За храбрость! - Андрей Владимирович Булычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так правы их сиятельства, мы-то вон какие справные на Кавказ зашли, – высказался вахмистр. – В моём отделении пять лет назад только лишь один конь охромел. Да и то ведь совсем дурной был, с перепугу при дорожном обвале на камни обочины выскочил. Все остальные целёхонькие в Тифлис пришли. Неделю передышки дали нам тогда и уже в разъезды и дозоры начали высылать. А тут чего? Видал я их, месяца не хватит, чтобы в должный порядок привести. Чего ещё интересного в карауле-то, Еремей, было?
– Да не знай, – отозвался Плужин. – Так-то всё как обычно, как всегда. Суета, штабные бегают, бумажки какие-то носят, бранятся друг с дружкой. На следующей неделе, слыхал, молодых из Моздока пригонят из запасного эскадрона. А к персиянам конвой с полковником и со столичным господином в статском опять уходил.
– Все говорят они, не наговорятся, – проворчал Сошников. – Граф Гудович думает миром всё с персидским шахом решить, чтобы он Эривань с Нахичеванью нам просто так без боя уступил, а персы бы себе взамен османские земли забрали. Только шах ведь тоже не дурак, кто же просто так столько земли без большой драки отдаст? Огромную армию сейчас собирает, а в военных советниках у него хранцузы. Быть всё-таки, братцы, большой крови. Поговорят, поговорят высокие господа и опять войска в поход двинут.
– Ефим Силович, а по перековке коней пока ничего не объявляли? – задал вопрос Тимофей. – А то если вот так на юг срочно погонят, то у меня половину поправлять нужно. Может, я сам потихоньку своих к кузнецам свожу? И у Хребтова Макара кобыла всё, не для походов более, списывать её нужно. В обозе, может, и послужит немного, но уж точно не в строю.
– И у меня две не для строя, и у меня, – зашумели отделенные командиры.
– Так, тихо, тихо! – остановил разошедшихся унтеров вахмистр. – К кузнецам пока никому не соваться, команда от господина капитана будет, вот тогда все и пойдём. А пока ему из полкового штаба указа не было, он и сам не знает, какие нам дни определят. Сейчас штабные со своими конями у Фёдора. Потом, стало быть, первый эскадрон пойдёт, ну а уж потом по порядку нам, значится, быть. По замене коней тоже не нужно спешить. Все наши потребности на казённую бумагу давно записаны и в полковом интендантстве учтены. Так что вы не суетитесь, коней из-за линии пригнали. Отдыхают они, теперь ждём команду на получение. Не волнуйтесь, в этот раз хватит всем.
– Не волнуйтесь. Как же не волноваться? – сетовал шедший рядом с Тимофеем Плужин. – Конечно, будешь тут волноваться, когда май месяц уже. Самое время по хорошей погоде сейчас в поход бы идти. Вот так вот завтра-послезавтра скомандуют, а у нас к нему ничего не готово. Какая там перековка, успеть бы фураж с провиантом получить!
– Да нет, Ерофеевич, не видно пока, чтобы большой сбор начинали, – проговорил в сомнении Гончаров. – Гудович человек основательный, любит, чтобы всё по плану во всём было. Просто так скоропалительно ничего он не делает. Помяни моё слово, дня за три до выхода мы уже все о нём знать будем.
– Хорошо, коли так. А я бы всё-таки коней уже перековал для надёжности. Ладно, вон твой проулок уже, пойду я, мне троих на работы к каптенармусу приказано отправлять. С тебя тоже забирают?
– Тоже троих. Мимо будут проходить, пусть к нам забежит кто-нибудь, вместе одной командой пойдут.
– Добро, – согласился Демьян Ерофеевич. – Через час, не раньше. Сейчас коней только обиходят да приберут за собой всё.
На следующий день в полковое интендантство были вызваны те, кому надлежало произвести смену[21] строевых коней. Вместе с драгуном, сдающим старого и получающим нового, надлежало быть и его отделенному командиру.
Полковая комиссия из трёх человек осмотрела кобылу Хребтова, что называется, от морды и до хвоста. Вывод был неутешительный: «Стара, к строевой службе негодна».
– В забой её только, – вынес вердикт полковой коновал. – Не будет особого толку с неё в обозе, там ведь тоже тянуть повозки придётся, а так местным на мясо и на шкуру сгодится для продажи.
– Хорошая она кобылка, – шмыгнув носом, робко проговорил Хребтов. – Поработает ещё, вы не смотрите, что она старая. Смирная и тяговитая моя Зорька. Не нужно её в забой.
– Ты чего рот-то тут разеваешь?! – рявкнул сидевший за походным столиком старший полковой писарь. – Тебя кто спрашивает вообще? Привёл на смену, вот и стой, жди, когда нового коня выведут. Говорливые они у тебя, Гончаров!
– Фадей Иванович, так ведь и правда неплохая кобыла. – Унтер-офицер развёл руками. – Когда из Баку и Нухи по зимним горам выходили, ещё и котёл ведь на себе везла. Так-то весьма крепкая, ей только в галоп скакать тяжеловато, а сама она ещё ничего.
– Ну вот и не нужно было тогда её на замену подавать, – проворчал тот. – Ладно, подумаем. Так-то к лекарям её можно определить, там две нужны были для аптекарской фуры. Выводи ему нового! – крикнул он стоявшим поодаль нестроевым. – Хорош? – спросил фаншмит[22] у принимавшего коня Хребтова. – Вижу, что нравится, руки-то вон как затряслись. Береги теперь.
Ведя за повод жеребца, Макар обернулся. В сторону небольшого сбитого табунка отводили его Зорьку, послужившую ему верой и правдой и не раз вывозившую живого из сечи.
В середине мая прибыло в Тифлис пополнение из Моздокского запасного эскадрона. Людей командиры отделений для себя не выбирали. Напротив их небольшого строя замерли в шеренгах полторы сотни вчерашних рекрутов. Майор Корф принял из рук главного полкового писаря несколько бумажных листов и начал выкрикивать по порядку те подразделения, куда определялись новобранцы.
– Второй эскадрон, четвёртый взвод, первое отделение, драгуны Кожевников Осип, Яковлев Сидор и Еланкин Николай! – Дошла очередь и до Гончарова.
– Иди, твои, сейчас и моих тоже выкрикнут, – проговорил стоявший рядом Ступкин.
– Сюда! – Тимофей махнул рукой, выходя из строя унтеров. – Разобрались по ранжиру. Напра-аво! Шагом марш.
