Революция не всерьез. Штудии по теории и истории квазиреволюционных движений - Александр Тарасов

…анархисты от участия в местных органах власти ничего не выиграли, большинство прошедших в депутаты членов КАС оказались вскоре для анархистского движения потеряны. (С. 50) А. Тарасов не случайно не может привести примеры этих «потерянных». Они в явном меньшинстве. В Новокуйбышевске, Северодвинске, Хабаровске и Иркутске депутаты-анархисты успешно работали и принесли большую пользу жителям («выигрыш» специально для анархистского движения не был целью участия в выборах).

Первое. Еще один образец демагогии Шубина. Наоборот, я привел пример единственного случая, когда депутат-касовец пытался проводить линию КАС в законодательном органе и не перестал быть анархистом, не ушел в структуры власти, в бизнес, не вышел из КАС — пример В. Чернолиха (с. 33). Всех остальных касовцы лишились.

Второе. Представление, будто члены какой-то общественно-политической организации участвуют в выборах и идут в представительные органы власти не для того, чтобы увеличить влияние и авторитет своих организаций, не как представители этих организаций, а из чисто альтруистических соображений — чтобы «помочь людям», — это что-то новое в политике. «Помогать людям» можно и вне представительных органов. Если же касовцы шли в Советы не как касовцы, а как частные лица, почему же они не выходили предварительно из КАС?

«Молодые» (некоторые из них, впрочем, были моложе «стариков» лишь на 2–3 года) — выходцы из «Альянса» и находившегося под влиянием КАС Союза учащейся молодежи (СУМ) — создали так называемую Беспартийную школу, которая стала центром левой оппозиции «обюрократившимся» вождям КАС. (С. 50) Беспартшкола была прямым продолжением клуба «Факел», созданного «стариками». Долгое время после появления «Беспартшколы» никаким центром оппозиции она не была. Там выступали преимущественно сторонники генеральной линии (и я в том числе). Никакого «отпора» видно не было. Оппозиция в МО КАС возникла в 1991 г., гораздо позднее возникновения «Беспартшколы». Часть членов школы и СУМа после этого продолжали придерживаться «генеральной» линии. «Альянса» ко времени возникновения оппозиции давно не было.

Так это помнит Шубин. Почему-то сами «молодые» (П. Рябов, Д. Костенко, М. Кучинский, М. Ворожейкина) помнят по-другому. Некоторые (П. Рябов) оставили примечательные воспоминания, как А. Исаев пытался «молодых» разогнать, обнаружив в них сразу и правый и левый уклон, и требовал стопроцентной «чистки». Что касается «отпора», которого иногда, возможно, Шубину «видно не было», то это объясняется просто: Шубин что-то там рассказывал в Беспартшколе об «ахимсе», а «молодые» в это время, как они сами вспоминают, его не слушали, а тихо обсуждали тексты готовящегося «Великого Отказа». Что касается «Альянса», то выходцем из «Альянса» был, например, М. Кучинский. Говорить, что «Альянса» «давно не было» — смешно. В 1989 г. «Альянс» еще был. «Молодая» оппозиция возникла в 1990 г. Ничего себе давно!

Характер открытого противостояния конфликт между Беспартшколой и МО КАС приобрел летом 1990 г. — сразу после проведения Костенко и другими «молодыми» «оранжевой» акции «за введение людоедства». Исаев был приглашен на эту акцию лишь как гость — и сильно оскорбился. Кроме того, Исаев как человек, обладающий политическим чутьем, именно на этой акции осознал, что Беспартшкола превратилась в организационно и идеологически самостоятельное явление. Лето—осень 1990 г. прошли в постоянных конфликтах между МО КАС и Беспартшколой, активисты которой отказывались торговать «Общиной» на Гоголевском бульваре, а хотели делать что-то свое. После устроенной Беспартшколой самостоятельно (без санкции руководства МО КАС) демонстрации в день рождения Махно 8 ноября 1990 г. (когда демонстрантов арестовали) Исаев и Шубин чуть-чуть не исключили «молодых» из КАС.

«Великий Отказ» был создан П. Рябовым и Д. Костенко именно потому, что «Община» не хотела печатать «идейно невыдержанные» материалы «молодых». «Молодые» открыто конфликтовали по этому поводу с Шубиным и Исаевым, называя «Общину» «самиздатом» — в том смысле, что «вожди КАС» только сами себя и издают. Исаев называл «Великий Отказ» ««Великим» от КАС», иронически выделяя голосом слово «великий» и намекая, что журнал отходит от линии КАС. Исаев и Шубин так заморочили голову Тупикину, что тот совершенно искренне подозревал Е. Бузикошвили в том, что она — агент КГБ!

Исаев и Шубин до такой степени стали бояться Беспартшколу к осени 1990 г., что сорвали собрание МО КАС накануне III съезда, которое пытались инициировать «молодые» для выработки единой позиции всех «москвичей» перед съездом!

По общему мнению ветеранов КАС, история с исключением из КАС Е. Бузикошвили и М. Кучинского произвела на членов КАС тяжелое моральное впечатление. (С. 51) Типичная ссылка на анонимных ветеранов (видимо П. Рябов), мнение которых выдается за общее. Экстремисты были исключены по предложению В. Тупикина, человека весьма радикального. Как один из «ветеранов» могу сказать — у меня и большинства исключавших после этого было настроение облегчения — наконец удалось освободиться от людей, ради детского эпатажа или по недоумию пропагандировавших терроризм (то ли в шутку, то ли всерьез).

То, что исключение из КАС Е. Бузикошвили и М. Кучинского произвело на членов КАС тяжелое впечатление, знают все, кроме А. Шубина. В разное время мне об этом говорили: П. Рябов, Д. Костенко, В. Тупикин, Василивецкий, В. Губарев, М. Цовма, Б. Кравченко, М. Ворожейкина, С. Ильин, Н. Муравин, Л. Ильина и даже В. Гурболиков.[520] Д. Костенко вышел в знак протеста против этой «экзекуции» из КАС. П. Рябов и Н. Муравин утверждали, что тоже хотели выйти в связи с этим делом из КАС. В. Тупикин утверждает, что самого А. Шубина из МО КАС 2 ноября 1994 г. не исключили только потому, что никому не хотелось вновь повторять судилище над М. Кучинским и Е. Бузикошвили со всем связанным с этой процедурой комплексом негативных эмоций (см. «Судьбоносное собрание Московской организации КАС». — «КАС-Москва», № 1).

…героические попытки Влада Тупикина возродить «Общину»… (С. 51) 47–49 номера «Общины» (режим ежегодника) были выпущены гораздо более широким коллективом, чем В. Тупикин. Имена участников «героических попыток» указаны на обложке этих выпусков.

Про «режим ежегодника» никто, кроме А. Шубина, ничего не знает. Если бы кто-то пытался всерьез помочь Тупикину в работе над «Общиной», «Община» выходила бы гораздо чаще. Что касается «более широкого коллектива» (включавшего, естественно, самого А. Шубина), то это опять — пример барского отношения А. Шубина к своим товарищам. В. Тупикин подвижнически тащил на себе всю организационную, техническую, финансовую работу по выпуску этих двух номеров «Общины». Шубин лишь небрежно скинул на Тупикина несколько огромных по объему и неотредактированных материалов. На этом его «героические попытки» закончились. Как делались эти два номера — я видел сам. Честное слово, обидно за Тупикина и стыдно за Шубина.

Лидер MCA Александр Червяков так пугал своим радикализмом лидеров КАС, что те совершенно искренне считали его сумасшедшим. Впрочем, А. Исаев вообще всех критиков слева презрительно именовал «анархо-урлой (С. 53) А. Червякова считали не сумасшедшим, а дельцом и хулиганом. Урлой называли не по признаку «левизны» или «правизны», а по критерию некультурности полемики.

Возможно, лидеры КАС считали А. Червякова дельцом и хулиганом. Но и сумасшедшим тоже. Про то, что А. Червяков — это «помешавшийся на трезвенничестве милиционер», которого «выгнали из органов», мне объяснил в коридорах «Солидарности» «сам» А. К. Исаев. Что касается «критериев урлы», то хотел бы я знать, кто из так называемой анархо-урлы критиковал КАС «справа»? Это во-первых. Чем полемика, скажем, Подшивалова против Анисимова была культурнее полемики Анисимова против КАС? Это во-вторых. Чем червяковский «Путь к свободе», страницы которого почти целиком занимались классическими трудами П. А. Кропоткина, был «менее культурен», чем касовская «Община», где печатались маловразумительные статьи А. В. Шубина? Это в-третьих.

«Исторические лидеры» КАС А. Исаев и А. Шубин не просто прекратили полемику с радикалами, а перешли на позиции правого социал-демократизма (то есть покинули собственно лагерь леворадикалов). (С. 65–66) Полемика с «радикалами» (в терминологии А. Тарасова), то есть с вульгарными анархистами, была прекращена по решению IV съезда КАС в связи с ее полной бессмысленностью. Это вовсе не означало перехода на позиции социал-демократии. Если бы А. Тарасов читал нашу брошюру «Демократический социализм — будущее России», даже он понял бы, что А. Исаев и А. Шубин являются не правыми социал-демократами, а демократическими социалистами. Понятно, что с маргинальными радикалами, теоретическое убожество которых очевидно как для А. Тарасова, так и для большинства левых теоретиков, спорить было не о чем. IV Съезд КАС охарактеризовал их как «элемент уличной культуры». А. Тарасов неплохо описал, как к близким выводам по этому поводу пришли первоначально не согласные с нами радикальные авторы. Только до них «дошло» несколько лет спустя.