Иерусалим и его обитатели. Иерусалимские прогулки - Лев Виленский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Жену столь доблестную кто найдет?
Удалена она ценою даже от коралловых ожерелий.
Успокоено ею сердце мужа ее, и добыча не уменьшится.
Воздает она ему добром, а не злом, во все дни жизни своей.
Добывает она шерсть и лен, и займется охотно рукоделием.
Действуя, как корабли торговые, издалека доставляет она пропитание.
И встает еще ночью, и дает домочадцам мясо, а служанкам – указания.
Задумается о поле – и приобретает его, за доход от рукоделия высаживает виноградник.
Препоясаны крепостью ее бедра, и напряжены руки ее.
Наслаждается она тем, как хороша прибыль ее, и несмотря на дороговизну, не погаснет ночью ее свеча.
Руки ее тянутся к прялке, а ладони сдавливают веретено.
Ладонь ее раскрыта бедному, и руки ее протянуты страждущему.
Не будет она опасаться за домочадцев своих в стужу, ибо все ее домочадцы носят верхнюю одежду.
Ковры плетет она для себя, мраморно-белый моллюск виссона и раковины пурпура идут ей на одежду.
Известен муж ее в крупном городе, заседает среди старейшин земли.
Нижнюю одежду изготовляет она, чтобы продавать, и пояса поставляет ханаанею-торговцу.
Крепость и величие служат ей одеждой, и улыбнется она следующему дню.
Губы открывает она для мудрости, и учение милосердия на ее языке.
Она сторож поступков своих домочадцев, и пищу праздности не станет вкушать.
Встают ее сыновья, чтобы превозносить ее, муж – чтобы восхвалить ее.
«Многие дочери поступали доблестно, но ты превзошла их всех.
Привлекательность – обман, и красота – дуновение; женщина, боящаяся Господа, да восхвалится.
Воздайте ей за творения рук ее, и да прославится она в городе делами своими».
А жена улыбалась, хотя знала, что вскоре ей захочется завыть и заплакать.
Ибо Иосиф, взяв себе большую ложку маклюббе, всегда говорил:
«А моя мама готовила это вкуснее!»
«Лучше бы мне не родиться на свет», – думала молодая женщина, утирая тайком слезы.
Так проходили годы. Она старалась каждую пятницу, и каждая пятница падала капелькой, точащей камень, на жертвенник ее терпения. Каждую пятницу злость и безразличие к Иосифу увеличивались на эту капельку…
В ту пятницу она заснула у печи. Проснулась от запаха подгорелого риса.
Все пропало. Маклюбе была пережарена. Рис, рассыпчатый и золотой от шафрана, стал коричневым, корочкой покрылась нежная куриная кожица. «Мертвая, мертвая маклюбе. И уже наступает Суббота, и нельзя разжигать огонь, чтобы приготовить другую, и вот-вот Иосиф придет…
Чтоб он сдох, этот Иосиф с его покойной мамой! Чтобы сгнила его печенка! Лжец, лицемер… кому нужны его соломоновы похвалы, когда образ матери его вошел в дом и прочно поселился там, где ему нечего делать! За святым столом Субботы, за Киддушем (благословением), где только Муж и Жена…
Пусть жрет, свинья. Пусть жрет пережаренное, пахнущее горелым! Пусть потом бьет, насилует, выгоняет из дому.
Пусть что хочет, то делает… ибо не могу я больше», – обливаясь слезами, думала бедная женщина.
Поставила на стол маклюббе, утерла слезы. Вцепилась пальцами ног в пол.
Йосиф был не в духе. Он быстро проговорил благословения. Мрачное лицо его не разгладилось ни от вида первенца-сына, который сидел от него по правую руку, ни от веселых ужимок младших сына и дочери – близнецов. Горой возвышался Иосиф за столом. Медленно положил он в рот ложку маклюбе, и сжалась в комок его жена, закрыв глаза и ожидая удара.
– «Сарра!», – позвал ее Иосиф. «Сарра, жена моя! Будь благословенна ты, и руки твои! Ты приготовила маклюбе много лучше, чем моя мать!»
О кугеле сладком
Есть на Украине маленький такой городок в Львовской области, называемый Комарно. Его даже городом назвать сегодня язык не повернется. Едва ли четыре тысячи жителей насчитывает Комарно, основанный в 1471 году и получивший через два года после своего основания Магдебургское право. Славен Комарно яростной битвой между поляками и татарами, в которой почти полностью полег костьми десятитысячный татарский корпус, атакованный жолнерами Яна III Собесского. Когда-то в небольшом этом городке проживала большая еврейская община, и даже был собственный хасидский двор.
Сегодня комаринские хасиды сосредоточены в основном в Бней-Браке и Иерусалиме, где проживают компактно. Иерусалимского ребе – Ицхака Шломо – в Городе ценят за миролюбие и мудрость, и на его тиш (так хасиды называют праздничный ужин у ребе) собирается масса гостей. Особенно любит Ицхак Шломо рассказать шутку про своего предка, раввина Александра (Сендера) Сафрина, который любил есть кугель на тиш и на Шаббат и, бывало, говаривал:
«Если какой-то еврей не любит кушать кугель, то есть сомнение, еврей ли он вообще!»
При этом Ицхак Шломо улыбается в густые усы свои и отправляет в рот очередной кусок иерусалимского кугеля, этой особой, характерной для Святого Города, запеканки, которую любят в ортодоксальной общине все – дети и взрослые, ешиве-бохеры и милые молодые хозяюшки, тихие старушки и набожные старички. Запах этого простого народного блюда разносится по узеньким пыльным улочкам Меа-Шеарим в пятницу утром, его можно купить в любой забегаловке на улице Царей Израиля, им закусывает в перерыве между уроками в ешиве молодой бородатый аврех (студент ешивы) в ночные часы. Иерусалимский кугель, или, как называют его на идиш – «а кигель» – требует отдельного рассказа.
Сходим на рынок, и купим продуктов – 300—400 граммов любых макаронных изделий, 8 яиц, 1/2 стакана тростникового сахара (можно обойтись обычным жженым сахаром, но тростниковый много вкуснее) и 1/2 стакана сахара обычного, 2 столовые ложки мёда, 200 миллилитров сливок, 1 стакан изюма, 1 стакан грецких орехов, крупно молотого чёрного перца и корицы (их мы добавим по вкусу) сливочного масла (хватит нам граммов 30), пригоршню муки. И пойдем со всем набором домой. Да, кстати, захватите еще круглую или прямоугольную одноразовую форму для выпечки из фольги – в ней мы и приготовим кугель…
Кстати, блюдо это – немецкого происхождения, и по-немецки «кугель» – «круг, шар». Изначальный кугель делался из хлеба и яиц, и представлял собой соленую запеканку. Более того – в Европе кугель до сих пор делают солененьким, но наш, иерусалимский вариант, имеет более интересный вкус. И когда вы предложите иерусалимцу польский вариант кугеля (на самом деле – это блюдо можно назвать запеканкой) из картофеля, гордый иерусалимец поведет носом. Потому что он точно знает, что настоящий кугель должен делаться из лапши. Обычной лапши, чем тоньше – тем лучше. Главное отварить ее почти до готовности, сбросить на дуршлаг и обдать струей холодной воды.
А пока лапша варится, хорошенько промойте изюм и осушите его, крупно порубите ножом грецкие орехи, если у вас нет тростникового сахара – сделайте на сковороде карамель из полстакана сахара обычного и нужного количества воды. Затем – когда лапша готова, засыпьте ее в глубокую миску, и, смешав карамель, сахар, мед, 8 взбитых слегка яиц и сливки, залейте этой смесью лапшу. До того, как вы это выполните, добавьте в смесь молотого перца и корицы. Только не переперчите.
Заметим попутно, что запеканки подобного рода существуют у многих европейских народов. Более того – у литовцев их даже называют похоже, «кугелис»,
