Повседневная жизнь японцев. Взгляд за ширму - Александр Евгеньевич Куланов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Здравствуй мама!
Сегодня 5.9.05[90] — это у нас, там, где я стою в Японии, за кулисами у самого Дракона. Здесь всё в этом мире перевернуто и не так, как у нас на Земле. А у Вас сегодня — это просто 5 сентября 1993 г.
…Мама, мы всякое видали, но такой молодежи, как в Японии — этого еще не видывали ни звёзды небесные, ни звёзды морские! Детишки здешние, лет с 14 уже гомосексуалисты или лесби, смотря по полу. Виски пьют — курят, на мотоциклах по ночам. Гульбища такие строят, что вся японская полиция не в силах одолеть это дикое побоище…
В 40 лет женщина здесь никто, ничто и звать ее никак. Ну да, плавает на поверхности пару Акул, это сотрудницы фирм, телекомпаний, прессы и религиозных обществ. В низах — тьма в сердцах людских и тьма в бытие человеческом. Ах, мама, ну их всех на… зае…сь я стоять промеж них и кровью своей разрежать и освежать, освящать и благословлять…
Это не та Япония, где стоит наше Посольство, это совсем иная Япония, где стоит возле моего дома храм синтоический. Храм буддизма, пару кладбищ и горы, горы, горы покрытые зеленью, а выше Небо. Ну да, оно красивое, голубого цвета. А на небе Солнце. Но все это Чужое. Воздух здесь чужой, речь чужая и я мама, если умру, то мне будет легче, ибо жить промеж… этих у меня нет более ни сил, ни желания, ни воли в груди.
…Ах, мама! Пусть бы я лучше тихо сидела где-то в Шепетовке, чем в угоду ихнему императору стою на этих островах… Ах, мама…»
Письмецо как с фронта, на одном листке, сложенном треугольником, без конверта. Адрес: «Дипкорпус России в Токио» и подпись: «Надя из Нагоя»[91].
Из огня да в полымя
Считается, что невест из Америки в Японию каждый год приезжает больше, чем откуда бы то ни было (азиатские страны не в счет): 1,7 процента от общего количества по данным за 2016 год (американских женихов на порядок больше — 16,7 процента)[92]. Это значит, что каждый год приблизительно 250 японских мужчин становятся обладателями своей мечты — американки. Еще несколько сотен человек осчастливливают бразильянки, перуанки (в этой стране большая японская колония, а потому можно говорить о реэмиграции) и англичанки. Едут в Токио и немки, и француженки, и даже (очень медленно и по чуть-чуть) шведки, финки и эстонки. Цифры эти нестатичны: за время ведения исследований — с постолимпийского 1965 года до наших дней число браков с иностранцами и иностранками в Японии колебалось весьма значительно. Начиналось все со скромных 4156 интернациональных браков, дошло до апогея в 2006 году, когда таких союзов было зафиксировано 44 701, после чего мода перешла в пике, упершись в скромные примерно 20 тысяч случаев в 2017-м[93].
Впрочем, о роли моды здесь говорить не вполне корректно, поскольку главная причина заключения международных браков в Японии все-таки экономическая. Нельзя забывать, что более 37 процентов невест и 12 процентов женихов дает Японии Китай, почти 14 процентов девушек и 26 процентов юношей — Корея, и еще почти 23 процента красоток прибывают для вступления в брак с солнечных Филиппин. Ни для кого не секрет, что многие из этих браков фиктивные, и начинается все не со знакомства с милым в ресторане, на дискотеке или хотя бы на соответствующем сайте, а с хостес-клуба или бара. Большинство филиппинских, китайских, корейских, а в прошлом и наших — российских невест приезжали сюда по краткосрочным визам и в общую статистику не попадали. Филиппинки, разузнавшие легкую дорожку в Токио еще в 1980-х годах, расширили ее до почтового тракта в 2004-м, когда по временным визам сюда прибыли более 82 тысяч смуглых красавиц, желающих подзаработать в качестве хостес. И без того популярные «филиппинские бары» с этого времени росли как на дрожжах, пока в ситуацию не вмешались американцы, пригрозившие японскому правительству пальчиком в ежегодном докладе Государственного департамента о мировой ситуации с торговлей людьми в 2004 году. Сразу после этого система выдачи виз «для занятий сценическим искусством» — классический предлог для устройства на работу в качестве хостес — была изменена и сеть подобных баров схлопнулась[94].
Выжившие в визовых тисках менеджеры (их обычно называют брокерами) обратились за помощью к практике фиктивных браков, и те из женщин, кому повезло заключить подобный, одновременно подписывают контракт с клубом, как правило, на срок от трех до пяти лет с выплатой от 600 долларов в месяц по прогрессирующей шкале (с каждым месяцем все больше — ведь в профессии необходим профессиональный рост, не так ли?). Понятное дело, что условия труда и жизни таких женщин действительно заставляют вспомнить о сексуальном рабстве, но что они теряют? Их жизнь на Филиппинах, как правило, ничем не лучше — иначе они не пытались бы в таком количестве прорваться в Японию. Многим из тех, кто ходит сегодня по торговым улочкам японских городов, с любопытством и завистью разглядывая витрины, на Филиппинах приходилось буквально ютиться в разваливающихся лачугах без туалета и минимальных удобств, питаться один раз в день и прилагать огромные усилия, чтобы снискать и этот хлеб насущный. От всего этого не так уж сложно отказаться, когда тебе предлагают главное: шанс и надежду если не на богатство, то хотя бы на вполне достойную жизнь, пусть и не сразу.
Японская журналистка, беседовавшая с такими девушками, рассказывает о их несложной логике: «Поездка в Японию — это шанс, отказ от которого означает, что другого может и не быть. Пусть условия контракта тяжелы и свободы нет — у них нет другого пути в Японию, а после окончания срока контракта они освобождаются. Когда контракт заканчивается, как “свободные” они уже могут зарабатывать приличные деньги, за счет которых их братья и сестры могут пойти в школу, а семья — нанять прислугу, построить большой дом».
К тому же «их жизнь в Японии состоит не только из одних неприятных моментов. Здесь они могут купить себе косметику и одежду, которые их порадуют, впервые полюбоваться снегом, которого они никогда не видели на Филиппинах, завести себе парня и тайком убегать к нему из дома, чтобы брокер не заметил. Если с брокером сложились доверительные отношения,
