Гражданская война на сѣверо-западѣ Россіи - В. Горнъ

«Поддержать мы васъ по-прежнему не можемъ, но вы можете воспользоваться нашей критикой, какъ орудіемъ воздѣйствія въ вашей средѣ на генералитетъ».

Невольно вспомнился эпизодъ изъ Крыловской басни «пустынникъ и медвѣдь — эстонская «критика» сплошь и рядомъ была весьма сокрушительнаго свойства. Образчикъ ея г. Геллатъ сейчасъ же показалъ своимъ товарищамъ.

Нашъ разговоръ съ соц.-демократами происходилъ 12 сентября, а 17 сентября въ эстонскихъ газетахъ было пропечатано новое для насъ позорище.

«Maalit» № 195_ 17/ІХ (русскій переводъ).

Полуоффиціальный органъ сѣверо-западнаго правительства вчера закрытъ по слѣдующему распоряженію:

Телефонограмма № 1722.

Начальнику Ревельской городской милиціи.

Предлагаю вамъ немедленно арестовать редактора русской газеты «Свободная Россія» А. Н. Троицкаго, а газету «Свободная Россія» закрыть навсегда за помѣщеніе сообщенія въ 19 номерѣ подъ заглавіемъ «Валюты».

Слѣдственное дѣло прислать мнѣ.

16 сентября 1919 г.

Министръ внутреннихъ дѣлъ Геллатъ.

Вотъ эта невинная замѣтка:

Вслѣдствіе предполагавшагося со среды 17 сентября установленія твердыхъ курсовъ со стороны Эстонскаго Правительства, валютныя сдѣлки банками болѣе не производятся. Коммерческій міръ также воздерживается отъ оборотовъ.

Эстонскія марки вслѣдствіе этого, а также вслѣдствіе слуховъ о посылкѣ мирной делегаціи къ большевикамъ, понизились на 10—15 процентовъ.

Нововыпущенные казначейскіе знаки сѣв.-зап. фронта, печатанные въ Швеціи (петроградки), постепенно крѣпнутъ.

Г. Т.

Въ любой демократически управляемой странѣ такая замѣтка прошла бы совершенно безъ вниманія. Что переговоры съ большевиками пугали эстонскую буржуазію, объ этомъ тѣ же эстонскія газеты писали открыто. Замѣтка отразила только биржевое настроеніе и ничего больше.

Арестованный редакторъ буквально вопилъ, такъ какъ носились слухи, что министръ внутреннихъ дѣлъ хочетъ выслать его «за проволоку». Кромѣ того, въ самый нужный моментъ правительство осталось безъ газеты, лишившись ея въ формѣ, грубо роняющей его престижъ. Снова приходилось бросить очередную работу, выручать изъ петли несчастнаго редактора и какъ-нибудь замазывать новую щель «въ русско-эстонскихъ отношеніяхъ».

Сначала пошелъ къ г. Геллату нашъ министръ юстиціи Е. И. Кедринъ. Геллатъ не принялъ его тотчасъ же, и старикъ, подождавъ въ пріемной 2–3 минуты, «во имя достоинства Россіи», не сталъ больше дожидаться и вернулся раздраженный ни съ чѣмъ. Тогда я пошелъ уже не къ г. Геллату, а къ предсѣдателю Учр. Собранія г. Рею. Онъ явно симпатизировалъ намъ, хотя и не всегда рѣшался плыть противъ общаго фракціоннаго теченія въ своей средѣ.

Рей не былъ еще, видимо, въ курсѣ происшедшаго инцидента. Выслушавъ мои объясненія и жалобы, онъ выразилъ мнѣ искреннее сочувствіе, находя съ своей стороны, что г. Геллатъ просто погорячился, что онъ его сейчасъ вызоветъ сюда изъ засѣданія парламента и, послѣ личныхъ объясненій со мной, все уладится. Дѣйствительно, г. Геллатъ немедленно пришелъ въ кабинетъ предсѣдателя, но сумрачный, злой его видъ не предвѣщалъ ничего хорошаго.

«Ваше правительство заплатило очень дурно за оказанное ему гостепріимство. Инкриминируемое газетное сообщеніе пытается уронить нашъ денежный курсъ, я закрылъ газету по жалобѣ нашего министра финансовъ» — сказалъ мнѣ Геллатъ… Спорю по существу замѣтки, указываю на небывало высокую двойную кару — закрытіе газеты и высылка редактора, обращаю вниманіе на то, что газета была подцензурная и, слѣдовательно, замѣтка была оффиціально пропущена — ничего не дѣйствуетъ. Геллатъ стоитъ на своемъ — «теперь сдѣлать ничего уже нельзя», суровой кары будто бы требовалъ министръ финансовъ. Тотъ же любезный г. Рей устраиваетъ мнѣ немедленное свиданіе съ министромъ финансовъ Кукомъ. Выясняется, что г. Кукъ никакихъ конкретныхъ мѣръ отъ своего коллеги не просилъ и вполнѣ будетъ удовлетворенъ моимъ предложеніемъ помѣстить соотвѣтствующее отъ редакціи опроверженіе инкриминируемой замѣтки.

Опять вызывается г. Геллатъ. Разсказываю ему весь разговоръ съ г. Кукомъ и прошу отмѣнить наложенную кару. Тогда Геллатъ говоритъ, что кара послѣдовала не только за указанную замѣтку, а что наша газета-де вообще занимаетъ позицію, враждебную эстонцамъ. Онъ говорилъ явную неправду, меня это взорвало, и я назвалъ его методъ расправы необоснованнымъ, «чисто большевистскимъ».

«Такъ что же?» — послѣдовалъ отвѣтъ — «я только противъ большевистскихъ теорій, а противъ ихъ метода рѣшительныхъ дѣйствій ничего не имѣю, находя его совершенно правильнымъ».

Мы разстались очень холодно. Передаю всѣ перепитіи бесѣды г. Рею. Онъ не высказываетъ своего мнѣнія, но ясно, что вполнѣ согласенъ со всѣми моими доводами, такъ какъ еще разъ идетъ къ Геллату, чтобы убѣдить его отказаться отъ рѣзкой мѣры противъ газеты.

Тутъ же въ кабинетѣ толпится нѣсколько буржуазныхъ депутатовъ парламента. Они наперебой выражаютъ мнѣ сочувствіе, а одинъ вполголоса проситъ повѣрить, что не всѣ эстонскіе дѣятели раздѣляютъ такую убійственную противъ русскихъ политику.

Рей возвращается назадъ совсѣмъ смущенный. Очевидно, была большая перепалка, но… Геллатъ остался при своемъ.

«Простите, что не удалось ничего сдѣлать. Я истощилъ всѣ аргументы, а онъ остался непоколебимъ, вѣдь не могу же я изъ за этого инцидента вызывать министерскій кризисъ!» — сказалъ мнѣ г. Рей.

Спустя нѣсколько дней вмѣсто «Свободной Россіи» стала выходить «Свобода Россіи», а редакторъ Троицкій былъ высланъ въ Гдовъ. Изъ 5—6 ревельскихъ газетъ за пострадавшаго литературнаго собрата заступилась только одна «Maalit», откровенно заявившая, что какой-то злой рокъ неустанно толкаетъ руководителей внутренней эстонской политики по пути, явно гибельному для будущихъ русско-эстонскихъ отношеній. «Maalit», кстати сказать, въ скорости тоже упокоенная тѣмъ же г. Геллатомъ, считалась правой газетой.

Задѣтый, видимо, писаніями газеты «Maalit», эстонскій «Sotsialdemocrat» старался всячески разсѣять создавшееся у русской публики непріятное впечатлѣніе.

«У насъ нѣтъ ни малѣйшей злобы или ненависти къ русскому народу», — доказывала эта газета, — «Было бы большой радостью для насъ, если бы русскій народъ опять сталъ на путь демократическаго развитія и сталъ итти по направленію къ свободѣ, культурѣ и демократизму. Если русскій народъ дѣйствительно станетъ на эту дорогу, тогда, можетъ быть, настанетъ время, когда мы сами добровольно и безъ давленія извнѣ, начали бы искать сближенія и связи съ Россіей. Разнаго рода экономическіе интересы дѣлаютъ ближайшую связь съ Россіей для насъ весьма желательной. Можетъ быть даже когда-нибудь случится, что мы сами добровольно и безъ принужденія вступимъ съ Россіей въ федерацію. Но это должно случиться вполнѣ добровольно, поистинѣ безъ принужденія.

И если это когда-нибудь случится, т. е. когда бывшіе русскіе инородцы найдутъ, что для нихъ отнюдь не является опаснымъ, а, наоборотъ, только выгоднымъ снова вступить въ ближайшую связь съ Россіей — вотъ тогда на самомъ дѣлѣ будетъ создана великая и могущественная Россія» [113].

Эстонскій совѣтъ министровъ утвердилъ постановленіе г. Геллата. Этотъ способный, рѣшительный, но крайне націоналистически настроенный министръ понемногу сталъ окрашивать своими взглядами всю эстонскую политику, направляя утлый корабликъ своей республики опредѣленно къ совѣтскимъ берегамъ. Буржуазная сердцевина эстонскаго кабинета слабѣла съ каждымъ днемъ, не находя себѣ опоры въ соціалистически-настроенномъ парламентскомъ большинствѣ. Спустя два дня послѣ утвержденія совѣтомъ министровъ расправы съ нашей газетой, умѣренные члены кабинета Поска и Яксонъ вышли въ отставку. Не рискну опредѣленно связывать этотъ выходъ съ описаннымъ инцидентомъ, но тогда же намъ стало извѣстно, что Поска, за день до своего ухода, въ интервью съ финскимъ корреспондентомъ Тіандеромъ, высказалъ большое неудовольствіе дѣйствіями мин. внутр. дѣлъ Геллата, закрывшаго «Свободную Россію».

Въ борьбѣ съ реакціонными тенденціями нашего штаба было еще два средства. Открытая апелляція къ общественному мнѣнію, въ видѣ созыва намѣченнаго съѣзда общественныхъ дѣятелей и введеніе въ составъ военнаго министерства договореннаго при началѣ нашей коалиціи завѣдующаго политическимъ отдѣломъ въ арміи, на правахъ товарища министра.

Первая комбинація — созывъ съѣзда — являлась предусмотрѣнной и самой естественной для представителей демократіи. И тѣмъ не менѣе, по зрѣломъ, какъ казалось тогда, обсужденіи всѣхъ pro и contra, отъ созыва съѣзда пришлось отказаться. Формально этого вопроса не рѣшали въ совѣтѣ министровъ, съѣздъ до поры до времени просто отложили.