С. П. Крашенинников - Наум Григорьевич Фрадкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Долгое время Крашенинникову забывали выслать положенное жалованье. Он вошел в долги, питался кое-как, месяцами не имел хлеба. В нелегких, а подчас и в невыносимо трудных условиях Крашенинников жил на Камчатке с октября 1737 года по июнь 1741 года, то есть около четырех лет.
Все силы он отдавал научным изысканиям. Незнаемая, удивительная страна открывала чудеса своей природы, и он записывал о ней все новые и новые сведения.
* * *
«Если б я студент был, то б описал все горы…» — говорилось в песне, сложенной ительменами.
Где бы ни шел Крашенинников по камчатским землям, вблизи или на горизонте поднимались горы. Реки стекали с них бурными потоками. То тут, то там с шумом низвергались водопады.
Величественная картина открылась взору путешественника у восточных берегов Камчатки. Вдоль побережья тянулась цепь невысоких гор, среди которых поднимались вершины, одетые снегами. Отвесными скалами горы обрывались у тихоокеанских берегов. В берег врезались заливы. Курились вулканические сопки, а в беспредельную даль уходила темно-синяя равнина океана.
Среди описанных Крашенинниковым гор Камчатки была и Ключевская Сопка — самый высокий действующий вулкан Европы и Азии. Крашенинников называл его «Камчатской огнедышащей горой». «Камчатская гора, — писал он, — …всех, сколько там ни есть, гор выше».
С вершины этой горы, похожей на громадный конус, сползали мощные ледники, а над вершиной клубились, словно густой дым, вулканические газы. Всего за несколько дней до приезда Крашенинникова на Камчатке произошло извержение Ключевской Сопки, и он смог описать это извержение по рассказам жителей окрестных мест. «Вся гора казалась раскаленым камнем. Пламя, которое внутри ее сквозь расщелины было видимо, устремлялось иногда вниз, как огненные реки, с ужасным шумом. В горе слышан был гром, треск и будто сильными мехами раздувание, от которого все ближние места дрожали»[26] Вслед за потоками лавы из кратера изверглась туча пепла, которую подхватил сильный ветер и унес далеко в море. Очевидцы рассказывали Крашенинникову и о том, что Камчатская огнедышащая гора извергается обычно раз в семь―десять лет, а пепел выбрасывается из нее каждый год по два и по три раза, иногда в таком количестве, что верст на триста во все стороны земля им покрывается.
Крашенинников впервые описал Авачинскую Сопку. От камчадалов он узнал, что эта «огнедышащая гора» с давних лет «курится беспрестанно», а временами извергает огненные потоки лавы и тучи пепла.
Описал Крашенинников и горячие источники Камчатки. Горячие источники считались у ительменов жилищами бесов. Поэтому всякий раз они со страхом и недоумением смотрели, как студент один или вместе с кем-либо из спутников-казаков купался в теплой воде ключей.
«Когда они [ительмены] увидели, что мы в ключах лежали, воду пили и мясо вареное в них ели, то думали они, что мы тотчас погибнем. По благополучном нашем с ними возвращении, с превеликим ужасом рассказывали они… о нашем дерзновении, а притом не могли довольно надивиться, что мы за люди, что и враги нам вредить не могут» — так вспоминает Крашенинников свое посещение одного из горячих источников Камчатки[27].
В первый раз Крашенинников посетил горячие источники северо-восточнее Большерецка. Стояли ветреные и морозные дни, часто поднималась вьюга. Тем удивительнее было наблюдать незамерзающую речку, смотреть на ее быстрое течение, на впадающие в нее горячие ручьи и видеть клокочущий водопад, падающий с каменного утеса. Невдалеке от водопада били с большим шумом горячие ключи. Струи воды и пара поднимались на высоту человеческого роста.
Крашенинников осмотрел горячие источники и на юге полуострова. Ранней весной, когда кругом еще лежали глубокие снега, возле ключей уже зеленели травы и зацветали фиалки. И в зимнее время, и весной на горячих источниках можно было видеть уток и лебедей. Они не улетали на зиму, а оставались зимовать среди снегов, у теплых рек, окутанных клубящимися парами.
Особенно запомнилось Крашенинникову посещение горячих источников вблизи истоков реки Семячик. Ительмены, обитавшие в окрестностях, знали о существовании источников, но никогда не подходили к ним близко. Они не говорили Крашенинникову об этом страшном для них месте, боясь, что безрассудный молодой студент отправится «к жилищу бесов». И только уже отъехав сотни верст в другую сторону, Крашенинников случайно услышал об этих источниках и повернул обратно.
Вот как повествуется о них в «Описании земли Камчатки»: «На сей площади во многих местах горячий пар выходит с великим стремлением и шум воды клокочущей слышится». «Особливо достойны примечания два великие жерла… ибо в них кипит вода белым ключем как в превеликих котлах с таким шумом, что не токмо разговоров между собою, но почти и крику не можно слышать. Пар идет из них столь густой, что в семи саженях человека не видно».
Воды источников содежали сероводород. Крашенинников записал: «Во всех вышеписанных ключах вода густа, и протухлыми яйцами пахнет»[28].
Верхнесемячикские ключи после Крашенинникова не были посещены никем на протяжении двух столетий.
«Ежели бы я был студент, то бы описал всех морских чаек… Ежели бы я студент был, то б описал всех птиц», — говорилось в песне ительменов.
«Птиц на Камчатке великое множество…» — записывал студент. Чаще всего он встречал водоплавающих птиц.
Близ берегов, высматривая рыбу, носились и безумолчно кричали чайки. Крашенинников наблюдал, как охотились на чаек ительмены. «Способ ловли их весьма смешон и странен, ибо их удят, как рыбу»[29]. Действительно, охотились камчадалы за чайками необычным образом. Охотник привязывал к длинному ремню или веревке толстый железный, а иногда и деревянный крюк, насаживал на этот крюк рыбу и закидывал своеобразную «удочку» в море. Чайки, увидев плавающую рыбу, «налетают великими стадами» и долго между собою дерутся, пока сильнейшей из них удастся проглотить рыбу. Тогда охотник вытаскивает на берег веревку с крюком, на крюке беспомощно бьется добыча.
Молодой натуралист познакомился с повадками гагар, чистиков, лебедей, уток. Завидев человека в лодке, утки не улетали прочь, а только ныряли в воду. В светлой воде мелких камчатских рек легко было увидеть нырнувших уток, и ительмены кололи их шестами.
Узнал Крашенинников многое и о зверях Камчатки: лисицах, соболях, диких кабанах, оленях и медведях.
Камчатские медведи летом, когда шла рыба, стадами спускались
