Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Справочная литература » Справочники » Как стать писателем (2-е изд.) - Юрий Никитин

Как стать писателем (2-е изд.) - Юрий Никитин

Читать онлайн Как стать писателем (2-е изд.) - Юрий Никитин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 52 53 54 55 56 57 58 59 60 ... 85
Перейти на страницу:

Получится: «…который называется „татарином“, его старательно окашивают…» Кстати, всегда старайтесь при замене подбирать слово покороче. Хоть на один слог, но уже благозвучнее! Поэкспериментируйте на своих вещах, убедитесь.

И еще: современного человека уточнения ВСЕГДА раздражают. Это малограмотным в дореволюционной Руси надо было долго объяснять, но нам – не надо.

Потому фразу: «…который у нас называется „татарином“, его старательно окашивают, а когда нечаянно скошен, выкидывают из сена покосники, чтобы не колоть на него рук» надо заканчивать на: «…выкидывают из сена покосники». И все, ведь и так речь о колючем репье, не надо объяснять, что о него можно уколоть руки.

Это то же самое, что снять с дерева табличку «Дерево». Толстой, как видите, эти таблички развешивал. Но в те дикие времена еще можно было, а то и нужно, а вам уже нельзя.

Да, вы должны писать лучше, чем Толстой, Тургенев, Чехов и все классики, вместе взятые. Но ведь все сейчас поднялись на качественно иной уровень: производство автомобилей вместо карет, Интернет вместо почтовых курьеров, даже рядовые спортсмены легко выдают результаты, что не снились тогдашним чемпионам. Почему писатели должны быть исключением?

Снова с удовольствием о новых возможностях компа

Я помню, как меня изумили и обрадовали новые возможности пишущей машинки. До этого я писал от руки, макая ручку со стальным пером в чернильницу. Частенько получались кляксы. Шариковых ручек тогда не было, но появились автоматические ручки, названные сокращенно авторучками, полые внутри, с резиновой пипеточкой вверху, чтобы можно было набирать вовнутрь чернила. Это значительно ускорило процесс написания, ибо не надо было носить ручку к чернильнице, погружать носик в эту красящую жидкость, стараясь не слишком глубоко, ибо чересчур много чернил на пере означает немедленные кляксы, но и слишком мало тоже плохо, ибо после каждой буковки придется макать снова…

Так что переход на пишущую машинку позволил сразу же избавиться от нетворческого труда макания в чернильницу. Нужно было только заправить страничку белой бумаги в каретку – и можно стучать по клавишам. Стучать приходилось достаточно сильно, ведь должен подняться рычажок с напаянной на торце литерой и, с силой ударив по матерчатой ленте, ползущей перед листом бумаги, оставить отчетливый отпечаток. Не случайно первый десяток лет на пишущих машинках печатали только мужчины, это была тяжелая работа, явно не женская.

Но плюсы на порядок превосходили минусы. Первое: все буквы получались одинаковыми, вне зависимости, устал автор или нет. Более того, не приходилось разбирать почерк, это в первую очередь принесло облегчение редактору, но и сам автор сразу мог хватать взглядом большие куски текста, видеть взаимозависимость между словами и кусками фраз, чего не удавалось в рукописном тексте.

Конечно, всегда находятся люди, шарахающиеся от технического прогресса. Сейчас они доказывают, что лучше набивать текст на пишмашинке, а работающих на компе презрительно называют килобайтниками, в эпоху пишмашинок доказывали преимущества авторучек, а в эпоху авторучек говорили о прелестях работы стальным пером, которое нужно всякий раз макать в чернильницу, при этом обдумывать, мыслить и пр. Понятно, что гусиное перо еще лучше, его надо еще и заострять перочинным ножиком или мечом :-).

Но лучше, конечно, перочинным. Вы не задумывались, почему этот нож называется именно перочинным?

Наверное, уже не надо в этом издании доказывать преимущество работы на компьютере, чем на пишущей машинке, как приходилось в первом?

Какими примерами снабжать учебник?

После первого издания было много пожеланий снабдить второе большей подборкой наглядных примеров, что делать в тексте и как, чтобы он был лучше. Вот сейчас, когда готовлю второе, сперва хотел было начинать на примере классиков, так принято, а я что, не человек, тоже хотел бы избегать неприятностей, потом подумал, что классики жили в век извозчиков, много ли их тесты дадут для обучения сейчас?

В самом значительном романе Достоевского «Братья Карамазовы», который он писал уже под занавес, владея всей современной палитрой маститого писателя, первая, вторая и третья главы – полностью авторский текст без намека на диалог. Четвертая без диалогов почти до конца, только авторский текст, где абзацы – на страницу, а то и две.

А вот как начинается 5-я глава, где более-менее начинается динамика:

«Может быть, кто из читателей подумает, что мой молодой человек был болезненная, экстазная, бедно развитая натура, бледный мечтатель, чахлый и испитой человечек. Напротив, Алеша был в то время статный, краснощекий, со светлым взором, пышущий здоровьем девятнадцатилетний подросток. Он был в то время даже очень красив собою, строен, средне-высокого роста, темнорус, с правильным, хотя несколько удлиненным овалом лица, с блестящими темно-серыми широко расставленными глазами, весьма задумчивый и по-видимому весьма спокойный. Скажут, может быть, что красные щеки не мешают ни фанатизму, ни мистицизму; а мне так кажется, что Алеша был даже больше чем кто-нибудь реалистом. О, конечно в монастыре он совершенно веровал в чудеса, но, по-моему, чудеса реалиста никогда не смутят. Не чудеса склоняют реалиста к вере. Истинный реалист, если он неверующий, всегда найдет в себе силу и способность не поверить и чуду, а если чудо станет пред ним неотразимым фактом, то он скорее не поверит своим чувствам, чем допустит факт. Если же и допустит его, то допустит как факт естественный, но доселе лишь бывший ему неизвестным. В реалисте вера не от чуда рождается, а чудо от веры. Если реалист раз поверит, то он именно по реализму своему должен непременно допустить и чудо. Апостол Фома объявил, что не поверит, прежде чем не увидит, а когда увидел, сказал: „Господь мой и Бог мой!“ Чудо ли заставило его уверовать? Вероятнее всего, что нет, а уверовал он лишь единственно потому, что желал уверовать, и может быть, уже веровал вполне, в тайнике существа своего, даже еще тогда, когда произносил: „Не поверю, пока не увижу“.

Скажут, может быть, что Алеша был туп, не развит, не кончил курса и проч. Что он не кончил курса, это была правда, но сказать, что он был туп или глуп, было бы большою несправедливостью. Просто повторю, что сказал уже выше: вступил он на эту дорогу потому только, что в то время она одна поразила его и представила ему разом весь идеал исхода рвавшейся из мрака к свету души его. Прибавьте, что был он юноша отчасти уже нашего последнего времени, то есть честный по природе своей, требующий правды, ищущий ее и верующий в нее, а уверовав, требующий немедленного участия в ней всею силой души своей, требующий скорого подвига, с непременным желанием хотя бы всем пожертвовать для этого подвига, даже жизнью. Хотя, к несчастию, не понимают эти юноши, что жертва жизнию есть может быть самая легчайшая изо всех жертв во множестве таких случаев и что пожертвовать, например, из своей кипучей юностью жизни пять-шесть лет на трудное, тяжелое учение, на науку, хотя бы для того только, чтоб удесятерить в себе силы для служения той же правде и тому же подвигу, который излюбил и который предложил себе совершить, – такая жертва сплошь да рядом для многих из них почти совсем не по силам. Алеша избрал лишь противоположную всем дорогу, но с тою же жаждой скорого подвига. Едва только он, задумавшись серьезно, поразился убеждением, что бессмертие и Бог существуют, то сейчас же естественно сказал себе: „Хочу жить для бессмертия, а половинного компромисса не принимаю“. Точно так же, если б он порешил, что бессмертия и Бога нет, то сейчас бы пошел в атеисты и в социалисты (ибо социализм есть не только рабочий вопрос, или так называемого четвертого сословия, но по преимуществу есть атеистический вопрос, вопрос современного воплощения атеизма, вопрос Вавилонской башни, строящейся именно без Бога, не для достижения небес с земли, а для сведения небес на землю). Алеше казалось даже странным и невозможным жить по-прежнему. Сказано: „Раздай все и иди за мной, если хочешь быть совершен“. Алеша и сказал себе: „Не могу я отдать вместо „всего“ два рубля, а вместо „иди за мной“ ходить лишь к обедне“. Из воспоминаний его младенчества, может быть, сохранилось нечто о нашем подгородном монастыре, куда могла возить его мать к обедне. Может быть, подействовали и косые лучи заходящего солнца пред образом, к которому протягивала его кликуша мать. Задумчивый он приехал к нам тогда, может быть, только лишь посмотреть: все ли тут или и тут только два рубля, и – в монастыре встретил этого старца…

Старец этот, как я уже объяснил выше, был старец Зосима; но надо бы здесь сказать несколько слов и о том, что такое вообще „старцы“ в наших монастырях, и вот жаль, что чувствую себя на этой дороге не довольно компетентным и твердым. Попробую, однако, сообщить малыми словами и в поверхностном изложении. И во-первых, люди специальные и компетентные утверждают, что старцы и старчество появились у нас, по нашим русским монастырям, весьма лишь недавно, даже нет и ста лет, тогда как на всем православном Востоке, особенно на Синае и на Афоне, существуют далеко уже за тысячу лет. Утверждают, что существовало старчество и у нас на Руси во времена древнейшие, или непременно должно было существовать, но вследствие бедствий России, Татарщины, смут, перерыва прежних сношений с Востоком после покорения Константинополя, установление это забылось у нас и старцы пресеклись. Возрождено же оно у нас опять с конца прошлого столетия одним из великих подвижников (как называют его) Паисием Величковским и учениками его, но и доселе, даже через сто почти лет, существует весьма еще не во многих монастырях, и даже подвергалось иногда почти что гонениям, как неслыханное по России новшество. В особенности процвело оно у нас на Руси в одной знаменитой пустыни, Козельской Оптиной. Когда и кем насадилось оно и в нашем подгородном монастыре, не могу сказать, но в нем уже считалось третье преемничество старцев, и старец Зосима был из них последним, но и он уже почти помирал от слабости и болезней, а заменить его даже и не знали кем. Вопрос для нашего монастыря был важный, так как монастырь наш ничем особенно не был до тех пор знаменит: в нем не было ни мощей святых угодников, ни явленных чудотворных икон, не было даже славных преданий, связанных с нашею историей, не числилось за ним исторических подвигов и заслуг отечеству. Процвел он и прославился на всю Россию именно из-за старцев, чтобы видеть и послушать которых стекались к нам богомольцы толпами со всей России из-за тысяч верст. Итак, что же такое старец? Старец – это берущий вашу душу, вашу волю в свою душу и в свою волю. Избрав старца, вы от своей воли отрешаетесь и отдаете ее ему в полное послушание, с полным самоотрешением. Этот искус, эту страшную школу жизни обрекающий себя принимает добровольно в надежде после долгого искуса победить себя, овладеть собою до того, чтобы мог наконец достичь, чрез послушание всей жизни, уже совершенной свободы, то есть свободы от самого себя, избегнуть участи тех, которые всю жизнь прожили, а себя в себе не нашли. Изобретение это, то есть старчество, – не теоретическое, а выведено на Востоке из практики, в наше время уже тысячелетней обязанности к старцу не то что обыкновенное „послушание“, всегда бывшее и в наших русских монастырях. Тут признается вечная исповедь всех подвизающихся старцу и неразрушимая связь между связавшим и связанным. Рассказывают, например, что однажды, в древнейшие времена христианства, один таковой послушник, не исполнив некоего послушания, возложенного на него его старцем, ушел от него из монастыря и пришел в другую страну, из Сирии в Египет. Там после долгих и великих подвигов сподобился наконец претерпеть истязания и мученическую смерть за веру. Когда же церковь хоронила тело его, уже чтя как святого, то вдруг при возгласе диакона: „Оглашенные, изыдите“, – гроб с лежащим в нем телом мученика сорвался с места и был извергнут из храма, и так до трех раз. И наконец лишь узнали, что этот святой страстотерпец нарушил послушание и ушел от своего старца, а потому без разрешения старца не мог быть и прощен, даже несмотря на свои великие подвиги. Но когда призванный старец разрешил его от послушания, тогда лишь могло совершиться и погребение его. Конечно, все это лишь древняя легенда, но вот и недавняя быль: один из наших современных иноков спасался на Афоне, и вдруг старец его повелел ему оставить Афон, который он излюбил как святыню, как тихое пристанище, до глубины души своей и идти сначала в Иерусалим на поклонение святым местам, а потом обратно в Россию, на Север, в Сибирь: „Там тебе место, а не здесь“. ­Пораженный и убитый горем монах явился в Константинополь ко вселенскому патриарху и молил разрешить его послушание, и вот вселенский владыко ответил ему, что не только он, патриарх вселенский, не может разрешить его, но и на всей земле нет да и не может быть такой власти, которая бы могла разрешить его от послушания, раз уже наложенного старцем, кроме лишь власти самого того старца, который наложил его. Таким образом, старчество одарено властью в известных случаях беспредельною и непостижимою. Вот почему во многих монастырях старчество у нас сначала встречено было почти гонением. Между тем старцев тотчас же стали высоко уважать в народе. К старцам нашего монастыря стекались, например, и простолюдины, и самые знатные люди с тем, чтобы, повергаясь пред ними, исповедывать им свои сомнения, свои грехи, свои страдания и испросить совета и наставления. Видя это, противники старцев кричали, вместе с прочими обвинениями, что здесь самовластно и легкомысленно унижается таинство исповеди, хотя беспрерывное исповедывание своей души старцу послушником его или светским производится совсем не как таинство. Кончилось, однако, тем, что старчество удержалось и мало-помалу по русским монастырям водворяется. Правда, пожалуй, и то, что это испытанное и уже тысячелетнее орудие для совершенствования может обратиться в обоюдоострое орудие, так что иного, пожалуй, приведет, вместо смирения и окончательного самообладания, напротив, к самой сатанинской гордости, то есть к цепям, а не к свободе.

1 ... 52 53 54 55 56 57 58 59 60 ... 85
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Как стать писателем (2-е изд.) - Юрий Никитин торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит