Внутри себя - Алиса Мейн

Глава 27

Всю субботу Майкл с Роем провели в участке в попытке разузнать хоть что-то новое о Франческе Морган и ее сыне. Им удалось выяснить лишь то, что ее действительно выселили из соцжилья и спустя некоторое время после этого она скончалась в больнице. Ребенок, живший с ней, не был внесен даже в документы по съему дома.

Дэвидсон предположил, что мальчик мог быть вовсе не ее и подселился к ней позже. Майкл со скрипом принял эту версию, но решил позже еще изучить этот вопрос и возможно еще раз пообщаться с миссис Майлз и попытаться выйти на контору, занимавшуюся в то время заселением малоимущих в этом районе.

На следующий день Коннор отправился на кладбище.

Он пытался вспомнить, когда в последний раз посещал могилу матери и укорил себя за то, что делал это не так часто, как следовало.

Возле надгробия с надписью «Элизабет А. Коннор. 1960—2003» лежали несколько завядших роз. Майкл знал, что сюда приезжал отец, для которого посещение кладбища было не только возможностью поскорбеть, но и лишним поводом напиться. Иногда Томас упивался настолько, что засыпал возле могилы, а Майклу звонил сторож с просьбой забрать его.

Коннор пришел к могиле матери тоже не с пустыми руками. По пути он заехал в цветочный магазин недалеко от дома, где часто покупал букеты для Джессики, и взял мамины любимые белые лилии.

Аккуратно положив цветы, он выпрямился и, спрятав руки в карманах куртки, остался смотреть на гранитное надгробие, влажное от недавно прошедшего дождя.

По кладбищу гулял промозглый для октября ветер, заставлявший людей, пришедших почтить память умерших, плотнее укутываться в свои плащи и пальто.

Коннор вздрогнул и поежился, почувствовав, как одинокая капля с неба упала ему за воротник. Он почему-то вспомнил, как в детстве соседские мальчишки облили его ледяной водой за то, что он не стал воровать для них сигареты.

Майкл никогда не пользовался популярностью у местной ребятни. Во-первых, потому что они побаивались его отца, а во-вторых, потому что он никогда не делал того, о чем они просили. Он не хотел воровать, не хотел подглядывать за девчонками, не хотел поджидать после школы очередного не угодившего кому-то одноклассника. За это его часто унижали и поколачивали, но он всегда давал сдачи. Почти после каждой прогулки он возвращался домой или в изгвазданной одежде или с очередным синяком.

Мама при виде его тяжело вздыхала, с печальной улыбкой ерошила ему волосы, обрабатывала ссадины и велела раздеваться и кидать вещи в стирку. И ни разу не повышала голос.

Надпись на надгробном камне начала расплываться, и Коннор спешно вытер глаза. Он не хотел плакать. Не здесь и не сейчас. Вместо этого он присел на корточки и приложил правую ладонь к надписи на камне. Поверхность была холодной и шершавой.

– Мне тебя не хватает, – прошептал он еле слышно. Он до сих пор чувствовал себя мальчишкой, не нужным никому, кроме нее. Несмотря на извинения отца и слова Беловой, он сомневался, что Томас мог измениться.

Майкл пробыл у могилы еще некоторое время, после чего вернулся в машину. В салоне все еще стоял терпкий запах лилий, всегда ассоциировавшийся с матерью.

Коннор долго не заводил двигатель, погруженный в раздумья. Наконец он набрал номер отца. Ответа пришлось ждать долго, и Майкл даже начал беспокоиться. Затем телефонные гудки прервались скрипучим голосом:

– Да, Майкл?

Коннор-младший сглотнул прежде чем ответить:

– Как ты себя чувствуешь?

Из трубки раздался звук отодвигаемого стула:

– Вчера выписали. Сказали, еще чуток землю покопчу.

Отец пытался шутить, но Майклу было не до смеха:

– Я тут к маме заехал.

Наступила тишина. Сначала Майкл решил, что связь прервалась, но затем послышался протяжный вздох:

– И как она?

– Твои цветы завяли и я принес ей свежие.

– Да, давно я у нее не был.

Майкл крепко зажмурился перед тем как произнести следующие слова:

– Можем в следующий раз навестить ее вместе.

Снова тишина, а затем внезапное:

– Конечно! Это отличная идея.

Майкл облегченно вздохнул:

– Тогда выздоравливай и поедем к маме.

– Хорошо, сынок.

Майкл нажал отбой, сам не веря в то, что сделал. От погружения в мысли его отвлек звонок. Коннор застонал, увидев номер звонившего:

– Слушаю.

– Майкл, ты настоящий безумец.

«Это что-то новенькое», – подумал он.

– Тоже рад вас слышать, мистер Льюис.

– Неужели ты и правда собрался подавать на развод? – Создавалось впечатление будто отец Джессики еле сдерживался, чтобы не перейти на крик.

Майкл провернул ключ в замке зажигания и «Виктория» отозвалась громким рыком, сменившимся размеренным урчанием.

– Странно, что вы узнали об этом только сейчас, – заметил он, включая габариты и обогрев. – Но спасибо, что напомнили, а то я со своими делами совсем уже об этом позабыл. В самое ближайшее время свяжусь с адвокатом.

– Майкл, ты…

Коннор бросил трубку.

– Льюисы, проваливайте в ад, – пробормотал он, добавляя последний входящий номер в черный список.

Глава 28

– У вас есть хоть какие-то подвижки? Прошел уже месяц.

Майкл и Рой переглянулись. Утро понедельника началось с того, что лейтенант в недобром расположении духа вызвал их к себе.

– Ну я хотя бы вижу, что вы ненавидеть друг друга перестали. Это, конечно, хорошо, но хотелось бы знать как продвигается дело Моргана.

Коннору на миг показалось, что от шумного сопения Сеймура вздымались лежавшие перед ним на столе документы.

– Шеф, Белову мы отсеяли почти сразу же… Тех, у кого могло быть больше всех мотивов для совершения убийства – тоже, – отрапортовал Дэвидсон.

– Это я уже слышал, – устало отмахнулся лейтенант. – Что еще?

– У нас вызвала некоторое подозрение служба безопасности «Ай Ди Продакшн», но по ним тоже оказалось все чисто. – Рой спешно листал записи в своем блокноте.

– Я ни черта не понимаю, – пробасил шеф, хмуро глядя то на одного, то на другого детектива, пока наконец не остановил взгляд на Конноре. – Это все? А ты почему молчишь? Что это за загадочная тетка была? Как ее? Джу-Джу?

– Дж. Дж. Скорее всего, это прозвище, – ровным голосом произнес Майкл, глядя на начальника. – Мы прошерстили все окружение Моргана и не выявили никого, кто мог хотя бы отдаленно быть причастным к этому имени.

– И что вы собирались делать с этой информацией? – По надувающимся и с каждой секундой все больше краснеющим щекам Сеймура можно было проследить за степенью его закипания. – У вас хоть какие-то догадки есть, кто может скрываться за этим прозвищем?

– Это еще не все, – сказал Рой. – Возможно, у бывшей жены Моргана был сын. И возможно, это сын самого Моргана.

– А вот это уже интересно…

– Правда мы пока не можем найти информацию, что было с этой женщиной в последние годы ее жизни и данных о ребенке тоже нигде нет…

– Ищите лучше!

– Мы стараемся, шеф, – пробормотал Рой.

– Прекрасно, – протянул Сеймур, встал из-за стола и подошел к окну. – Завтра мне нужно будет отчитываться перед прессой. И что я скажу? Что у нас есть какие-то догадки и вроде как даже есть подозреваемый? Просто прекрасно.

Сеймур вернулся обратно к столу и грохнул по нему кулаком. Майкл с Роем дернулись.

– Вы хоть понимаете, что за этим делом следят сейчас все СМИ страны, если не половины мира? – взорвался шеф. – Вы понимаете, какая на вас двоих лежит ответственность? Сэмюэль Морган – не преставившийся безвестный торчок и даже не прилежный семьянин, зарезанный в уличной потасовке! Его имя на слуху у всех сильных мира сего. Вы хотите, чтобы это дело у нас отняли федералы?

Коннор с трудом сглотнул, стараясь сохранять внешнее спокойствие.

– А они уже суют свои носы во все, какие только можно, дырки! – распалялся лейтенант.

Раздался негромкий стук в дверь и в кабинет заглянула Марта Родригез:

– Сэр, простите, но мне срочно нужны эти двое.

– Офицер, ты серьезно? – рявкнул Сеймур, но Родригез была тем редким человеком, у которого имелся устойчивый иммунитет на психозы шефа.

– Это