Создатели Империи - Франс Гампл

Этот физически слабый человек с юных лет настолько владел собой, что нам почти ничего неизвестно о его импульсивных поступках. «Поспешай медленно» — его любимая поговорка, и под этим лозунгом он основал в Риме монархию. У него никогда не было сокровенной мечты, к осуществлению которой стоило стремиться. Август обладал пониманием закономерностей власти, а также интуицией, инстинктом возможного в политике. Вызывает восхищение, как сознательно и упорно он годами шел к намеченной цели, с какой продуманностью и осторожностью, с какой взвешенностью он проводил в жизнь свою политику. Для него был характерен также холодный реализм и безудержное стремление к власти. Уже в 19 лет он думал о своем предназначении, и если это было возможно и целесообразно, он уничтожал каждого, кто стоял у него на пути. Его последним распоряжением перед смертью было убийство изгнанного Агриппы Постума, своего «сына», только лишь для того, чтобы сохранить созданную им систему управления и обеспечить беспрепятственную передачу власти Тиберию. Его отношение к собственной дочери Юлии даже по римским представлениям о неограниченной власти отца семейства (pater familias) было бесчеловечным. Безусловно, после окончания гражданской войны можно найти примеры великодушия и милосердия к противникам. Такое поведение делает ему честь, но не может стереть из памяти ужасы эпохи триумвирата. Оно было не более чем плодом самодисциплины и политического расчета, так как он не был наделен, как, например, Цезарь, великодушием, благородством и человечностью. Он проявлял милосердие только тогда, когда ему это было выгодно.

Но одержимость жаждой власти и жестокость «стояли на службе» безоговорочной самоотдачи великому делу, подтвержденному божественными знаками: он словно был рожден для политической деятельности. Только страх, что созданная им государственная система может оказаться в опасности, вынуждал его позже к беспощадности и жестокости. Он никогда не щадил себя, но только исполнял долг и требовал того же от своих помощников. Пока они чувствовали опасность, страх за Империю, он давал им свободу действий, вознаграждал, ценил по достоинству, не требовал невозможного, потому что знал пределы собственной работоспособности. Все признавали его превосходство, преклонялись перед ним, хранили ему верность, как, например, Меценат и Агриппа, или, как Тиберий, жертвовали собой вплоть до самоотречения. Он имел власть над людьми, мог быть обаятельным, но не околдовывал людей, как первый Цезарь, неотразимым очарованием и блеском своей личности. Он не мог с гениальной непосредственностью очертить контуры будущего, но он был зодчим прочного государственного строя. Природа подарила ему не только рациональный ум, но и способность предвидения, которая делала его политическую деятельность исторически целесообразной: он тонко чувствовал особенности того или иного момента, требования времени и как никто другой, умел приспосабливаться к разным обстоятельствам.

Его жизнь началась борьбой за власть и закончилась завершением этой борьбы. Как он сам в своей автобиографии, так и историк оценит эту жизнь, как стремление к личной власти, которое было обусловлено его способностями крупного политического деятеля. Его бесчисленные изображения, создававшиеся на протяжении полувека и являвшиеся стилизованными портретами правителя, почти не отражают изменений в чертах его лица. Конечно, Август набрался опыта, стал зрелым человеком, непрерывно работал над собой, часто превозмогал себя, но он не претерпел бы никаких «изменений», никакого радикального перелома.

Когда-то объявленный вне закона Цезарь носил в себе задатки стать «Августом», «Отцом Отечества». Хотя за ним и гнались демоны власти, однако они не загнали его в бездну. Обладание неограниченной властью не стало «цезаревым безумием». В этом и заключается величие Цезаря Августа.

Йозеф Флеккенштейн

Карл Великий

ВВЕДЕНИЕ

28 января 814 года после сорокашестилетнего правления умер Карл Великий, с исторической арены ушел один из величайших преобразователей мира. Еще при жизни он получил титул «Великий», который с тех пор остался за ним на протяжении столетий. Глубокое впечатление от его личности и деяний определило суждение о нем современников, и потомки это суждение подтвердили, так как поняли, что влияние Карла не закончилось с его смертью. Историческое величие можно оценить только по его последствиям.

Жители средневековой Европы отдавали себе отчет в том, что Карл Великий был ее подлинным героем-основателем. Немецкие и французские монархи по праву ссылались на него, как на своего великого предшественника; в Англии Альфред Великий старался следовать его примеру; в Италии со времен Карла папа всегда считался с его преемниками, и даже славяне увековечили память франкского монарха, называя своих королей его именем (само слово «король» происходит от имени Карл). Его деятельность оставила глубокий след в средневековом праве, образовании и богослужении. И несмотря на то, что попытка Фридриха Барбароссы по политико-прагматическим мотивам причислить Карла к лику святых не нашла отклика в Риме, церковь все равно сохранила особое уважение к Аахену и Оснабрюку. Карл Великий столь властно запечатлелся в памяти средневекового мира, что его окружили сиянием легенд. Тем самым была найдена возможность сосредоточить в его образе старое и новое: многие церкви и монастыри считали Карла своим основателем, во времена крестовых походов он чествовался как крестоносец, а в эпоху рыцарства франкскому королю были приданы рыцарские черты. Считалось, что он основал суд фем[20], коллегию курфюрстов, Парижский университет и многие другие ранние европейские учреждения. Только из-за его имени возрастали легитимность и авторитет любого государственного начинания: первый император Средневековья еще долго оставался незримым правителем Европы.

Только в эпоху Просвещения, когда возникли новые, прогрессивные идеалы, его звезда померкла, но все-таки не закатилась окончательно. В период романтизма и расцвета исторической науки легенда о Карле не возродилась, но образ великого императора был оценен по достоинству, и эта оценка еще и сегодня в основном определяет наше отношение к нему. Значение этого образа для нас еще больше возросло благодаря современным процессам развития.

Фигура Карла выходит за узкие национальные рамки. Поэтому он был подвергнут резким нападкам во время господства националистических идей в гитлеровском рейхе. Великий монарх был, однако, успешно защищен немецкой исторической наукой в дискуссии, которая делает ей честь. Карл Великий настолько же принадлежит немецкой истории, насколько французской или итальянской: германец Карл — это европейская фигура. Еще при жизни придворные ученые называли Карла «Отцом Европы».

Хотя прах Карла более тысячи лет покоится в его любимой капелле Марии в Аахене, этот великий монарх все еще продолжает зачаровывать умы. Его образ еще не освещен достаточно полно, он продолжает оказывать влияние, вызывать как восхищение, так и сомнение. Тогда как одним император средневекового Запада кажется символом новых надежд Европы, другие же, особенно с недавних пор, выражают сомнения в его историческом величии: он якобы был героизирован под впечатлением благожелательно настроенных к нему летописцев. Образ Карла нуждается в корректировке и больше, чем раньше, — в учете слабых сторон. Действительно, для исторической науки было бы мало пользы от замалчивания этих слабостей. Не следует думать, что великий человек потеряет свое величие, если его упрекнуть в человеческих недостатках. Ведь Карл Великий обязан своей славой не нам и не историческим трудам, а своему существованию, своим делам и своему последующему влиянию.

То, что мы можем сообщить о нем, не складывается в биографию в современном смысле этого слова. Мы не можем обрисовать личность первого средневекового императора в ее внутреннем развитии и пытаться понять, исходя из этого его действия. В этом случае мы оказались бы в плену предпосылок, возникших только со времени пробуждения самостоятельной личности, «развития индивида», с которого, по Якобу Буркхардту, началось Новое время. Предпосылки, которые мы должны учитывать, — это средневековый мир и его общественная система, на которую равнялся средневековый человек вообще и Карл Великий в частности, хотя именно он эту систему и создал. Поэтому образ Карла Великого может стать понятным только в контексте его времени, его окружения и его поступков.

ПРОИСХОЖДЕНИЕ И НАЧАЛО

Своими достижениями Карл Великий обязан не только личной доблести. Полностью принадлежа ему, они все равно связаны с историческим местом. Это место, то есть определенное средневековое государство, в свою очередь, неразрывно связано с родом, к которому он принадлежал и который по имени своего величайшего сына был назван родом Каролингов. Еще до Карла из этого рода вышел целый ряд выдающихся, из поколения в поколение превосходящих друг друга представителей. И вот в середине исторически обозримого существования род Каролингов достиг своего расцвета — царствования Карла Великого. Таким образом, деяния Карла были прямым продолжением общих достижений его рода, который в стремительном взлете стал во главе франкского дворянства и в конечном итоге занял место Меровингов. Когда Карл, будучи франкским королем, расширил свои владения до размеров западноевропейской империи, он завершил то, что начали его предки.