Русский язык на грани нервного срыва. 3D - Максим Кронгауз

В словаре С. И. Ожегова есть слова надо, пообедать, но отсутствует слово карабас.

Надо – то же, что нужно.

Нужно – требуется, следует иметь.

Пообедать – см. обедать.

Обедать – есть обед, принимать пищу за обедом.

Действия Бармалея, связавшего детей, а также сопровождавшие эти действия слова о потребности в маленьких детях однозначно свидетельствуют о желании Бармалея съесть детей. Об этом же говорит тот факт, что дети оказываются в контексте других продуктов питания, таких, как шоколад и мармелад. Карабас в данном контексте воспринимается как угрожающее междометие, подтверждающее окончание дискуссии и неотвратимость приема в пищу за обедом Танечки и Ванечки. Ответ эксперта на поставленный вопрос: ДА.

Экспертиза 2

Перед экспертом был поставлен вопрос: “Содержится ли в высказываниях Бармалея угроза детям в форме их поедания?”

При анализе высказываний разбойника Бармалея использовался контент-анализ, ситуационный анализ, а также лексикографический анализ.

В словаре С. И. Ожегова есть слова надо, пообедать, но отсутствует слово карабас.

Надо – то же, что нужно.

Нужно – требуется, следует иметь.

Пообедать – см. обедать.

Обедать – есть обед, принимать пищу за обедом.

Необходимо отметить, что в высказываниях Бармалея ни разу не выражается желание съесть именно Танечку и Ванечку. С одной стороны, Бармалей утверждает наличие у себя потребности в детях, но не связывает эту потребность с питанием. В этом контексте отказ от шоколада и мармелада, употребленных в метафорическом смысле, означает отказ от материальных потребностей в пользу высших духовных ценностей, связанных с воспитанием детей. Да, Бармалей – сторонник жесткого воспитания, выраженного в ограничении подвижности воспитуемых, но при этом самокритичен и даже чрезмерно самокритичен (Я кровожадный, я беспощадный, л злой разбойник)^ что свидетельствует о постоянных размышлениях и анализе собственных стратегий воспитания. Во втором высказывании Бармалея сообщается о его желании пообедать, но, собственно, содержание обеда не раскрывается, поэтому страхи Айболита представляются преувеличенными и напрасными, а призывы крокодила к жестокому насилию – оскорбительными и неоправданными {Ну, пожалуйста, скорее проглотите Бармалея, чтобы жадный Бармалей не хватал бы, не глотал бы этих маленьких детей!). Дальнейшее развитие событий подчеркивает бескорыстные, дружеские и даже семейные отношения Бармалея с детьми (Приходите, получите, ни копейки не платите, потому что Бармалей любит маленьких детей, любит, любит, любит, любит, любит маленьких детей!). Глагол любить, повторенный шесть раз, очевидно, выражает глубокое эмоциональное отношения Бармалея к детям вообще и к Танечке и Ванечке в частности, несовместимое с низменными пищевыми инстинктами.

Ответ эксперта на поставленный вопрос: НЕТ.

Какой национальности лицо?

А теперь поговорим о материях столь деликатных, что читателю потребуется напрячь всю изначально присущую ему толерантность.

Итак, вопрос: влияет ли политкорректность на русский язык? Объяснять, что такое политкорректность, я не буду. Хотя само слово заимствовано из английского сравнительно недавно, но оно уже давно вызывает бурные эмоции – от уважения до иронии и даже ненависти. Политкорректность (или реже: политическая корректность), безусловно, сильно повлияла на современный английский и другие германские языки. Можно сказать, что над этими языками осуществляется сознательная правка и она ориентирована на устранение несправедливости, прежде всего по отношению к женщине. Справедливость в языке правщиками понимается в основном как симметрия, поэтому, например, в английском рядом со словом policeman появляется policewoman или нейтральное policeperson. Службу ведь несут представители разных полов, и фактически называть женщин мужчинами (man) вроде бы нехорошо.

Считается, что феминистическое влияние на русский язык стремится к нулю. Однако первая гендерная лингвистическая революция случилась как раз в русском языке. Ведь, как я уже говорил, введенное после 1917 года стандартное обращение товарищ по сути устранило противоречие (а точнее, противопоставление) между мужчинами и женщинами. Так что отказ от него в постперестроечное время (по идеологическим соображениям) с феминистической точки зрения является шагом назад.

Но в целом действительно феминистки и феминисты (вот она, политкорректная формулировка!) с русским языком пока ничего такого не сделали. А вот в названиях национальностей, как говорится, отдельные факты имеют место.

И здесь я на время отвлекусь от темы и вспомню одну славистическую конференцию во Франции, в которой мне довелось участвовать. Доклад на русском языке делал английский славист. Точное название доклада я не помню, но было это что-то вроде “Образ черного в русской литературе”. Слово черный меня слегка покоробило, и после доклада я сделал замечание, что черный по-русски звучит грубее нейтрального негра, да и значит в сущности нечто другое. В ответ я услышал, что русские просто не понимают, что слово негр оскорбительно, поскольку оно заимствовано из английского, в котором признано некорректным. Приехавший в Россию, скажем, американец с черной кожей именно так и воспримет русское слово негр. Я продолжал утверждать, что в русском слове негр, как и в слове белый, нет никакого оскорбления, в отличие от того же слова черный. Здесь нет особой логики, просто так уж сложилось в языке. К согласию мы так и не пришли, интересно, однако, что в дискуссии меня поддержали немцы и французы, заметив, что “неполиткорректность” появляется под влиянием именно английского языка.

Повторю, что разговор идет о проблемах столь деликатных, что здесь возможны разные индивидуальные и не всегда предсказуемые реакции.

Вообще русский язык в национальной области совершенно неполиткорректен, и для самых важных в культурном отношении национальностей существуют особые оскорбительные названия, перечислять которые не имеет смысла, поскольку они всем известны[55]. Интересно другое: некоторые вполне нейтральные названия воспринимаются как неполиткорректные, и им находится замена. Именно это и произошло со словом негр в английском языке, что привело к появлению слова афроамериканец.

В русском языке на нашем веку такое тоже случалось. В Советском Союзе стало восприниматься как не вполне приличное название одной из национальностей – еврей. Причиной этому был государственный антисемитизм, очевидный, но лицемерно скрываемый. В государственных документах (по-видимому, в 1970-х годах) было введено своего рода смягчение (как сказали бы лингвисты – эвфемизм): лицо еврейской национальности. Так, в 1973 году МВД СССР представило в ЦК КПСС справку “О выезде из СССР лиц еврейской национальности на постоянное место жительства в Израиль”. Уже в постсоветское время эта конструкция стала использоваться и для других национальностей, например лица грузинской национальности и т. д. Самым же известным следует признать выражение лицо кавказской национальности.

Несмотря на видимую политкорректность, эта конструкция оказывается оскорбительней, чем прямое название той или иной национальности. И здесь я вижу два важных момента. Во-первых, она используется вместо нейтрального названия, заменять которое вообще нет причины. Сама по себе замена демонстрирует нежелание прямо назвать национальность (которая загоняется в прилагательное) и тем самым негативное отношение к ней. Достаточно трудно представить себе ситуацию, в которой могли бы использоваться выражения лица американской национальности или лица русской или славянской национальности. В случае с кавказской национальностью оскорбительность усугубляется еще и тем, что такой национальности не существует, а объединение происходит формально на основании местожительства (Кавказ), а по существу – на основании внешнего сходства.

Во-вторых, эти выражения, в отличие от изменений в английском языке, вводятся властными структурами, то есть воспринимаются как некое политическое и одновременно бюрократическое указание.

Именно поэтому от такой политической корректности возникает совершенно обратный эффект.

Из сказанного, пожалуй, можно вывести некую достаточно банальную мораль. Сознательная правка языка часто имеет непредсказуемые для правщика последствия. В смысле, хотели как лучше, а получилось… ну вы сами знаете[56]. Так что, может, и ничего страшного, что в отношении политкорректности русский язык пока сильно отстает.