Убийство в заброшенном поместье - Брэнди Скиллачи

– Нет, это не так. Никем оно не населено. Ни призраков, ни воспоминаний. Это хуже. Пустота.

Она пыталась побороть в себе растущее чувство гнева и разочарования, главным образом по отношению к матери. Не думай дурно об умерших, предупреждала она себя, но чувство сохранялось, словно натянутая нить, грозящая стать препятствием.

– Видите ли, это место бросали дважды – сначала Ардеморы, а потом и мои родственники. Как рассказала Роберта, об этом месте больше заботились слуги, чем его хозяева; по крайней мере, так было после сэра Ричарда.

– Что ж, они были отсюда. То есть – нельзя бросить что-то, если тебе некуда идти.

Бен перешагнул порог и заглянул обратно в дом.

– Здесь бадья какая-то, может, ее используем?

Под бадьей он имел в виду мусорный бак, и Джо поняла, что это спасет их от перетаскивания тяжелых мешков из дома. Но также может притормозить рабочих.

– Нужно все же спросить, – пробормотала она. Голоса и стук инструментов эхом отлетали от стен, и Джо подавила желание закрыть руками уши. Из-за узкой двери струился свет. В ее таинственной комнате каким-то чудом умещались четверо крупных мужчин.

– Ого, вот это дыра, – сказал Бен. Джо подавила вздох. То, что раньше было неровной раной шириной сантиметров тридцать рядом с окошком, теперь было огромным прямоугольным проемом, через который мог пролезть взрослый мужчина. Собственно, уже пролез. Потому что в этот момент он протянул оттуда руку, чтобы взять молоток.

– Она… намного больше, – сказала Джо, смаргивая пыль. Пожилой мужчина, ростом поменьше остальных, с седеющей бородой, протянул ей мозолистую руку.

– Мисс Джонс? Я Файнс-старший. Да, дыра стала больше, пришлось спилить все, что сгнило.

– О. – Она приставила ладонь козырьком и посмотрела наверх. – Новые балки?

– Ага. Связал их вместе вон с той большой. Одинаковые, как сестры родные.

Джо зацепили его слова. Файнс постучал по огромной балке, торчавшей из кирпичной кладки дымохода. Да. Точно. При дополнительном свете Джо разглядела разницу между сырой и сухой древесиной. И она увидела кое-что еще. Слова.

– Тут вверху что-то написано, – сказала она. Буквы с наклоном, вырезаны, скорее всего. Она встала прямо под ними, забыв о других людях в комнате.

– Вы это видите?

– Я, наверно, смогу дотянуться и посмотреть, – предложил Бен. Мебель всю вынесли, но он ухватился за балку и подтянулся прямо как гимнаст.

– Заглавные буквы, – подтвердил он, спрыгнув вниз. – Э и, надо полагать, Г.

– Инициалы? – спросила Джо. – Или код? (более оживленным тоном).

Ответ Бена прервал крик с крыши. Спустя мгновение в дыре появилось бородатое лицо.

– Па, туман ушел и тут есть что заценить!

Старший Файнс передвинул лестницу от балки прямо к отверстию в крыше. Он поднялся наверх за считаные секунды, карабкаясь, как белка. И вот он уже спустился.

– Мисс Джонс, вы точно захотите на это взглянуть.

– Не думаю… – пискнула Джо, но Бен уже был наверху – прямо британский олимпиец какой-то. Он протянул ей руки, очевидно, чтобы помочь подняться. У Джо желудок не просто скрутило – он сжался.

– А может, вы выберетесь через окно и по лесам вскарабкаетесь? – спросил Файнс-старший. Очевидно, он хотел помочь, но это была наихудшая идея, которую Джо когда-либо слышала. Вместо этого она предпочла воспользоваться помощью Бена. Раз, два – и рывок наверх из темноты к свету.

Вот же дерьмо! Ее немедленно накрыло ужасное ощущение падения в бездну. Она крепко зажмурилась, не желая видеть, как земля несется ей навстречу. Всего лишь конфликт зрительной, соматосенсорной[44] систем, ну и вестибулярного аппарата, заверила она себя, но безрезультатно. Тем временем Бен низко и протяжно присвистнул.

– Чертовски впечатляет, да, – согласился один из кровельщиков, и только вдохновившись этими словами, Джо открыла глаза.

Роберта рассказывала ей о садах Ардемора. Да и планы Джо видела. Она оценила и рассчитала длину каменной стены. Черт, да она и в самом саду была, правда, среди сорняков. Но ничто, ничто не могло ее подготовить к такому виду.

Перед ней было живое воплощение рисунка, который она нашла в библиотеке: широкие террасы, каменные стены в форме лабиринта, деревья всех видов, составляющие отдельные участки заросшего сада, рощица, фонтан, а также живая изгородь из тиса и окружающая сады каменная стена. Еще она могла различить какой-то цвет, едва пробивающийся в подлеске. Нежно-голубой. Фиалки. Джо наклонилась чуть дальше, сжимая руку Бена едва ли не до синяков.

– Как? – выдохнула она. – То есть… это словно сады Национального фонда![45]

– Не такие ухоженные, но да, – согласился Бен. – А луг и те деревья за коттеджем тоже ваши, да?

– Полагаю, да.

– А вон там как будто лента вьется, видите? Это та тропа, по которой вы с Тулой шли.

– И это все – сады Ричарда?

Джо покачала головой. Неудивительно, что его личность так впечатлила Роберту, с ее-то любовью к теплицам и оранжереям. Но то, что она увидела, имело другое значение. Дом Джо стоил мало, но ведь земли у нее было предостаточно? Она могла бы продать несколько участков и починить разваливающийся дом…

– Осторожно!

Внезапно кусок черепицы, грохоча, полетел вниз и с треском рухнул на подъездную дорожку. У Джо подкосились колени. Солнцестояние, солипсизм, ссуу…

– Назад-назад-назад! – завопила она, и в одно мгновение Бен схватил ее и спустил через отверстие в крыше обратно в комнату. Все ее тело словно свело судорогой.

– Я… это, просто высоту не люблю, – сказала Джо, когда они вернулись к машине. Бен над ней не посмеялся. Превосходное свойство характера. А вот какао из принесенного ею термоса он налил. Она отпивала его мелкими глоточками, пока сердце не успокоилось. И потом вздохнула.

– Забыла спросить про мусорный бак.

– Нестрашно, заскочу обратно и спрошу, – отозвался бодро Бен. – Может, сфотографирую вам те буквы.

– О да! Э и Г, так вы сказали?

– Да, но не совсем. Э, знак «плюс», Г.

Озноб прошел по рукам у Джо так, что онемели кончики пальцев.

– Как… у любовников? Боже мой. Вы же знаете, что это значит? Э наверняка означает Эвелин. О боже.

– В чем дело?

– Она и правда здесь была. То есть, скорее всего, жила здесь, вместе с ними.

Джо вдруг почувствовала странную отчужденность и ухватилась за каменную кладку, чтобы не упасть. Это уже не просто картина, не просто фото и не какой-то там плод воображения Джо.

– Эвелин жила у своей сестры. Как сестры – бывшие Сида.

Она снова это делала – соединяла точки, связи между которыми, возможно, и не было вовсе. Но ее это не волновало.

По ее нервным окончаниям словно волны проносились, и ее охватила эйфория. Все в этом