Я и ты - Ольга Приходченко

– И сколько вас, таких новоселов?

– Человек, наверное, четыреста-пятьсот, сто восемнадцать домов.

Порадуемся за них, а заодно заставим себя вникнуть в тот факт, что без Игр в Сочи мы, что касается спортивной индустрии, инфраструктуры, самых современных достижений в области технологии спорта, электроники, медицины и т. д., то есть всего, что в комплексе обеспечивает в конечном итоге победный результат, прозябали бы на задворках у многих ведущих в зимнем спорте стран.

Читателям вряд ли что скажет фамилия Саватари. Богатый японец, фанат-яхтсмен, он был инициатором проведения популярнейшей в свое время регаты «Белый парус мира» между островом Хоккайдо и Владивостоком. Но одновременно слыл и страстным поклонником горных лыж, изъездил, наверное, весь мир, где есть трассы. В один из визитов к нам он напросился отвезти его на Кавказ, и, когда оказался в Красной Поляне, увидел всю эту панораму, привычная для японцев сдержанность и невозмутимость изменила ему.

– Да у вас же золото под ногами! – воскликнул Саватари-сан. – Как можно все это не использовать?

По сути, мы наверстываем упущенное, и хорошо, что Олимпиада-2014 сподвигла, а точнее заставила делать это не постепенно, частями, а сразу. Известно же, что долгострой в рассрочку только значительно удорожает строительство. Да и не было у нас столько времени, как у Гренобля, Зальцбурга, Куршевеля, Сестриера, Лилле-Хаммера, других признанных мировых центров зимнего спорта. Они строились, расширялись и совершенствовались годами, а нам было отведено меньше семи лет, и начинать-то пришлось с нулевого цикла. Теперь на юге страны все это есть! И внизу в Сочи, и вверху в горном кластере, причем подобного сочетания море – горы меньше чем в часе езды друг от друга вообще нигде нет. А вскоре и на востоке, в Сибири, появится такой центр – в Красноярске, столице зимней Универсиады-2019. Его летний собрат в Казани уже раскручен на полную мощь – и тоже благодаря Всемирным студенческим играм. Нельзя не согласиться с Леонидом Тягачевым, почетным президентом ОКР и ныне сенатором от Ростовской области, что Олимпиады вкупе с Универсиадами – это поступательное развитие страны на десятки лет вперед. Что и говорить, богатая открывается перспектива для Красноярского края да и всей Восточной Сибири.

Не заметишь, наслаждаясь пейзажем, как на скоростном экспрессе «Ласточка» или на автобусе домчишься в Красную Поляну, этот райский уголок природы, из аэропорта и вокзала в Адлере. На двух предыдущих Олимпийских зимних играх (в Турине и Ванкувере), чтобы добраться до горного кластера, уходило чуть ли не полдня. В Турине, помню, мой коллега и сосед по гостиничному номеру, торопясь к старту гонки биатлонистов, вставал в три ночи…

Вопрос теперь в другом: как после Олимпиады разумно, рачительно распорядиться всем этим огромным богатством и хозяйством. В том числе, как для тысяч российских любителей зимнего спорта сделать отдых здесь не дороже, нежели на первоклассных западных горных курортах, и с тем же комфортом, как там. Иначе с кусающимися ценами отпугнешь их, иначе ни за что не зазовешь сюда гостей-иностранцев. Нет, может, один раз ради любопытства и на новенького и прикатят, а затем задумаются, как один мой коллега из немецкого журнала «Штерн»: зачем ехать сюда, если в Европе дешевле. Вот уж точно тогда окупаемость гостиниц, трасс, подъемников растянется на долгие годы.

Я бы здесь напомнил, что разумно организованный горный туризм, умелая эксплуатация горнолыжных курортов приносят маленькой Австрии ежегодно в среднем семнадцать миллионов евро дохода! А мы что, рыжие?

Боевые места

В общем, поразмышлять есть о чем, и со своими мыслями на сей счет по канатной дороге в уютном вагончике, разукрашенном в олимпийские цвета, поднимаюсь на Розу хутор, где обосновались горнолыжники. Если честно, немного не по себе, лучше вниз не смотреть. Помню, как в Солт-Лейк-Сити зависли, хорошо еще, что на небольшой высоте, но все равно не спрыгнешь. Сильнейший ветер с крепким морозом прошивали насквозь дубленку. Страху натерпелись, не менее получаса ждали, пока возобновится движение. Нечто подобное я испытал много лет назад в Терсколе, когда сам впервые стал на горные лыжи, специальные укороченные для новичков. С небольшого склона боялся скатиться. Начальник турбазы Борис Федорович Абрамов прикрепил к нам, нескольким неумехам, инструктора свана Валико. Он уводил нас на окраину поселка в сторону Азау, к научной базе МГУ, где была простенькая трасса, и учил, как кантовать лыжи, тормозить плугом. Там в короткую передышку, заскочив глотнуть горячего чаю в какую-то забегаловку, я оказался за одним столом с мужчиной среднего роста и плотного телосложения в сером свитере грубой вязки и такой же вязаной шапочке, чувствовалось, домашнего производства, сделано заботливыми женскими руками.

– Гусев Александр Михайлович, – представился он. – Вы здесь впервые? Прежде никогда не катались? Не переживайте, освоитесь, как говорят, не боги…

Успокоив меня, он обвел взглядом окружающую панораму и сказал: «Боевые места». Не великолепные, красивые, а именно – боевые.

Я не придал тогда особого значения его словам. Мы обменялись телефонами; я вернулся в группу выполнять очередную команду Валико, и только когда созвонились, уже в Москве, узнал, кто был этот человек – Гусев Александр Михайлович.

Здесь, нагнетая некую интригу, уйду на время с тропы рассказа о тех трех неделях в Терсколе. Они завершились в итоге спуском с вершины Чегета; закладывая какие-то невероятные дуги, чтобы не упасть и соблюсти строгие требования безопасности, я скатывался минут сорок. Опытные лыжники, которые сигали мимо меня, укладывались, наверное, максимум минут в десять. Что ж, каждому свое.

Предолимпийская тренировочная сессия женщин в гигантском слаломе была уже в полном разгаре. Вот уж кто «горшки обожгли» – если не в ясельном возрасте, так уж в детсадовском точно. Наблюдать за горнолыжниками по телевидению – одно, а воочию – совсем другие впечатления. Как эти хрупкие барышни умудряются устоять на ногах, с какой ловкостью лавируют меж этих ворот, непонятно как расставленных! Борьба идет за тысячные доли секунды. Самые мастеровитые, не теряя скорости, впритирочку, практически без потерь обласкивали каждый флажок.

В перерыве между попытками, любуясь открывшимся видом на гряду гор, возвышающимся над ними гордым заснеженным Эльбрусом, произношу про себя: «Кавказ подо мною. Один в вышине, стою над снегами у края стремнины…» И вдруг меня осеняет: а ведь там, у края, за перевалом через Большой Кавказский хребет и Терскол…

2 февраля 1943 г.,

№ 210/ог, г. Тбилиси

Начальнику альпинистского отделения военинженеру 3 ранга ГУСЕВУ А. М.

С группой командиров опергруппы в составе: политрука Белецкого, лейтенантов Гусака, Кельса, старшего лейтенанта Лубенца, военнослужащего Смирнова… выехать по маршруту Тбилиси – Орджоникидзе – Нальчик – Терскол для выполнения специального задания в районе Эльбруса по… снятию фашистских вымпелов с вершин и установлению государственных флагов СССР.

Нет, уважаемые читатели, это не совпадение фамилий и инициалов. Это один и тот же человек. В Великую Отечественную начальник горной подготовки 9-й горнострелковой дивизии, а затем командир отделения альпинистов Оперативной группы Закавказского фронта по обороне Главного Кавказского хребта. А в мирное время – блестящий ученый-исследователь, доктор физико-математических наук, профессор МГУ, участник экспедиций в Антарктиду и, наконец, заслуженный мастер спорта по альпинизму. Все это я выведал не сразу; первый наш телефонный разговор был словно продолжение того шапочного знакомства, но, когда Александр Михайлович несколько раз повторил «боевые места», тут я почувствовал что-то не совсем обычное за этими двумя словами и настойчиво попросил Гусева расшифровать, приоткрыть тайну, если она действительно кроется за ними.

– Ну, хорошо, – согласился наконец профессор, – но сначала скажите, как у вас с лыжами, научились? Сорок минут с Чегета спускались? И что с того, куда торопиться?

Все, о чем дальше последует рассказ, полностью совпадает с датами проведения Сочинских Игр, и это мне кажется символичным, хотя между этими событиями шестьдесят один год. У победы – что в спорте, что в обыденной жизни, что в бою – одни корни, их не надо перечислять, они хорошо известны.

Летом 1942 года после взятия Ростова гитлеровцы рвались на Кавказ, и одним из символов своего успеха и ради пропагандистской шумихи командование фашистских войск считало водружение стягов вермахта над Эльбрусом. Выполнять задание отрядили группу опытных альпинистов из горнострелковой дивизии «Эдельвейс» во главе с капитаном Хайнцем Гротом. Тот хорошо знал эти места, до войны не раз совершал здесь восхождения вместе с советскими спортсменами, естественно, наиболее важные подходы к высочайшей точке Кавказа ему были знакомы. Один из них, через «Приют одиннадцати», что на высоте четырех с небольшим тысячи метров над уровнем моря, примостившийся у подножия Эльбруса, он и использовал. В конце августа цель была достигнута; преодолев отчаянное сопротивление располагавшегося в Терсколе малочисленного подразделения красноармейцев, немцам удалось закрепить свои штандарты сначала на одном склоне Эльбруса, затем и на другом. Грот стал едва ли не национальным героем, его наградили «Рыцарским крестом», фотографии капитана на фоне флагов третьего рейха украсили все германские газеты. Заголовки трубили: «Кавказ покорен! На очереди нефтяной Баку».