Последний путь - Антон Ярыгин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это третий! У меня топливо кончается, — сказал по рации водитель грузовика, что ехал посередине.
— Шестой! У меня тоже! — передал водитель джипа.
Так, нехорошо. Очень нехорошо.
— На лампочке порядка пятидесяти километров ещё можно проехать! — говорю им.
— Не сто́ит экспериментировать, — ответил мне один из новеньких.
— Почему? — пусть обоснует.
— С пустой магистралью запуск проблемный, — говорит он. — Вы и так уже шесть часов без перерыва гоните. Отдохнуть надо малость.
— Китайцы не дадут отдохнуть! — говорю ему. — Нам надо как можно дальше уехать от них!
— Ладно ты, — говорит он. — О других подумай! Хотя бы о семье.
А ведь он в чём-то прав. Как быть?
— Тоха! Не загоняй себя! — говорит Колян.
— Вы правы, — киваю в ответ. После чего говорю в рацию: — Останавливаемся на дозаправку.
Мы встали в круг. Бойцы организовали круговую оборону вокруг машин, водители залили остатки дизтоплива и бензина по машинам. С одной стороны — надо было бы ехать дальше. Однако я уже не мог ехать — стоило просто прислониться к вертикальной поверхности (машина, прицеп, цистерна с топливом) как меня тут же вырубало.
— Антон, — ко мне подошла Лена. — Тебе надо поспать.
— Я… — встрепенулся. — Я… В норме! Сейчас зальём баки и едем…
* * *
Просыпаюсь в салоне моего Крейсера. Который, кстати, едет. Так, если я — здесь, то кто тогда там? Гляжу в зеркало…
— Лена? — удивляюсь.
— Спи дальше, нам ещё ехать долго, — говорит она.
— Сколько времени мы уже едем? — пытаюсь сообразить.
— Два часа, — отвечает она.
— Кто штурман? — спрашиваю её.
— Коля, но он тоже спит, — спокойно отвечает она. — Да не волнуйся. Мне понятно пока куда ехать.
— Эахх, — не вовремя зевнул. После продолжил: — топливо будет кончаться — буди его. У нас больше заливать нечего.
— Шары? — спросила она.
— Какие шары? — не понял.
— Шары тоже заливать будем? — улыбнулась она.
— Будем. Обязательно будем. Но потом, — спокойно говорю ей и отрубаюсь.
* * *
Однако остановились мы гораздо раньше — Колян почувствовал, что где-то неподалёку есть место с топливом. И вот — мы на территории бывшего НПЗ. Проснувшись, понял, что спать больше не хочу. Вышел из машины, огляделся.
— О, у нас что — транспорта прибавилось? — спрашиваю всех, глядя на автобус.
— Он не едет, — усмехнулся Михалыч, который стоял возле него. — А так — было бы классно! Всяко удобнее, чем битком.
— А чего не едет? — не понял.
— Кому-то приглянулась коробка передач с него, — сказал Николаич, который только подошёл.
— Печально, — говорю вердикт.
Как оказалось, всё не настолько печально. Несмотря на то, что завод был, в общем-то, уничтожен, Колян с мужиками умудрились собрать цистерну солярки. Откуда? Без понятия. Но вот возникла проблема с уазиком.
— Бензина, я так понимаю, нет? — спрашиваю Коляна.
— Увы, — развёл он руками.
Так, что делать?
— А здесь нигде поблизости двигатель не валяется? — ага, прямо распродажа.
Мужики улыбнулись. Но идея зашла: пошли искать донора. Ну или акцептора — как повезёт. Но как назло, ничего такого не попадалось. Пытаться заставить мотор с искровым поджигом работать на дизтопливе — дико сложное занятие в наших условиях. Но, всё же, нам повезло — через полчаса поисков был обнаружен подходящий донор. А именно: разбитый Ниссан Террано. Кузов у него был как консервная банка, которую пытались открыть молотком. Однако двигатель и коробка выглядели нормально.
— Отлично! — говорит Колян. — Сейчас ещё уазик на дизель переведём, и будет красота.
— Арьергард! — прохрипела рация. — По нашу душу едет с десяток машин! Все вооружены!
— Да чтоб вас! — воскликнул Михалыч.
— Отобьёмся? — спрашиваю его.
— Не думаю, — говорит он. — Но вот поговорить, думаю, можно попробовать.
* * *
Мы с Дьяком стояли на дороге, в ожидании китайцев. Те, что удивительно, не стреляли. Но всё же было непонятно, что от них ожидать. Тем не менее, нас страховали бойцы. Которые спрятались, организовав засаду. Подъезжая ближе, машины сбавили ход. Головной джип остановился возле нас. Из него вышел офицер.
— Кто это сделал? — сказал он на чистом, без акцента, русском.
— Для начала здравствуйте, — говорю ему, скрестив руки на груди.
— Оставьте себе свои приветствия! Я спрашиваю: где те, кто это сделал? — отвечает он.
— Что сделал? — он начинает меня злить.
— Не притворяйся, что не знаешь! — он злобно прошипел, подойдя ко мне чуть ли не вплотную.
Он стоял возле меня в опасной близости. Но пока не позволял себе дальнейшее агрессивное поведение. Хотя чувствовалось, что он уже готов был меня порвать на части. Эдакий психологический прессинг.
— Не пугай — не получится, — говорю ему, глядя в глаза.
— Да ты хоть знаешь, что я с тобой сделаю? — говорит он.
— Ой, — машу на него рукой.
После этого бойцы синхронно выскочили из укрытий. Быстро открыли двери в машинах и повалили на землю пассажиров. Лицо офицера изображало искреннее удивление.
— А вот теперь подумай, — говорю ему, отходя с Дьяком на пару шагов. При этом обнажив наши пистолеты. — Что можем сделать мы?
Он, словно не веря, что его так легко развели, озирался по сторонам. Его выпученные глаза вращались во все стороны. Казалось, что они живут своей жизнью.
— Ты… — начал он, указывая на меня указательным пальцем.
— Это ты! — перебиваю его. Затем подхожу ближе. Дьяк на всякий случай обошёл его. — Ты теперь слушай и запоминай! Мы своих не сдаём! И если вам мало было — ещё устроим.
После чего был слышен синхронный выстрел. Чуть меньше сорока трупов осталось лежать на земле. А освободившиеся бойцы направили свои стволы на нас с китайским офицером.
— Я готов умереть, — говорю офицеру, глядя на него. — А вот ты — нет.
Тот реально струхнул — он судорожно достал пистолет. Однако он ничего с ним сделать не смог — его руку размочалило двумя выстрелами. Кто из бойцов выстрелил — не понял. Но ему спасибо. Офицер заорал, пистолет упал в
