История России. XX век - А. Боханов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Последний лейтмотив звучит в его поздних трудах все более явственно и отчетливо, несмотря на продолжающуюся риторику о «вынужденном отступлении».
Но было бы ошибкой связывать нэп только с именем Ленина. Идеи о необходимости изменения проводимой большевиками хозяйственной политики постоянно высказывались наиболее трезвыми и дальновидными людьми, независимо от их политической принадлежности. С этой точки зрения убийственную критику системе «военного коммунизма» давал, например, видный экономист Б.Д. Бруцкус в ряде своих публичных выступлений и статей. О том же говорили лидеры меньшевиков и эсеров. До тех пор, считали они, пока крестьянство живет в условиях товарного производства, никакими мерами насилия это производство не может быть заменено социалистическим. Пока рабочие на национализированных предприятиях не будут получать кроме зарплаты часть чистой прибыли и не будут принимать непосредственного участия в управлении ими на началах выборности и широкого демократического контроля за деятельностью администрации, национализация промышленности останется псевдосоциалистической мерой. Опасность гипериндустриального подхода к задачам социалистического переустройства общества состоит в том, что он ведет только к отчуждению трудящихся от собственности, власти и управления в пользу партийной олигархии, которая неизбежно вырождается в бюрократию. Распространение начал народовластия и самоуправления в области политической должно дополняться распространением их на область хозяйственную или социальную.
Большевикам было откуда почерпнуть представления о том, как нужно перестраивать экономику. На вооружение были взяты идеи стимулирования сельскохозяйственного производства с помощью дифференцированного налогообложения, кооперирования системы сбыта и снабжения, поощрения торговли и обмена для расширения внутреннего и внешнего рынка, стабилизации валюты в интересах повышения уровня жизни населения, демонополизации управления промышленностью и частичной ее денационализации. Однако, и в этом существенное отличие реформ периода нэпа от прежних и последующих, не особенно доверяя своим знаниям и опыту практических дел, накопленному в «героический период», большевистское руководство широко привлекало к экономическим мероприятиям «буржуазных специалистов». Почти при каждом органе управления: при ВСНХ, Госплане, Наркомфине, Наркомтруде и др. — существовала разветвленная система учреждений, вырабатывающих научно обоснованную и достаточно взвешенную хозяйственную политику. Самим народным комиссарам пришлось сесть за учебники и «ученые» труды, сверяя их с «Капиталом» Маркса. Сегодня в печати высказывается мысль, что отдельные мероприятия нэпа лежали в русле идей отечественной финансово-экономической школы конца прошлого—начала нынешнего века. Однако подобный взгляд кажется слишком односторонним. Новая экономическая политика вобрала в себя комплекс разных идей.
В свете сказанного, видимо, следует избегать упрощенных представлений о нэпе, в том числе со ссылкой на Ленина, обращающих внимание только на отдельные стороны этой политики, типа нэп — это союз («смычка») города и деревни, «передышка перед решающим штурмом», «перегруппировка классовых сил» и т.п. Нэп — это цикл последовательных мероприятий по выходу из кризиса, которые диктовались скорее объективными обстоятельствами, чем какими-либо идеями, и которые постепенно оформлялись в попытку наметить программу построения социализма экономическими методами. Наиболее последовательно эта программа была изложена в 1920-е гг. в трудах Н.И. Бухарина, о ком речь пойдет ниже. С этой точки зрения становится правильнее понимание смысла термина «новая экономическая политика», новая, т.е. сменяющая старую, военно-коммунистическую, и выдвигающая на первый план экономические методы управления. Проясняется вопрос о периодизации нэпа, о чем раньше тоже возникало немало споров. Нэп кончается тогда, когда вместо экономических наступает полное господство методов административных, насильственных, чрезвычайных.
Правда, здесь мы встречаемся с двумя тенденциями, до сих пор характерными для историографии. Первая — идеализация нэпа, преувеличение успехов и достижений этого периода. Введение нэпа, в этом нет сомнения, позволило восстановить разрушенное народное хозяйство, облегчить тяготы, улучшить материальное положение людей. Однако в этот период получили развитие и многие процессы, порожденные рынком и усиленные специфическими обстоятельствами, в которых оказалась страна с ее разрухой, отсталой экономической и социальной организацией, аграрным перенаселением, инерцией военно-коммунистического наследия и др. Введение нэпа сопровождалось постоянным ростом безработицы, сокращением доли средств, идущих на социальные нужды и программы, на образование. С этими явлениями связана вторая тенденция — критика нэпа, которая исходит как от последовательных, «чистых» рыночников, так и антирыночников. Они обращали внимание прежде всего на так называемые «кризисы нэпа», которые прошли через всю его историю и, по мнению отдельных ученых, не получив своего разрешения, привели к его свертыванию. У иных авторов получается, что нэпа как политики прежде всего экономической вообще не было.
Следует заметить, что споры вокруг нэпа получают постоянную подпитку. Дело в том, что модели существования смешанной экономики, одна из которых впервые имела место в Советской России, в той же или видоизмененной форме с неодинаковой степенью успехов и поражений проходили и проходят апробацию в разных странах и различных исторических условиях. Это снова и снова вызывает необходимость обращения к истории нэпа, ее объективной и беспристрастной оценки.
В разгар осуществления военно-коммунистических мероприятий в феврале 1920 г . один из главных их вдохновителей Троцкий неожиданно выступил с предложением заменить продразверстку фиксированным налогом, однако никаких конкретных последствий его предложение не имело. Это был скорее импульсивный акт, реакция на трудности, связанные с продовольственным обеспечением. Ни в тот момент, ни позже Троцкий никогда не проявлял себя ни последовательным приверженцем преобразований в духе нэпа, ни сторонником возврата к «военному коммунизму», придерживаясь скорее прагматических, чем доктринальных экономических воззрений.
Конкретные шаги по внедрению экономических стимулов в народное хозяйство начались весной 1921 г . при выполнении решений X съезда РКП(б) о замене продовольственной разверстки натуральным налогом и допущении товарообмена в пределах местного хозяйственного оборота. В среднем размеры натурального налога оказались на 30—50% ниже размеров продразверстки, исчислялись из площади посева и объявлялись крестьянам заранее. Кроме зерновых, натуральными налогами облагалась животноводческая продукция: мясо, масло, шерсть, кожи и т.п. Всех налогов в 1921 г . было установлено 13. Это представляло значительные неудобства. Очень мешала и прежняя идеология. Так, первоначально большевики рассчитывали обойтись без торговли, рынка и денежного обращения, предлагая крестьянам обменивать излишки своей продукции на принадлежащие государству промышленные товары по фиксированным натуральным эквивалентам, например 1 пуд ржи = 1 ящику гвоздей. Из этой затеи ничего не вышло. Псевдосоциалистическому товарообмену крестьяне предпочли привычную и удобную куплю-продажу товаров за деньги. Переход к рыночным отношениям в основном завершился к осени 1921 г ., побудив руководство РКП(б) к осуществлению реформ в области государственной промышленности (переход госпредприятий на принципы хозяйственного расчета) и государственных финансов (замена натуральных налогов денежными, формирование бюджета, контроль за денежной эмиссией и т.д.). Встал вопрос о создании государственного капитализма в форме аренды и концессий. К государственно-капиталистической форме хозяйствования первоначально отнесли и кооперацию: потребительскую, промысловую и сельскохозяйственную.
Главная задача, которую провозглашало большевистское руководство, — укрепление социалистического сектора путем создания крупной государственной промышленности и регулирование ее взаимодействия с другими укладами. В литературе часто утверждается, что упор на социалистическую промышленность создавал ситуацию «расходящейся экономики» и порождал противоречия и «кризисы нэпа». Это было бы так, если бы в государственном секторе не производилось никаких изменений по сравнению с прежней системой. Поэтому нужно более тщательно разобраться в сущности так называемой хозяйственной реформы 1921—1923 гг. в промышленности.
Согласно этой реформе, в государственном секторе были выделены наиболее крупные и эффективные предприятия, более или менее обеспеченные топливом, сырьем и т.п. Они подчинялись непосредственно ВСНХ. Остальные подлежали сдаче в аренду.