Отечества умножить славу… Биография М. В. Ломоносова - Ольга Дмитриевна Минаева

в лаборатории, при которых присутствовал…, не мог не заметить их похвальной любознательности и желания дознаться основания вещей»[45]. Однако хорошие вначале отношения между Ломоносовым и И. Генкелем вскоре испортились, начались конфликты и в мае 1740 г. Ломоносов покинул Фрейберг.

Из Фрейберга М. В. Ломоносов в конце 1739 г. прислал в Санкт-Петербургскую Академию наук с очередным отчетом диссертацию по физике, оду «На взятие Хотина» и «Письмо о правилах российского стихотворства». Вот отрывок из оды, неизменно вызывавший восторг читателей:

Восторг внезапный ум пленил,

Ведет на верх горы высокой,

Где ветр в лесах шуметь забыл,

В долине тишины глубокой.

Внимая нечто, ключ молчит.

Который завсегда журчит

И с шумом вниз с холмов стремится.

Лавровы вьются там венцы,

Там слух спешит во все концы;

Далече дым в полях курится.

М. П. Погодин так описывает впечатление, которое произвела эта ода Ломоносова: «В Петербурге все, ученые и неученые, удивились новому языку, читали и перечитывали оду и не верили ушам своим, тот ли употреблен был поэтом язык, которым все они говорили и писали. При дворе Императрицы Анны ода произвела неописанное действие. И не могло быть иначе – Ломоносовский язык, в сравнении с языком его современников, например, Кантемира, Тредиаковского, представляет чудное явление, какого не имеет ни одна европейская словесность, древняя и новая»[46].

В 1740 г. Ломоносов – ему 29 лет – тайно женился в Марбурге на дочери своего хозяина-трактирщика Елизавете Цильх, у него родилась дочь. Принял ли он лютеранство для венчания? В лютеранской церкви г. Марбурга есть запись о заключении этого брака.

«Содержал жену и дочь своим жалованьем, которое получал по третям из Петербургской академии», – записал Я. Штелин об этом периоде[47]. «Между тем, живя в Германии, получая беспорядочно жалованье, женившись по любви на дочери своего хозяина в Марбурге, не имея средств содержать семейство, может быть не умея соразмерять свои расходы с приходами, Ломоносов, уже основатель русской словесности, впал в неоплатные долги, обнищал и дошел до отчаянного положения», – так, еще более конкретно, описывает последний год учебы М. П. Погодин[48].

У Ломоносова родилась дочь, он наделал долгов, ему грозили тюрьмой. Оставив семью, он решил возвратиться в Россию. Якобы ночью, никому не сказав, ушел пешком в Амстердам, чтобы оттуда вернуться на родину. По дороге Ломоносов попался прусским вербовщикам и оказался в рейтарах. Бежал из замка, где располагался полк, в болоте скрывался от погони и пешком пришел обратно в Марбург. Туда ему были присланы деньги из Академии наук, и весной 1741 г. Ломоносов снова отправился в Голландию, а оттуда – в Россию. Более двух лет жена не получала от него известий, разыскивала его с помощью русского консула. «… Он долгое время не писал ей [жене. – О. М.], вероятно потому, что его обстоятельства в Петербурге (куда он прибыл благополучно в июне 1741 г. и. получил звание адъюнкта при Академии) были такого рода, что он не мог еще решиться объявить в Петербурге о своем супружестве, которое никому не было там известно, выписать к себе жену и ребенка и содержать их своим скудным жалованьем адъюнкта в таком дорогом месте, как Петербург», – писал Я. Штелин[49].

В июне 1741 г. Ломоносов вернулся из Германии в Петербург. Сохранилось решение Канцелярии Академии наук от 1746 г. о выплате Ломоносову недоданного жалованья за годы учебы в Германии. Причем сумму задолженности – около 400 руб. – выплатили ему… книгами из академической книжной лавки. Этот жест объяснялся тем, что «Ломоносова пред прочими товарищами его ревностные труды и особливую его перед ними к пользе государственной действительно полученную науку» отметили.

«Пять лет прожил он в Германии, и благодаря гениальным своим способностям, трудолюбию и деятельности, узнал все, что узнать было можно, овладел современною наукой, и почувствовал, что может сам идти еще далее по узнанному пути, может повести за собою своих соотечественников, может учредить науку в России, в любезном своем отечестве»[50], – написал об учебе Ломоносова в Европе М. П. Погодин.

Научная карьера

Научная карьера Ломоносова была темой большинства публикаций о нем наряду с его биографией.

В июне 1741 г. 30-летний Ломоносов возвратился из Германии в Санкт-Петербург и подал в Академию наук прошение о присвоении ему ученого звания. Он представил на суд профессоров свои написанные в Марбурге диссертации: «О превращении твердого тела в жидкое» (1738 г.), «Физическую диссертацию о различии смешанных тел, состоящем в сплетении корпускул» (1739 г.), а также созданный уже в России труд «Элементы математической химии».

Высшей инстанцией в Академии наук была Конференция – собрание профессоров. Заседания Конференции проводились по понедельникам и пятницам. На них присутствовали профессора и адъюнкты. Собственно, работа Академии состояла из создания и обсуждения научных трудов, чтения лекций, экспертизы работ, представленных для получения научных званий. Глава Канцелярии отвечал за распределение бюджета, имущество и кадровый состав Академии. Президент осуществлял общее руководство, контроль и был арбитром в многочисленных конфликтах. У Академии были типография, книжная лавка, библиотека, богатые коллекции и лаборатории для исследований. Библиотека в определенные часы была открыта для любого жителя Петербурга. Для профессоров и адъюнктов, не имеющих собственных домов, Академия предоставляла квартиры в купленных или арендованных зданиях.

В 1742 г. Ломоносову было присвоено звание адъюнкта физического класса академической гимназии – помощника профессора (одному из первых русских по происхождению). Ему выделили трехкомнатную квартиру в доме, принадлежащем Академии, жалованье составляло 360 руб. в год, «счисляя в то число квартиру, дрова и свечи». Он отправил письмо и 100 руб. своей жене в Марбург, и в том же году она приехала в Россию в сопровождении своего брата. Большее спокойствие и благоустройство жизни способствовали и «большей трудоспособности», считает автор биографии Ломоносова Б. Н. Меншуткин[51].

В сентябре 1742 г. случилось дело о побитом Ломоносовым садовнике Иоганне Штурме, а весной 1743 г. было отмечено скандальное поведение Ломоносова в Академии.

Садовник Академии Иоганн Штурм принимал гостей у себя на квартире 26 сентября 1742 г. Ломоносов, живущий неподалеку, «вломился в дом к садовнику и обвинил в краже епанчи». Один из гостей сделал ему замечание, после чего началась потасовка. По версии пострадавшего садовника, Ломоносов начал бить всех, кто попадался под горячую руку, кулаками, деревянным «болваном», на который вешают парики, а потом и шпагой. И призывал криком своего слугу участвовать в драке. Гости, отбиваясь, взывали о помощи, которая и явилась в лице караульного офицера