Дизайн техносферы. Очерки эволюции - Владимир Курушин

Эти слова периодически сопровождаются снопом искр, потому что наш незадачливый гид безуспешно пытается зажечь зажигалку. Это не мудрено, ибо он до сих пор пользуется устройством, являющимся наследием старинного огнива, кресала и трута из сказки Ганса Христиана Андерсена.

— История освещения жилища, — в голосе Экскурсовода слышатся расстроенные нотки, — началась с того момента, как только человек высек из кремня первую искру. Она на долгие века сумела обогреть человека и продлить ему светлое время суток.

Зажигалка не загорается.

— В древности источников света было раз-два, и обчелся. Это были трепетные язычки пламени. Приручались они с помощью разных приспособлений, которые оберегали не только огонек, но и жилище. Прежде чем развести свет, люди всегда молились: «Спаси Бог, не наделать бы пожара!»

Экскурсовод, настойчиво чиркая зажигалкой, методично перечисляет:

— Длинными холодными вечерами пещерные люди, одетые в звериные шкуры, коротали время при свете дымного костра.

— Домашний очаг, сложенный в убогой китайской фанзе или обители зажиточного немецкого бюргера, не только согревал большое семейство, но и разгонял ночную тьму.

Наконец, старания Экскурсовода увенчиваются успехом. Он сумел-таки разжечь один из музейных экспонатов — сложенный из огромных валунов добротный домашний очаг. В зале запахло дымом и тьма немного рассеялась.

В зале раздается тяжелый топот. Это на запах дыма прибегает заспанный Пожарный.

— Так что, — хриплым голосом докладывает он, — прибыл на место возгорания!

— Спасибо, дорогой друг, — отвечает гид, — у нас пока все в порядке. И, оставив зажигалку в покое, продолжает перечислять древние источники света:

— В Дамаске, царстве Гарун-аль-Рашида, в глиняной плошке поджигали «земляное масло» — нефть. Чадящий огонек разводили как в хижине бедного феллаха, так и богатом доме визиря.

Ничего не понимающий Пожарный, услышав эти слова, громко сопит и нервно прижимает к груди огнетушитель.

— В средневековых испанских монастырях «слуги Господни» зажигали маленький фитилек перед иконой.

— Рыцарские промозглые замки освещались смоляными факелами, прикрепленными к каменным стенам.

Перепуганный насмерть Пожарный громко заявляет:

— По правилам пожарной безопасности, факелы запаливать в помещении Музея строго запрещено!

Не обращая внимания на слова Пожарного, Экскурсовод продолжает гнуть свою линию:

— В крестьянских избах горела лучина, отщепленная от соснового полена!

— В богатом дворце высокородного французского аристократа пылали восковые свечи!

— На столе поэта-декабриста Одоевского, прославившего свое имя призывом «Из искры возгорится пламя», сияла ярким огнем лампа-кенкета!

Даже в полутьме видно, как бледнеет лицо бдительного огнеборца, теряя свой природный пунцовый цвет.

Наконец, смотрительница зала чиркает спичкой и подает Экскурсоводу зажженную масляную лампу. Становится гораздо светлее. На лампе болтается бирка с инвентарным номером.

— Спасибо, — благодарит смотрительницу Руководитель Экскурсии, — только не забудьте позже поставить экспонат на место.

— Для светильников, — Экскурсовод как бы продолжает обращаться к смотрительнице, — судьба уготовила не так-то уж много места, где они исправно делали свое дело. Их устанавливали на полу, прикрепляли к стене, подвешивали к потолку, ставили на стол.

Еще с Древнего Египта людям известны напольные светильники. Это были метровой высоты колонны из песчаника, в отверстия которых вставляли сосуды с маслом. На древнем Крите для них делали высокие подставки, основание которых украшали рельефом из связок растений, поддерживающих чашеобразное завершение. Для лучины — щепки длиной примерно с аршин, также было придумано напольное приспособление. Оно называлось «светец». Светец — это зажим на высокой ножке, удерживающий горящую лучину в наклонном положении. Лучину вставляли в зажим и поджигали одну от другой. По другому ее не закрепить, иначе она потухнет. Под лучину подставляли кадушку с водой, чтобы не наделать пожара.

В Древнем Риме уже знали так называемые настенники для ламп, которые на коротких цепях подвешивали к стенному крюку. Часто такие светильники имели вид круглых или многоугольных фонарей, на роговой каркас которых натягивали кожу или промасленную ткань. Сверху их завершали пирамидальной крышкой с отверстием для выхода дыма.

В средневековых замках можно было найти почти такие же лампы, как и в Древнем Риме. Их прикрепляли к потолку на цепях. Чтобы масло не капало с фитилей на пол, внизу подвешивали маленькие чашечки. Множество потолочных светильников дошло до нас из Древней Греции. Они представляли собой округлые сосуды для масла с одним или несколькими отверстиями в крышке. С одной стороны к сосуду был приделан носик, из которого выходил дым, а с противоположной стороны — небольшое ушко. Рядом с носиком делали кольцо для подвешивания. Сосуды были слеплены из глины. Поверхность масляного светильника украшали растительным орнаментом и маскаронами.

— Простите, чем украшали? — раздается из полутьмы чей-то голос.

— Маскаронами, — повторяет Экскурсовод. — Это такой декоративный рельеф в виде маски, изображающей в гротескном или фантастическом облике человеческое лицо или голову животного. Маскароны — излюбленное украшение сосудов «всех времен и народов».

В раскопках древних городов были найдены настольные светильники, по виду похожие на соусник. В «своем лице» они совмещали все необходимое для простейшего осветительного устройства: сосуд с подставкой, в который наливали растительное масло, носик, из которого торчал фитиль, ручку, приделанную сбоку к сосуду (рис. 8.1). Масло было разным: оливковым, сурепным, конопляным, лишь бы хорошо горело. Фитиль тоже понемногу сгорал, поэтому его приходилось время от времени вытаскивать из носика. В эпоху императора Августа настольные светильники приобрели богатые украшения. У них не только крышка, но и вся поверхность была покрыта сложным рельефом. У древних римлян в ходу были лампы в виде звериной головы с лапами.

Рис. 8.1. Старинные масляные лампы похожи на соусники

Изобретение свечей сделало гораздо более удобным процесс освещения жилищ человека. Они были гораздо практичнее прежних источников света и доставляли меньше хлопот хозяевам. Однако свечей требовалось много, поскольку они быстро сгорали.

Свечи делали следующим образом. Брали веревку, скрученную из пеньки, и опускали в расплавленное сало. Потом ее вытаскивали и когда образовавшийся слой жира остывал, операцию повторяли вновь. Иногда на свечи шел пчелиный воск, но это было дорого. Чтобы процесс изготовления свечей ускорить, в большой чан с кипящим воском одновременно окунали несколько фитилей. Получалась целая связка так называемых моканых свечек. Они были мягкими на ощупь, кривыми на вид и не очень красивыми.

Позже научились отливать свечи в особых формах. Им стали придавать не только традиционный цилиндрический вид, но и фигурный. «Формовые» свечи из воска — это роскошь, их можно было встретить только в церкви или богатом дворце. Сегодня свечи — достойное украшение любой торжественной даты. А новогодняя елка без разноцветных свечек, — Экскурсовод огорченно машет рукой, — это, вообще, не елка (рис. 8.2).

Рис. 8.2. Без свечей и праздник — не праздник

В XIX веке из мягкого, жирного на ощупь сала, химики научились выделять самую лучшую, твердую фракцию — стеарин. А из нефти получили парафин. Из них стали отливать свечи. Они не пачкали рук, не так сильно оплывали и не давали копоти. Горели они ярче восковых, тем более, сальных свечей, и пользовались огромным спросом у состоятельных людей. По всей Европе стали возводить свечные мануфактуры. Перед праздниками новые свечи закупали целыми ящиками. Недаром отец Федор, герой произведения И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев», мечтал о собственном свечном заводике:

«— Мы скоро заживем иначе, — писал он своей голубушке Катерине Александровне. — Помнишь, я тебе говорил про свечной заводик. Будет он у нас, и еще кое-что, может быть, будет. И не придется уже тебе самой обеды варить да еще столовников держать. В Самару поедем и наймем прислугу».

Свечи всегда было принято закреплять в светильниках, форма которых весьма разнообразна. На протяжении многих веков выработалась удобная конструкция настольных подсвечников, позволяющая переносить их с места на место и устанавливать там, где необходимо. Внешний вид подсвечников менялся в зависимости от той или иной эпохи, как стили в архитектуре и искусстве. Однако для большинства из них характерна устремленная вверх фигурная форма, позволяющая приподнять свечи на некоторое расстояние от основания. Твердые восковые свечи закрепляли в небольших плоских чашках, снабженных острым штырем (рис. 8.3), а мягкие сальные — в глубоких стаканчиках-свечниках.