Лекарь безумной королевы + Бонус (СИ) - Пилипенко Мария

Взглянув в этот момент на Эмиля, Вайолет тут же поняла, что перегнула палку. Не стоило снова напоминать капитану о его отце. И вообще она очень много лишнего наговорила ему. И теперь в его глазах пылала едва сдерживаемая ярость. Казалось, он готов убить ее, и не только взглядом.

Он сделал угрожающий шаг к графине, становясь почти вплотную к ней, и процедил сквозь зубы ей в лицо:

-- Что, так задело, что я не хочу тебя?

Вдруг капитан услышал звонкий шлепок и что-то обожгло его щеку. В ту же секунду графиня бросилась прочь.

«Она что, ударила меня?!» -- искренне поразился Эмиль, невольно покосившись на стоящих неподалеку стражников, но те что-то усиленно разглядывали в окне, а значит вроде бы не видели, как их капитану влепили пощечину.

«Что она себе позволяет?!» -- Эмиль рванул куда-то по неким неотложным делам, которых никак не мог припомнить.

Он хмуро мерил шагами коридоры, а в голове крутилась мысль, что он тоже позволил себе забыться в разговоре с графиней. Женщины обычно не любят, когда им сообщают что-то типа "не хочу тебя, потому ты и бесишься".

"Я что, так и сказал ей?!" -- он внезапно остановился. Стоящий как на зло неподалеку мажордом с интересом посмотрел в его сторону.

Эмиль досадливо поморщился и пошел куда-то в противоположном направлении.

Ему казалось, что щека его горела огнем, и всем кругом было понятно, что он получил по лицу.

"А ведь если бы мы с ней встретились при других обстоятельствах... Например, если бы я был сыном дворянина, пусть даже и безземельного, тогда... Тогда бы все могло сложиться совсем по-другому. И я имел бы право..."

Тут Эмиль снова остановился и нахмурился.

"Что толку мечтать о том, чего нет и не будет? Ты никто, ты даже не бастард, ведь отец не признал тебя. Ты просто сын служанки. Уймись уже, капитан Рендал, и займись, наконец, своим делом. Получил по лицу -- и поделом. Знай свое место!"

***

А пока в коридоре бушевали страсти, та, кто была их причиной, с умилением наблюдала, как бледные пальцы еще слабого после болезни юноши перебирают струны лютни. Печальная мелодия приводила юное сердце Жозефины в восторг, ведь она и сама увлекалась музыкой.

-- Чудесно! – вздохнула она, когда мелодия смолкла. -- Вы играли с таким чувством! Я никогда раньше не слышала этой мелодии.

-- Я знаю много редких мелодий. Вот еще одна вещица. У нее нет названия. С вашего позволения, я посвящу ее вам.

И пальцы Дари снова коснулись струн, а глаза девушки снова засияли, а сердце задрожало мелодии в унисон.

«Как он талантлив, как безупречно воспитан и красив!» -- восхищалась юная маркиза.

«Как она добра и самоотверженна, как искренна и бесстрашна!» -- думал бывший стольник, играя для маркизы все новые чудесные мелодии.

***

Она без сил упала в кресло перед зеркалом. Дрожащие пальцы прикрывали лицо. Влажные ресницы трепетали. Слезы вот-вот готовы были пролиться из глаз. Боги, она ударила Эмиля!

Все слишком далеко зашло, пора прекращать эти игры. Немедленно!

Он прямо в лицо бросил ей "не хочу тебя". Унизил. Смотрел с ненавистью. Боже, до чего она дошла! До чего они оба дошли! Так дальше продолжаться не может.

Графиня тяжело дышала от обиды и унижения. Щеки ее пылали, а пальцы были ледяными.

Наконец, Вайолет попыталась взять себя в руки и успокоиться. Глянула в зеркало и какое-то время рассматривала себя.

Раскрасневшаяся, с белоснежной кожей, благородно уложенными черными шелковистыми волосами под серебряной сеткой, мокрыми от слез сверкающими глазами, прекрасная в своем негодовании. Хороша, очень хороша!

Не может быть, чтобы он был равнодушен. Наглая, жестокая ложь!

Она помнит, как там, в холодной нише, около галереи, он прижимал ее к себе, дрожал, целуя. Как отогревал дыханием ее лицо. Тогда, когда ее вжимали в холодную каменную стену, грудь к груди, сердце к сердцу, она поняла, почувствовала -- он ее хотел. А теперь?! А теперь он лжет! Сказал жестокие слова, чтобы сделать больно!

Вайолет судорожно вздохнула и утерла глаза шелковым платком. Нет, она так легко не сдастся. Он, конечно, гордец, но и она не привыкла проигрывать! «Твоя холодность -- всего лишь маска, суровый капитан Рендал. И я сорву эту маску! Сегодня же ночью! Ты говоришь, что не хочешь меня? Может, проверим?!!»

Глава 38. Сумасшедшая ночь с ведьмой

Это были невероятно тяжелые дни. На Эмиля свалилось множество новых обязанностей по изоляции придворных в их покоях, надзору за слугами и охране коридоров. Легко сказать: «Пресечь бесцельные хождения по замку». Да тут целыми днями все куда-то спешат! А еще нужно было следить, нет ли у кого жара. Эмиль, добросовестно пытавшийся все держать под контролем, за эти несколько дней просто выбился из сил.

Этим вечером он вошёл в свою убогую комнатушку и запер дверь. Наконец-то можно позволить себе ненадолго расслабиться.

Мужчина не привык к помощи слуг, поэтому сам развязал ремни кирасы и скинул ее на скамью у входа. Лязгнули кованые наплечники и наручи. Лёгкий меч также был снят, но оставлять его у входа капитан стражи не стал. Потому что у настоящего воина меч всегда должен быть рядом, даже ночью.

Эмиль подошёл к кровати и устало опустился на дешевые серые простыни, укладывая в изголовье меч. Скинул последнюю одежду и остался только в нижнем белье. Потянул одеяло, не хотелось терять ни минуты отдыха. Чем больше спать и меньше думать -- тем лучше.

Вдруг что-то теплое шевельнулось рядом. Эмиль вскочил и всмотрелся в темноту. В ответ на него уставились два голубых глаза. Красотка потянулась, зевнула и принялась вылизывать черную лапку.

-- Что б тебя... Как ты тут оказалась?! И впрямь ведьма... Уходи из моей постели! Быстро!

Тут только до него дошло, что он разговаривает с кошкой. Капитан покачал головой и кинул на голубоглазку недовольный взгляд. Но согнать ее с насиженного местечка почему-то не поднялась рука.

-- Хотя бы подвинься... -- мужчина попытался укрыться одеялом, но кошка, как оказалось, заняла на кровати самое лучшее место. Втиснуться рядом было не так-то просто.

-- Ты бесцеремонная, как и твоя хозяйка. Ты влезла в постель, она -- в мою жизнь. И даже разрешения не спросили. Хотя... Что с вас взять?

Он продолжал укладываться, повернувшись к кошке спиной. А та вдруг поднялась, обошла его и легла у самого лица, положив голову на его ладонь. И посмотрела своими голубыми умными глазами.

-- Что тебе нужно, Вайолет? -- тихо спросил Эмиль, разглядывая совершенное животное и дивясь про себя его красоте. А кошка зажмурилась и вздохнула, явно намереваясь остаться тут спать. Мужчина усмехнулся и погладил шелковистую мягонькую шерстку.

-- Ты прекрасна, хоть и колдунья... И на ощупь приятная.

Кошка в ответ заурчала.

-- Очень, очень приятная.

Голубоглазка перевернулась на спинку, потянулась, изгибаясь, и подставила ему пушистый теплый животик.

Эмиль не удержался и невольно уткнулся лицом в это нежное тепло. Стал гладить кошку ладонью. Как же приятно, нежно, тепло и уютно с ней рядом.

Невольно подумалось, а что, если кошка превратится сейчас в Вайолет? Сегодня он сказал, что не хочет ее. Надеялся, что она оставит его, наконец, в покое. Интересно, она остаётся обнаженной, когда снова оборачивается женщиной? Дыхание его участилось и губы сами собой приоткрылись. Нет, если бы Вайолет обратилась сейчас в женщину, он совершенно точно бы не отпустил ее из постели. Он бы прижался к ее обнажённому телу... Как это, должно быть, восхитительно!

-- Вайолет, -- прошептал он, зарываясь лицом в тепло кошачьего меха. Сейчас, наедине с собой, он мог не притворяться, что равнодушен к графине. Да и кто бы остался равнодушным к такой красавице? Глаза его закрылись, и он незаметно погрузился в страну грез...

И в этой стране чьи-то губы прильнули к его губам, руки жадно оплели его шею, и их тела сплелись в сладкой горячей неге.