В руках врага - Дэвид Вебер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хм-м…
Гражданин коммандер Люшне, старший помощник капитана «Катаны», услышав донесшийся со стороны оперативной секции не предусмотренный уставом звук, заинтересованно поднял голову. Гражданин лейтенант Олворт пока не дотягивал до уровня «ведьмы» адмирала Турвиля, однако учился на ее примере. Учился и сам Люшне. «Катана» входила в состав эскадры гражданина контр-адмирала Турвиля почти год, и за это время оперативная группа добилась немалых, по меркам Народного Флота, успехов. Форейкер привнесла в действия эскадры нечто новое, некую граничащую с нахальством уверенность, становившуюся, похоже, заразной. Во всяком случае, так думалось Люшне, наблюдавшему за скрупулезной и внимательной работой гражданина лейтенанта. Олворт всецело сосредоточился на дисплее. Само по себе это удивление не вызывало: оперативный офицер каждую смену выуживал из собранных данных нечто интересное. Однако сейчас он, похоже, дольше обычного не мог идентифицировать какой-то объект.
– Что там? – спокойно спросил Люшне, подойдя поближе и остановившись рядом.
– Точно не знаю, гражданин старший помощник, – ответил лейтенант, подражавший Форейкер во всем, кроме ее приверженности к старорежимным обращениям. – Может быть, фоновые помехи… но не исключено, что след гиперперехода.
– Где? – Вопрос Люшне прозвучал резче.
– Примерно здесь, гражданин старший помощник…
На дисплее появилась крохотная точка-маркер, находившаяся в добрых девятнадцати световых минутах от «Катаны» вдоль гиперграницы, расположенной в двадцати двух минутах от центрального светила. Люшне нахмурился, сообразив, что бортовые сенсоры не могли засечь объект на таком расстоянии, но прежде чем он успел что-то сказать, Олворт добавил:
– Эту штуку засек наш беспилотный разведывательный аппарат номер одиннадцать.
– А что, скажи на милость, делает там наш беспилотный аппарат?
– Гражданин капитан Тернер попросил нас прикрыть эту сторону зоны ответственности «Нуады», гражданин старший помощник, – с готовностью пояснил Олворт. – У него неполадки с гравитационными датчиками, и его инженерам, чтобы разобраться, что к чему, пришлось отключить большую часть пассивных сенсоров. Но покрыть всю зону ответственности разведывательными платформами означает перегрузить телеметрическую секцию. Пока они не приведут все в порядок, им не удастся контролировать более двух третей положенного пространства, вот я и пообещал гражданину капитану нашу поддержку.
Физиономия Люшне сделалась такой кислой, что Олворт слегка струхнул. Конечно, объяснение было вполне удовлетворительным: со времени захвата Адлера «Катана» и «Нуада» совместными усилиями перехватили пару эсминцев монти и одинокий приблудный грузовик, но преследование второго эсминца стоило Тернеру потери двух третей первичного комплекта сенсоров. Впрочем, сбои и отказы оборудования были для Народного Флота самым обычным делом. Да и чему тут удивляться, если необученный персонал получал новые системы, не успев толком освоить старые. Инженеры Тернера обещали наладить все побыстрее, но пока дело у них не ладилось. Люшне не сомневался в том, что инженеры «Нуады» решат все возникшие проблемы, однако дело затягивалось.
В чем трудно было кого-то обвинить. Всякий строевой офицер знал, что поспешно набранное из пролетариата пополнение проходит подготовку по программе, вполовину усеченной по сравнению даже с минимальной довоенной, а стало быть, людям приходится доучиваться на борту, во время несения боевого дежурства.
К сожалению, политическая верхушка отказывалась признавать существование этой проблемы. Учитывая тяжелые потери флота, народные комиссары, курировавшие призывные комиссии Адмиралтейства, были вынуждены загребать новобранцев под метелку и в кратчайшие сроки перебрасывать их на корабли. Но поскольку отправка на флот необученных людей могла быть истолкован БГБ как саботаж, а то и диверсия, ни один чиновник ни за что не признал бы неполноценность первичной военной подготовки. Таким образом, любые оправдания Тернера вызвали бы негодование начальства, и он наверняка осторожно попросил Олворта никому не рассказывал об аварии. Совершенно очевидно, что в сложившейся ситуации «Нуада» не могла обойтись собственными разведывательными аппаратами, ведь крейсера класса «Марс» потеряли в сравнении со старыми «Мечами» почти треть телеметрических приборов, получив взамен новые системы радиоэлектронного противодействия.
Люшне все понимал и готов был прикрыть задницу товарища. В конце концов, он и сам в любой момент мог вляпаться в такое же дерьмо. Нет, кислая мина появилась на его физиономии по иной причине, и спустя мгновение он ее озвучил.
– Понятно. А сообщил ли ты мне или гражданке капитану Захари, что «Катана» приняла на себя дополнительную ответственность?
– Э… я… это… гражданин старший помощник… Боюсь, я забыл, – пролепетал, покраснев до ушей, Олворт.
– Забыл? – с нарочитым удивлением переспросил Люшне, и Олворт покраснел еще гуще. – И тебе даже не пришло в голову, что нам это может быть интересно? Что как командиры мы несем ответственность за твои действия?
– Так точно, – с несчастным видом признался Олворт.
По всему было видно, что это стоило ему огромных усилий, но он не отвел глаза и встретился с командиром взглядом. Несколько мгновений Люшне смотрел на него холодно и сурово, но на самом деле он был доволен тем, что молодой офицер выказал себя храбрым человеком и хорошим товарищем.
– Гражданка коммандер Форейкер, несомненно, выдающийся тактик, – сказал он, положив руку на плечо Олворта, – но это не значит, что ей нужно подражать во всем. Так что постарайся не забывать, что ты не одинок во Вселенной, гражданин лейтенант. Понятно?
– Так точно, гражданин старший помощник!
– Вот и хорошо, – сказал Люшне, сжав плечо молодого человека. – А теперь расскажи мне о том предполагаемом объекте.
– Он вышел в обычное пространство за гиперграницей восемь минут назад. Если, конечно, это вообще реальный объект: на таком удалении от аппаратов слежения трудно судить с уверенностью.
Лейтенант умолк, и Люшне понимающе кивнул. Беспилотные аппараты слежения, состоявшие на вооружении в Народном Флоте, уступали аналогичным устройствам монти и имели предельную дальность пассивного обнаружения от двенадцати до четырнадцати световых минут, в зависимости от силы эмиссии объекта. Поскольку обычно их размещали примерно в десяти световых минутах от материнского корабля, суммарная дальность обнаружения составляла около двадцати световых минут. На таком расстоянии чувствительность имеющейся аппаратуры позволяла надежно выявлять гравитационные возмущения и импеллерные следы и быстро передавать данные в боевой информационный центр. В данном случае дело обстояло сложнее: Олворт разместил свои платформы у самого предела телеметрической досягаемости, но даже при этом объект появился едва ли не за границей зоны обнаружения.
– Если он летит к Самовару, – продолжил Олворт, – то вектор движения вскоре выведет его из сферы досягаемости сенсора, и мы даже не сможем определить по импеллерному следу его массу
Хмыкнув, Люшне почесал подбородок.
– Положим, объект углубляется в систему. Какому из наших кораблей будет сподручней его перехватить?
– Вообще-то, гражданин старший помощник, я бы назвал «Нуаду», но им сильно помешают неполадки с сенсорами. Объект находится в шестидесяти миллионах километров от них, причем в том секторе, слежение за которым осуществляем мы. Не имея исправных гравитационных датчиков, они скорее всего до сих пор его не засекли, а он, если и впрямь летит к Самовару, от них удаляется. Грузовик «Нуада» еще смогла бы догнать, но военный корабль, имеющий фору, им не перехватить даже с помощью новейших ракетных комплексов.
– Из чего следует, что и нам никак не удастся перехватить объект во внешней зоне. Стало быть, остается «Дирк»?
– Так точно, гражданин старший помощник, – отозвался Олворт, и Люшне снова нахмурился, переваривая полученную информацию.
В юридическом смысле за все происходящее в секторе «Нуады» отвечал капитан Тернер: «Катана» имела свою зону ответственности, а действия, предпринятые в чужой зоне, в случае осложнений легко стали бы поводом для превращения Люшне, точнее гражданки капитана Захари, в козла отпущения. С другой стороны, Люшне располагал информацией, не доступной Тернеру, а это накладывало на него дополнительную ответственность, расширявшую его полномочия. Именно такой подход практиковался в соединениях Турвиля. Люшне потер подбородок, пытаясь взглянуть на ситуацию глазами гражданина контр-адмирала.
Оперативное соединение не располагало кораблями в количестве, достаточном для обеспечения полного прикрытия, а потому слежение, согласно схеме, разработанной Форейкер, осуществлялось на наиболее вероятных направлениях. Суда, вынырнувшие в нормальное пространство в иных секторах, вполне могли ускользнуть, но зоны, где можно было ожидать появления конвоев, разведчиков или сил вторжения, тщательно контролировались. До сих пор – с того момента, как Народный Флот отбил Адлер, – ни одному появившемуся в системе вражескому кораблю ускользнуть не удалось, хотя неполадки на «Дирке» угрожали все испортить. Люшне надеялся, что Тернер и его команда справятся с проблемой, но сейчас ему и своих проблем хватало. Следовало обдумать возможности перехвата