Слепцы - Дмитрий Ермаков

– Да, пушистики – они такие, – произносит Сергей Иванович.

– Я велел людям приготовиться к возможному отражению атаки, а сам все голову ломал, что же это за напасть такая на наши головы. Наконец мне удалось худо-бедно разглядеть юрких, вертлявых тварей, приближавшихся к нам из глубины пещеры. Они были небольшого размера, с кулак, и круглые. На хищников не походили, и вообще сложно было заподозрить, что они могут угрожать людям.

– Меня при первой встрече с пушистиками только скафандр спас, – снова подает голос Брянцев.

– Хотя я опасности не видел, мы заняли оборону в самом удобном месте, какое нашлось в округе. Там за нашими спинами возвышалась скала, а чуть в стороне имелся коридор, ведущий в другую часть этой же пещеры, через него можно было отступить при необходимости.

– Да, вы грамотно расположились, – кивает Сергей Иванович, глядя на Афоню с уважением.

– Рада и Наташа набрали удобных для метания камней. Арсений подобрал с земли длинный твердый предмет, напоминавший палку.

Я взял поудобнее копье. Вот когда пожалел, что отдал оба ножа Герману… Между тем мельтешащие среди грибных шляпок и камней тени приближались, громче становился шорох. Один из шариков выкатился на открытое пространство и замер. И мы тут же расслабились.

– Не все, – строго смотрит на мужа Наталья, – кое-кто бдительность не терял.

– Да, Наташка оружие не бросила. Я тоже продолжал стоять, изготовившись для схватки, хотя и видел: предосторожности оказались лишними. У наших ног неподвижно лежал небольшой комочек белого меха, напоминающий то ли клубок ниток, то ли свернувшегося калачиком котенка. Ни глаз, ни ушей, ни лапок. Абсолютно непонятно, как это существо передвигается. Шарик откатился в сторону, ближе к Арсу, и снова застыл. К нему присоединился второй. За ним появился третий. Все как один крохотные, пушистые, милые.

«Ложная тревога, вождь», – улыбнулась Рада.

«Не спеши, – ответил я, оглядываясь, – мы не знаем, кто еще тут живет».

«Они все катятся в нашу сторону. Вон их сколько уже собралось, штук тридцать, – заметила Наталья, она тоже выглядела встревоженной, – вдруг спасаются от кого-то? Ты, Рада, камень бы подняла. Мало ли».

– А потом время словно бы замедлило свой ход. Белый пушистый шарик задрожал, заходил ходуном, потом подпрыгнул, взвился в воздух и приземлился прямо на грудь Раде.

Рада глухо стонет. Она до сих пор, несмотря на все старания Сергея Ивановича, лечащего ее рану, ужасно страдает. На какое-то время все разговоры смолкают. Потом, когда вздохи Рады затихают, Афанасий продолжает свой рассказ:

– Бедная Рада… Она дико завопила, схватила обеими руками пушистика и оторвала от груди. Вместе с куском плоти. Из раны хлынула кровь. Только тогда я понял, какую ужасную ошибку совершил. Враг почти никогда не выглядит как враг. Святая истина. Сегодня я в очередной раз убедился, насколько она верна. Очаровательные мохнатые зверьки меньше всего на свете походили на кровожадных убийц. Они внушали меньше опасений, чем камни и песок. Но именно поэтому, именно поэтому, ребята, их следовало затоптать сразу же, не медля ни секунды. Или убегать. Я не сделал ни того, ни другого.

– Дальше что было? – перебиваю я Афанасия. Мне не терпится услышать продолжение истории. Если вождя «понесет», рассуждать на отвлеченные темы он может часами, я его знаю.

– Для вас же, между прочим, стараюсь. Сам дал маху, так хоть другим мозги вправлю. Ну, ничего, успею еще. Дальше… Дальше хреново было. Наташка закричала: «Мочи гадов!» Арсений замахнулся палкой, но тот предмет, который мы приняли за палку, ожил, изогнулся, вырвался из рук Арса и рванул прочь.

– Угорь местный, – кивает Брянцев. – Безобидная, кстати, тварюга. И вкусная. Угощу завтра.

– Наташа принялась кидаться в пушистиков камнями. Не попала ни разу. Я с копьем тоже мало навоевал. Эти чертовы мячики перемещались с бешеной скоростью.

«Господи, вы гляньте, ребят!» – ахнула Ната.

Все белые мячики – а их собралось до полусотни, весь пол вокруг нас напоминал белый шевелящийся ковер, – так вот, все эти дьявольские пушистики задрожали и завибрировали.

«Нам конец, – сказал я тогда. Через силу улыбнулся, пожал руку Арсу, обнял жену, кивнул плачущему от ужаса сыну. – Продадим жизни подороже. Утащим в ад побольше этих ублюдков».

Вот так обстояли дела, когда появился уважаемый господин Брянцев. Дальше, думаю, он лучше расскажет.

– Что тут рассказывать… Да, красивая была сцена, – берет слово Сергей. – Я, можно сказать, успел в последний момент. Я был на полпути, не очень спешил, но тут увидел, что пушистики десятками катятся в ту же сторону, и понял: сейчас дорогих гостей скушают. Вот и припустил со всех ног. А дальше… Дальше вышла небольшая драка.

Я человек мирный, добрый, но в этот раз в меня, знаете, словно бес вселился. Не мог я допустить, чтобы люди, появление которых ждал столько лет, стали пищей этих чудо-юд. На этом, наверное, все.

– Тогда я добавлю пару слов. Сергей скромничает. «Небольшая драка»? Да это была настоящая бойня! Мясорубка! Шары лавиной обрушились на Сергея, за долю секунды облепили с ног до головы. Будь на его месте любой из нас, обглодали бы до скелета. А вот Сергею Ивановичу их укусы были нипочем. Он легко, играючи отдирал врагов от костюма, швырял на землю и тут же давил в лепешку. Отрывал, бросал, топтал. Отрывал, бросал, топтал…

– Не так уж и легко, – ворчит Брянцев.

– А на том месте, где только что лежал пушистый шарик, оставалось лишь небольшое кровавое пятнышко. Минуты три продолжалось побоище. Потом шары, которых осталось меньше половины, начали отступление. Так же стремительно, как появились, они исчезли. Сергей не преследовал их. Он стоял, опустив руки, и тяжело дышал.

– Чистая правда, – кивает Брянцев, – вы не представляете, как я устал. Ну а милую девушку Машу привела сюда кошка.

С этими словами Сергей Иванович ласково треплет по загривку маленького рыжего зверька. Только сейчас я замечаю, что наша Рыжка, с исчезновения которой все началось, тоже тут. До чего же тихо сидела она у ног Маши…

Я осторожно протягиваю руку. Ладонь скользит по немного свалявшемуся, но все равно мягкому пушистому меху. Рыжка тихонько ворчит, поворачивает голову в мою сторону. Я смотрю в мудрые, спокойные глаза кошки и чувствую, как в душе моей волнами разливается тепло.

Боль и тяжесть никуда не делись. Сердце все еще обливается кровью, когда я смотрю на израненную Раду, на своих товарищей, покрытых ссадинами и укусами буквально с ног до головы. Разум цепенеет в предвкушении неизбежного объяснения с Арсением Петровичем. И все равно, когда я глажу кошку, на душе становится чуть легче.

Благотворно действует кошка и на Машу. Она одна кажется спокойной, она одна не вздыхает, не заламывает руки, не грызет ногти. Правда, говоря откровенно, Маше и досталось меньше всех.

– Так вот куда она бегала… – Даша тоже слегка улыбается, впервые за час.

Конечно, из всех проблем, с которыми мы вынуждены были столкнуться за последние дни, загадка «прогулок» нашей кошки выглядит скромно. Но то, что хотя бы эта тайна решилась, обрадовало племя.

Тяжелая, гнетущая атмосфера, сгустившаяся в комнате, немного разрядилась.

– Да. Я погналась за кошкой, как Алиса за белым кроликом, – говорит Мария, усаживая рыжего зверька на колени. – Думала, что быстро поймаю, но куда там. Она уводила меня все дальше и дальше.

Я уже и рада была бы вернуться, знала ведь, какая паника начнется в зале Апсны. Но к тому времени заблудилась и вернуться бы в любом случае не смогла… Зато я попала сюда, к Сергею Ивановичу, в страну чудес.

И все взгляды сосредотачиваются на Мышке. Что говорить, Острикова легко отделалась. Не голодала, не падала с обрыва, не встречалась с хищными рыбами и пушистиками. Я был уверен, что увижу в глазах товарищей зависть. Это было бы понятно, оправдано. Ничего подобного. Люди смотрят на Машку-Мышку, которая, – вот ирония судьбы! – выглядит сейчас лебедем в стае диких утят, и улыбаются. Люди радуются.

Замечает это и Брянцев.

– Радоваться за друга – даже важнее, чем горевать вместе с ним, – шепчет он мне на ухо. – Поздравляю, Первый. У тебя классные друзья. Держитесь вместе. Тогда вам любой враг по плечу.

Да, Сергей прав. Они с самого начала совершили страшную ошибку, действуя поодиночке. Если бы Алекс и Лада, Афанасий и Наталья объединили свои усилия, с племенем не случилось бы половины бедствий. Или бедствий не было бы вовсе. А уж если бы кто-то убедил в нужности переезда старика и старуху! У-у… Тогда все было бы элементарно. Они бы мирно, прогулочным шагом прошли бы через систему Окро и давно сидели бы за этим столом, причем здоровые, невредимые.

«Нет, не они. Мы, – поправился я. – Эти люди теперь моя семья. Нравится мне это или нет, я теперь один из них. И я тоже наломал дров. Все виноваты».

В том, что столько людей погибло и пострадало, виновата не судьба, не стечение обстоятельств. Всему виной наша глупость и шоры на глазах. «Слепцы» – так однажды назвала соплеменников Наталья. Очень удачное слово. Меткое. Точное.