Четыре сезона рыболова - Владимир Казанцев

Под крылом старенького АН-2 сразу же серебристым бичом изогнулась река Блудная, вздувшаяся от дождей... То там, то тут виднеются сплавляемые плоты леса, как будто кто-то вытряхнул в реку множество спичечных коробков.

Натужно дрожа и проваливаясь в воздушные ямы, самолет перелетел через Малханский хребет и к концу дня приземлился на Черемховском аэродроме.

Черемхово – небольшое сибирское село на берегу реки Чикой. Рыбалка в здешних местах добычлива и неповторима по своей специфике.

Чикой – своенравная горная река. Она то вкрадчиво огибает замшелые скалы, образуя глубокие спокойные плесы, то ревет и мечется на перекатах, как попавший в силки зверь. Эта река, частью протекающая на границе с Монголией, берет свое начало в предгорьях Даурского хребта.

Горы Южного Забайкалья манят своей зеленью, звоном прозрачных речушек и ключей, серебрящихся на дне распадков. Выше – кедровые леса. Густые кроны вечнозеленых кедров почти не пропускают солнечных лучей, поэтому подлеска здесь нет. Только земля, усыпанная опавшей рыжей хвоей, да лишайники на могучих корнях и стволах деревьев.

Вверх по Чикою

У Кешки своя моторка. Он охотно согласился доставить нас вверх по Чикою, до устья горной речки Ясутай. После обеда мы укладываем в лодку все необходимое и отправляемся в путь.

Время от времени проплываем глухие таежные распадки, на дне которых серебрятся речушки, питающие Чикой прозрачной студеной водой. Ясутай – одна из таких речек. До нее несколько часов ходу на моторной лодке. Однако на полпути пришлось пристать к берегу – забарахлил мотор. Покопавшись в нем, Иннокентий заверил, что к утру будет полный порядок, а пока надо устраиваться на ночлег.

Ночью, то ли во сне, то ли наяву, мне слышались мерный шум переката и тяжелые всплески крупной рыбы.

Утром Кешка благополучно доставил нас до места.

– Ну а дальше, как в присказке, – сказал он, – закон – тайга, прокурор – медведь.

Пожелав нам удачи и пообещав железно вернуться через десять дней, Кешка круто развернул моторку и лихо умчался вниз по течению.

Палатку мы поставили на безлесном пятачке, шагах в пятидесяти от места впадения Ясутая в Чикой. Приведя в порядок ружья и управившись по хозяйству, настраиваю спиннинг.

...Белоснежные хлопья пены вздрагивают у берега, плавно кружа по глубокому плесу. Низко над водой склонились раскидистые ивы. С противоположной стороны реку подпирают живописные скалы, напоминающие замки времен крестоносцев.

Серебристая колеблющаяся блесна раз за разом курсирует в полводы, но безуспешно. Ничего не дали ни проводка почти у самого дна, ни замена блесны. Перед этим шли дожди, и речная вода помутнела.

– Пока в Чикое не просветлеет вода, блеснить бесполезно, – говорит Николай. – Может, попробуем на червя?

Он принес коробку с червями, а я снял блесну и прикрепил к вертлюжку поводок из прочной лески с крупным кованым крючком и кисточкой червей на нем. Грузило поставил 30-граммовое, с учетом силы течения. Тяжелое, оно быстро увлекло насадку ко дну. Я почувствовал, как мощное течение реки потащило насадку по каменистому дну в струю, завивающуюся воронками. Глубина здесь была не менее четырех метров.

Подтягивая слегка на себя снасть, я ощутил такой рывок, что чуть не выронил удилище. Короткая борьба – и на берег вытащен ленок килограмма на полтора. Через полчаса из ведра торчало пять одинаковых хвостов. Рыба хватала жадно и сама засекалась. Николай вечером сожалел, что отправился искать выводки рябчиков вместо того, чтобы ловить эту прекрасную рыбу.

Крупный ленок хитер, упрям и при вываживании без боя не сдается. Один такой поединок мне запомнился особенно. Встав поудобнее у самого уреза воды, посылаю блесну туда, где сходятся два мощных речных потока, образуя глубокую воронку. Даю приманке опуститься на нужную глубину и медленно веду ее вдоль топляка. Вот она уже показалась. Но что это? За ней, буквально в полуметре, как тень, крадется крупный хищник. Ленок!.. Вслед за блесной он вылетает на отмель, шумно разворачивается и... не спеша уходит в глубину. Меня он, конечно, обнаружил.

«Жаль, – отмечаю про себя. – Теперь этот хитрюга вряд ли соблазнится железкой». Однако после нескольких забросов ленок в точности повторяет свой маневр. Это уже похоже на издевательство! А может, он сыт? Или не нравится блесна? На всякий случай привязываю узкую блесенку из латуни. Во время проводки она идет едва уловимыми толчками. Возможно, это вызовет хватку?

Делаю заброс и медленно начинаю подмотку. Сейчас будет топляк... Чувствую легкий толчок, а затем повисшую живую тяжесть... Взял!

Ленок стремительно сматывает почти половину лески с катушки. Осторожно притормаживаю и снова начинаю подмотку. Рыба ходит кругами, бросается то вверх, то вниз по течению. Несколько раз ленок выходит на поверхность и, круто развернувшись, мощно бьет хвостом по натянутой, как струна, леске. Я едва успеваю ее ослабить. Наконец вытаскиваю на берег тяжелую, упирающуюся рыбину... По скромным прикидкам, в ленке было не менее пяти килограммов.

Таежные хариусы

Николай хлопочет у костра, а я налаживаю снасти. Завтра нам предстоит поход в верховье горной речки, которую в некоторых местах можно запросто перешагнуть и в которой, по словам Кешки, немерено хариуса. Рыба эта осторожная, резвая и живет исключительно в чистой воде. Чем холоднее горная вода, тем лучше себя чувствует в ней этот неугомонный охотник за насекомыми. Лучший клев его бывает в росные прохладные утра, пока не поднимется высоко солнце. Места для стоянок хариус выбирает на относительном тиховодье под перекатами, где в ровной струе ему удобно высматривать проплывающий корм. Перехитрить жирующего хариуса не так-то просто. Он может охотно принять в дар подброшенного вами кузнечика, а мгновение спустя проигнорировать точно такого же, но уже насаженного на крючок. Малейшее подозрение – и хариус исчезает в укрытии. Но и удовольствие получаешь от поимки такой рыбы ни с чем не сравнимое.

...Утром, едва рассвело, отправляемся в путь. Узкая тропинка приводит нас в старый кедровник. Идем среди нетронутых брусничников и каменистых россыпей, на которых изобилие черной смородины и малины. Ягоды сочные, спелые. Запахом их напоен таежный воздух.

Мы идем уже несколько часов. Кедровник давно кончился. Внезапно тропа круто поворачивает к залитой солнцем узкой пади. В низине ее, среди зарослей ивняка и рододендрона, поблескивают зеркальца воды. Это и есть та самая хариусовая речушка, о которой нам рассказывал Кешка. Русло ее то сужается до метра, то расширяется в чистые и глубокие заводи. Привал устроили на берегу под старой лиственницей с обломанной вершиной. Разбитое грозой дерево будет нашим ориентиром: здесь мы встретимся в конце рыбалки. А сейчас Николай, расчехлив свою трехколенку, направляется вниз по реке, а мне предстоит попытать счастья в верхней ее части.

Осторожно, чтобы не спугнуть рыбу, подхожу к тихому бочажку, в котором кружатся клочья пены. Глубина чуть больше метра, дно хорошо просматривается – никаких прзнаков присутствия рыбы. Опускаю наживленного на крючок кузнечика, его тут же подхватывает течение. Вот он уже совершает «круг почета», задевая за концы свесившейся в воду травы. Легкий всплеск – и насадка исчезает. После короткой подсечки удилище сгибается в дугу. Пройдя метров триста вверх по речке, я поймал около десятка довольно крупных хариусов (у меня предрассудок – во время ловли я никогда не пересчитываю количество пойманных рыб).

Были и пустые поклевки, когда я опаздывал с подсечкой и рыба избавлялась от приманки. Хариус, почуявший неладное, второй раз, как правило, не берет. Поэтому после каждой неудачи я сразу же менял место.

Так я дошел до одного из маленьких притоков речки. Он был узок, глубиной до метра и почти весь затянут сверху буйно разросшейся травой. В прогал шириной всего в несколько десятков сантиметров я и пустил голенастого кузнечика на разведку. Течение подхватило его и понесло. Метр... другой... третий. Я уже потерял своего «разведчика» из виду, а вместе с ним и надежду на успех, когда послышался характерный всплеск. Тем же путем отправляю верховую искусственную мушку. Всплеск, подсечка – и через несколько секунд килограммовый хариус тяжело ворочается в траве. Упругое и холодное тело покрыто крепкой чешуей, усеяно многочисленными черными пятнышками. Я беру хариуса в руки, и его острый запах смешивается с ароматом таежного разнотравья. Может, это и есть рыбацкое счастье?!

Проезд. Самолетом или поездом до Улан-Удэ, затем рейсовым автобусом до районного центра Красный Чикой. Из Читы по Ямаровскому тракту до Черемхово.

ВОЛЖСКИЕ ВСТРЕЧИ

В наше время фестивали стали неотъемлемой составной частью рыболовного спорта. Эти мероприятия проводят редакции популярных рыболовных журналов, компании и фирмы, торгующие рыболовными снастями и снаряжением. Можно сказать, что фестивали стали сродни спортивным состязаниям, где желание померяться мастерством изъявляют не только опытные удильщики, но и начинающие, те, кто только-только начинает осваивать азы рыболовного мастерства. Здесь я расскажу о двух таких мероприятиях, проведенных в свое время фирмами «Лотта-ОЛТ» и Торговым домом «Серебряный ручей». В них приняли участие сотни рыболовов из многих городов России и ближнего зарубежья.