Пряничный домик. Роман о художнике - Евгений Марков

Любой, кто заходил в это время в мастерскую, попадал в почти богемную обстановку. Тихая, хорошо подобранная музыка из кассетного магнитофона дополняла вдохновенный образ художника, занятого обдумыванием очередной творческой задачи.

Этому приёму Сергей научился ещё на «панели» торгуя картинами. Он, собираясь на очередную «торговую сессию» на улице, специально брал с собой неоконченную работу и делал вид, что дополняет эскиз. Публика, умилённая приобщением к творческому процессу, расслаблялась и раскошеливалась более охотно.

Тактика сработала на «отлично». Учителя заходили, как обычно, в мастерскую попросить Сергея о какой-либо мелочи как-то: застеклить разбитое окно, посмотреть заедающий замок, или разболтавшуюся дверку стенного шкафчика…

Естественно, вид необычных, мастерски сделанных украшений привлекал внимание женщин, и в течение недели вся партия из нескольких десятков брошек разошлась по школе. А Сергей, подсчитав выручку, сообразил, что за неделю получил эквивалент своей полугодовой зарплате учителя, вместе с надбавками за услуги по ремонту инвентаря.

Начало было многообещающим. Но, как-то зайдя в столовую, он понял, что за эту неделю, рынок, ограниченный рамками школьного коллектива, насыщен до предела. У пяти учительниц на груди красовалась брошка его производства.

Нужно было расширять рынок либо географически, либо структурой ассортимента.

И опять Сергей обратился за помощью к отцу. Константин Петрович что-то почертил на листке бумаги, а потом показал Сергею. Технологическая схема была выполнена моментально. Суть изобретения оказалась в том, что Константин Петрович предложил точить заготовки не в форме яйца, а в форме луковицы, и резать их не тангенциально, а радиально, деля на четыре или шесть частей. Таким образом, получались заготовки для двух или трёх пар элегантных лаковых серёжек.

Лакировались и расписывались они куда быстрее, чем брошки, а цену им Сергей определил равную. Но в этот раз он не торопился выставлять товар на продажу. Денег, полученных от продажи ранее сделанных украшений, пока хватало на расходы. И воспользовавшись некоторой свободой, Сергей занялся поисками новых технологических ходов для расширения ассортимента.

Таким образом, уже самостоятельно без помощи отца, он разработал схему изготовления подвесок, браслетов и маленьких круглых лаковых шкатулок. Собственно, размер изделий определялся размером банки с лаком, в которую можно было окунуть заготовку.

Тем временем в школе начались каникулы, и, хотя Сергей значительно расширил ассортимент украшений, рынок в объёме школы рухнул сам собой. Учителя разъехались по отпускам, а те, что остались работать на лето, были без денег. Быстро растратив отпускные, они экономили в ожидании зарплаты, которая теперь ожидалась только в сентябре.

12

Выручила как всегда, улица.

Летом Сергей появлялся в школе рано, к восьми часам, как и обычно к началу рабочего дня. Наскоро проведя короткую планёрку с Валентиной Николаевной или Олегом Олеговичем, он выполнял дневное задание, которое обычно в летние дни было небольшим, а иногда и просто символическим. И обычно к обеду жизнь в школе затихала. На рабочем месте оставался только дежурный администратор. Все остальные втихую расходились по своим делам.

В эти тёплые летние дни, когда женщины с удовольствием примеряли летние наряды, Сергей после обеда выходил с чемоданчиком на «панель». «Панелью» в те благословенные дни конца девяностых годов называлась площадка перед ДК «Академия» Позднее, её искусственно пробовали переименовать в Арбат, но к настоящему времени оба эти названия не прижились.

В своём чемоданчике Сергей приносил пару-тройку небольших пейзажей, написанных ещё зимой, до того как он начал делать лаковые украшения. Поставив картины на парапет площадки, Сергей раскладывал небольшой бархатный коврик, а на коврик выкладывал украшения.

Чтобы выдержать фасон, он также брал с собой инструменты и пару заготовок, и делал вид, что мастерит очередную пару серёжек.

Здесь торговля пошла куда как быстрее.

За два-три часа торговли денег удавалось собрать столько, сколько за месяц работы в школе.

– И что ты время теряешь только зря? – говаривал ему Иван, тоже мастер-умелец, торгующий деревянными дудочками и расписными пасхальными яйцами, – Далось тебе это учительство.

– А что ты предлагаешь? – спросил как-то Сергей в ответ на очередное замечание.

– А поедем в Москву? Выйдем на настоящий Арбат, в Измайловское сходим, – предложил Иван.

– А что, там лучше торговля идёт?

– Спрашиваешь. Там же столица! И девочки там такие заводные…

Про девочек Иван упомянул не зря. Молодой, высокий, жизнерадостный, он не раз уходил с панели «на часок», оставляя товар на попечение Сергея. С женщинами Иван знакомился мгновенно, а лето, поля и рощи вокруг Академа всегда были, есть и будут замечательным местом для задушевных бесед с глазу на глаз…

Сергей, напротив, в это лето был целомудрен, как никогда раньше. Он все чаще проводил время с Аней и дочерью. А в конце лета снял квартиру на Шлюзе с видом на море и перевёз их к себе.

– Может, вы всё-таки оформите отношения, – как всегда пытался уладить всё Константин Петрович.

– Не время пока, папа – отвечал Сергей. – Мне пока надо научиться самостоятельно зарабатывать.

Сергей не сказал отцу, что несмотря на то, что у него стали появляться деньги, они с Аней рассчитываются за аренду квартиры, теми деньгами, которые Константин Петрович, пересылал Ане в качестве алиментов от Сергея. Аня этих подробностей не знала, и честно вкладывала в семейный бюджет то, что получала.

А у Сергея его заработки на брошках и картинах пока не давали средств достаточных для спокойной жизни.

Во-первых, рынок был активен не всегда. Бывали провальные недели, когда шли дожди, или просто была плохая погода. В эти дни торговли никакой не было. Пару раз Сергей с Иваном летали в Москву. Пробовали сбывать художественную продукцию на Арбате. Но дело не выгорело. Потратились на авиабилеты и гостиницу, но выручки, едва хватило на оплату расходов. После Москвы осталось лишь чувство благодарности к скупщикам сувениров на Арбате. Ребята хоть и торговали в «чёрную», не оформляя никаких документов, но работали честно, не обжуливая художников из Сибири.

С откровенным жульничеством Сергей столкнулся дома – в Новосибирске, сдавая свои лаковые украшения в сувенирные лавки и салоны при гостиницах. Здесь приёмщики чаще всего пытались либо занизить входную цену, отчаянно отыскивая несуществующий брак. Либо «теряли» документы о проданном товаре.

В салонах брошки и серьги продавались медленно. Покупателей было много, но и товар был разный от многих художников. Чтобы увеличить выкладку своих украшений в салонах, Сергею приходилось делать их всё больше и больше.

Чтобы увеличить производительность он применил некоторые усовершенствования – для лакировки применил специальную ёмкость – прямоугольную ванночку. И начал лакировать одновременно несколько изделий. Работа пошла быстрее в разы. Сергей почти перестал быть дома. Он пропадал целыми днями и ночами в студии. Начал поставки ещё в пять салонов. И сделал запас украшений на то время, когда в школе начнутся уроки и времени на производство останется мало.

13

Лето пролетало как скорый поезд. Это было первое лето, в которое Сергей и Аня не выбирались на отдых на природу. И белые песчаные пляжи, и палаточный быт, и песни у костра, все осталось в прошлом.

Варвара Сергеевна впервые за последние несколько лет успокоилась. Молодые, наконец, остепенились и стали жить понятным для неё укладом. Сергей целые дни проводил на работе, а Аня, как и положено хозяйке дома и матери возилась по хозяйству и нянчила Катерину.

Варвара Сергеевна даже начала перезваниваться с Клавдией Петровной.

– Ты слышала, Клава, что они – детки наши удумали? – в голосе Варвары Сергеевны звенели радостные нотки.

– Ты про мебель? – вопросом на вопрос отвечала Клавдия Павловна, показывая, что ничто не ушло от её внимания.

Поводом к разговору послужила недавняя покупка, о которой Варваре Сергеевне сообщила дочь.

Действительно, в августе у Сергея дела пошли так хорошо, что они с Аней полностью заменили мебель в своей съёмной квартире, где до этого пользовались тем, что ранее им выделили родители.

– Да, – продолжала Варвара Сергеевна. – Привезли новую стенку. И говорят нам: «забирайте старую, а то мы её выкинем».

– Ну и правильно. Пусть развиваются, – отвечала Клавдия Павловна.