнце, и его лучи ослепили отца Мигобия! Он невольно закрыл глаза руками.
— Неужели ты меня слышишь? — испуганно воскликнул он.
Солнечное пятно всё так же светило на то место, где стоял отец Мигобий, хотя было видно, что тучи движутся.
— Тогда скажи, куда мне идти? Вперёд или назад? Светлое пятно сразу двинулось назад, прошло по лагерю и скрылось в направлении, откуда пришло войско. Отец Мигобий следил за ним широко распахнутыми глазами и не сразу пришёл в себя.
Вернувшись в лагерь, он сказал воеводе:
— Поднимай людей! Возвращаемся.
Дождь прекратился сразу, как только армия повернула обратно. Воины шли с облегчением, изредка поглядывая на отца Мигобия, а тот ехал на своей смирной лошадке, о чём-то крепко задумавшись, и иногда на его лице появлялась улыбка. Тогда оно преображалось и становилось непривычно добрым.
— Наверное вспоминает о чём-то хорошем, — негромко говорили друг другу воины и тоже улыбались, вспоминая что-то своё.
Сказка 5. Ворон
Зачин Сказки
— Татьяна!.. Таня!.. Здравствуй! И тебе, Максимка, здравия!
— О-о, Лика! Приве-ет!
— Здрасте, тёть Лик!
— Давно вас не видно было, как переехали в другой район, так и пропали совсем.
— Да вот, Максимку к бабушке на выходные привозила, обратно возвращаемся.
— Нравится у бабушки-то, Максим?
— Нравится.
— Это правильно, бабушки, они интересные. Лучше, чем с мамой?
— Лучше. Маме всё время некогда. Она то на работе, то делает что-то дома, то сериалы свои смотрит.
— А папа-то у вас бывает?
— Иногда бывает… только от него тоже толку мало.
— Всё пьёт, Тань?
— Пьёт. Думаю уже и не пускать совсем, но вот сыну хоть какой отец, да нужен. Тебе повезло, Вася твой правильный, сильный.
— Сильный, да вот всё по командировкам месяцами пропадает, так что сын часто тоже на мне.
— Зато когда возвращается, весь ваш.
— Да уж, тут мы все неразлучны.
— А ты не боишься за него, когда он там воюет?
— Нельзя нам бояться, Тань. Страх дети чувствуют, и вообще — чего боишься, то и призовёшь. Я его жду. Всегда. И Вовка ждёт. И он, там, это знает, и весь Мир это знает, а значит, бережёт.
— Да, когда отец есть, хорошо. И научит, и подскажет по-своему, по-мужски. Мы-то всё с заботой, да лаской стараемся, и дети так же делают, да вот
