Русские идут! - Пантелей

Ладно, может Вилли и прав. Пусть берёт Португалию, Испания обойдётся. Не так уж и мало она сохранила, по сравнению с той историей. Пусть сначала докажет, что ещё достойна внимания, что ещё не умерла.

Сильнее всех опечалился смерти королевы Виктории Обер-прокурор Святейшего Синода и председатель ИСБ. Дурново уже собрал неопровержимые доказательства, что финансировали Социалистов-Революционеров вообще, а их боевое крыло в особенности британцы. Не только Эсэров, но и всю революционную пакость в России, начиная ещё от декабристов и пока до Эрэсдээрпэ, но конца-края этому не видно. Это государственная политика Британии, одобренная и вдохновлённая на подвиги самой Викторией.

Пётр Николаевич уже готовил акцию возмездия за убийство любимого дяди Сергея (нечто вроде штурма дворца Амина, только не с целью захвата, а с целью предания огню Сатанинского-Букингемского дворца со всеми его обитателями и их домашними животными, как новый Содом), но Господь пошутил и прибрал бабку чуть раньше. Кому теперь возмездием воздавать?

– Избавил нас Бог от греха и слава Ему. Это ведь «шкатулка Пандоры» Пётр Николаевич, её только открой… Операцию отменяйте, отзывайте силовиков, они нам в другом месте пригодятся. Всем задействованным, хоть и не применённым, по Станиславу четвёртой степени и повышение в чинах. Но агентурную работу в Британии усиливайте. Русских революционеров нужно душить прямо в Лондоне, сразу после получения ими «тридцати серебряников». Тайно, гнетуще тайно. Пусть сказки про сатану получат продолжение. Грехи за это беру на себя. Вас жалую Тайным советником и Станиславом первой степени.

– За что, Государь?

– Везучий вы человек, Пётр Николаевич, сам Господь вас от непоправимых грехов бережёт, а через вас и меня. Революционеров-крыс отмолим, а вот такую акцию… Проведением её, мы бы с вами превзошли в мерзости худших мерзавцев. Оно, конечно, ярость и жажда мести это бы немного оправдали, но у нас ведь этого не было. Мы планировали акцию не возмездия, а устрашения – с холодными головами и без священного пламени ярости в сердце.

Глава 28

Церемонию бракосочетания нашей Великой Княгини и Царицы Польской Олечки Романовой и Крон-Принца Прусского Вильгельма Гогенцолерна провели в Москве. Вилли-младший принял православие, а Вилли-старшему было на это наплевать. Религию, как оружие борьбы, он презирал. Религиозные и потусторонние силы в стройную концепцию Германских вооружённых сил не вписывались, поэтому Вилли-старший их вчистую игнорировал. Главное – закон. Брак законен, а какие уж там попы обряды проводили – ему было без разницы.

За польскую корону (хоть и хлопотную, но перспективную), Вильгельм отдарился датской провинцией Исландия (совершенным захолустьем, почти безлюдным, у кромки вечных льдов) и воспринимался сейчас немцами как один из оживших Древнегерманских богов. Экономика Германской Империи росла по десятку процентов в год и примерно с такой-же скоростью росло благосостояние бюргеров.

Наш Крон-Принц женился по православному обряду? А чем он от нашего отличается? То есть, почти ничем. И что тут обсуждать? А в России наш самый перспективный рынок. Все товары нужно сначала подать в России, чтобы их начали покупать во всём мире.

Приз получили все участники. В день бракосочетания Вильгельма и Ольги было объявлено о праве двойного подданства для русских и немцев. Теперь каждый баварец мог открыть в Санкт-Петербурге пивную и, в перспективе, претендовать на пост Канцлера Империи. Теоретически мог, пивных в Санкт-Петербурге хватало, ну, так русским ведь нужны лучшие.

На свадьбу Вильгельму-младшему Николай подарил один из первых в этом мире внедорожных автомобилей, которые только начал производить «Руссобалт», а сестрёнке три бриллианта в корону, или для украшений. Крупнейшие из камней, захваченных Гриппенбергом в Кимберли, выкупленные у буров как раз для этого случая. Не самые крупные в мире бриллианты, но зато они были близнецами, неотличимыми один от другого.

Кстати, о бурах, вернее, теперь уже южноафриканцах. Их переговоры с британцами в Санкт-Петербурге и Берлине пока ничего не давали. Требования джентльмены выдвигали неприемлемые – возврат к довоенному статус-кво и, тем временем, готовили стотысячный экспедиционно-карательный корпус. Не ждал у моря погоды и Гриппенберг. Такой вариант развития событий изначально рассматривался, как наиболее вероятный, поэтому подготовка к вторжению шла по плану. Штат ЧВК увеличили до шестидесяти тысяч бойцов и двадцать тысяч белых (европейцев, в основном поляков и финнов) буры завербовали в Трудовую армию, где им не только неплохо платили, но и обещали гражданство и землю после пяти лет беспорочной службы. Эти трудармейцы должны были в течении недели протянуть временную железную дорогу в любое место на побережье, где могли высадиться британцы.

Кроме того, у Гриппенберга появилась авиаразведка и торпедные (минные) катера, которые можно было перевозить по железной дороге и спускать на воду на любом подходящем пляже. Для поддержки десанта корабли подтянутся поближе к берегу и в ночной атаке будет отличный шанс их подловить. А если подловить хотя бы одной миной, то это почти гарантированный утопленник, от Южной Африки до своих доков британцы подранка не дотянут.

Русские офицеры быстро смекнули, что у прошедших стажировку в ЧВК Гриппенберга, карьера складывается успешнее и рапорта подали почти все, так что выбирать было из кого, а на вакансии рядовых бойцов в Европе и так конкурс был сумасшедший – по шесть заявок на одно место. Идеальные условия для получения опыта и отработки тактических схем – на чужой земле и чужими солдатами. Мы в Южной Африке в любом случае не потеряем, а найдём, даже если ей не удастся отстоять суверенитет, но это вряд ли. Всё к тому идёт, что Республика состоялась и состоялась благодаря русским.

Конечно, «благодарность – это такое собачье чувство» и в политике на него рассчитывать глупо, но это если только на него. Россия старалась как можно крепче привязать к себе ЮАР в экономике, наплевав на формально рабовладельческий строй и права негров. То есть, на словах-то всё это богопротивное непотребство осуждали, но связи всё крепли и крепли. Первые электростанции и заводы в Южной Африке принадлежали русским предпринимателям и казне. Больше в воюющую с Британией республику пока никто не рисковал вкладываться, а когда война закончится, будет уже поздно, всё самое вкусное к тому времени уже съедят.

В 1900-ом году в России в Трудовую армию впервые не мобилизовывали, хватило добровольцев. Трудармейцы после службы делали головокружительные карьеры, из отличившихся из первого состава, которых наградил медалями «За трудовую доблесть» ещё Александр Третий, Миротворец и Избавитель, трое уже дослужились до шестого класса Табели о рангах, то есть – высокоблагородий. Двое в армии (полковники) и один на статской