США под юбкой - Жанна Голубицкая

Дальше происходит почти анекдотический диалог, похожий на разговор глухого с немым — и он, на мой взгляд, недурно иллюстрирует разницу между нашим и американским менталитетом.

Служитель: «Мисс, вам необходимо сдать сумку в камеру хранения. Иначе вы не сможете сесть в кабинку!».

Я: «Но как я могу выйти отсюда?» Дело в том, что узкая тропка, по которой, дыша друг другу в затылок, мы пробирались по «древней пирамиде», была строго односторонней. И пройти по ней назад не представлялось возможным.

Служитель: «Воспользуйтесь запасным выходом, я вас проведу!»

Я: «Но пока я буду бегать в локер, пройдет моя очередь, а я уже час стою! Вы пустите меня назад без очереди?»

Служитель (невозмутимо): «Нет, ведь ваша очередь пройдет. Вам придется снова войти с центрального входа и отстоять еще раз».

Я (возмущенно): «Но со мной дочь и муж, вот они! Они что, должны ехать без меня? Или тоже стоять еще раз?»

Служитель: «Ваша семья может поехать без вас, а может и выйти с вами, как вы сами решите, мисс!»

Яна (истошно): «Я без мамы никуда не поеду!»

Муж (не менее истошно): «Ты что, не могла сдать сумку заранее, бестолочь? Я еще раз стоять не буду! Я есть хочу, я пива хочу, я устал, и вообще — идите вы с вашей мумией!»

Я: «А нельзя ли мне в порядке исключения оставить сумку тут у вас? А на выходе я ее заберу. Видите, какая ситуация!»

Служитель: «Извините, мисс, но так не положено. Вам придется отнести сумку в локер».

Тут я начинаю уговаривать мужа и дочь отправиться в недра пирамиды без меня. Мол, мне не очень-то и хотелось… Они пусть катаются, а я пока пойду локер освою. А то так и не будут никуда пускать из-за моей сумки. Но не тут-то было. Яна уперлась и повысила голос, причем по-английски: «I'll not go inside without you! Never! I'm afraid of Mummy!» («Я не поеду внутрь без тебя! Ни за что! Я боюсь мумии!»). Мы с мужем принялись на два голоса уговаривать дочь: зря что ли мы отстояли столько времени! Ведь она так хотела увидеть Мумию, она так любит этот фильм! Но Яна не просто упиралась, она почти плакала! И только твердила: «Never! Never! Never!» («Ни за что! Ни за что! Ни за что!»). Эх слышал бы ее учитель английского языка! Тогда бы он, наконец, оценил мой передовой метод поддержки языковых образов яркими впечатлениями! Хочу отметить: все время этой перепалки мы задерживали целую толпу посетителей, которая тем временем подползла сзади нас по узкой тропке, и теперь стояла, ожидая своей очереди погрузиться в кабинку. Еще секунда — и я бы чисто по-русски рявкнула на ребенка в приказном порядке: «Сядешь и поедешь к мумии, я сказала!» И наверняка бы моя Яна, утирая слезы, влезла бы с папой в кабинку и поехала бы в дебри пирамиды навстречу приключениям. И, скорее всего, на выходе досадный инцидент был бы начисто забыт — под влиянием новых и необычных впечатлений… Такое могло бы быть где-нибудь в российском луна-парке. Но не в Америке! Граждане, которые деликатно молчали, крайне терпеливо ожидая разрешения нашей проблемы, немедленно ожили — как только услышали, что ребенок плачет и не хочет… А злые родители на него давят и заставляют ехать к мумии. Американские чадолюбцы тут же зашикали на нас с мужем: «Leave the girl alone! She's frightened, see!» («Оставьте девочку в покое! Не видите, она напугана!»).

В общем, нам пришлось уйти всем троим. Виновата оказалась, разумеется, я. Муж в знак протеста тут же скрылся в дверях ближайшего бара, буркнув: «А вы за свое упрямство сидите и ждите меня здесь!» Через секунду Яна с криками «I'd like ice-cream!» («А мне мороженого!») последовала за родителем. Я осталась одна на лавке возле злополучной Мумии. И закурила, наплевав на все местные законы. И, едва сделав первую затяжку, явственно ощутила: сегодня я смертельно устала! Да так, будто бы не развлекалась в парке аттракционов, а с самого утра грузила кирпичи! Очевидно, так же чувствовало себя и мое семейство, и потому так вредничало и капризничало… Так закончился наш первый день в Диснейленде. Мы даже не стали искать ресторан, поужинали прямо в отеле и завалились спать.

А на следующее утро мы отправились в один из парков комплекса «SeaWorld» — «Aquatica». И первое, что я сделала там — пошла осваивать локеры. Lockers там были абсолютно такими же, как и во вчерашнем Universal. Объективно ничего сложного в них нет, но я почему-то страшно тупила. Никак не могла понять, куда вставляется coin (монетка), как набирать код и как потом при помощи него открыть шкафчик. Хотя это все очень четко прописано в инструкции на английском языке. Инструкция висит прямо на дверце локера, а английский я изучала с самого детства… Но, видимо, женский технический идиотизм сильнее всяких слов — и русских, и английских… С огромным трудом и с посторонней помощью совладав с локером, я решила, что теперь не отопру его до самого вечера — never! Ни за что! И, пока мое семейство веселилось на разнообразных горках, тубах и трубах, я (прикупив тут же в ларьке огромное, пушистое и яркое полотенце с надписью Aquatica) со всем комфортом разлеглась возле роскошного просторного бассейна с искусственными волнами. Примерно раз в две минуты в бассейне появлялась гигантская волна в три человеческих роста, и все купальщики принимались с визгом под нее подныривать. Я тоже пару раз поднырнула, а потом просто легла на бережку и, кажется, даже задремала под шум волн…

Aquatica Park — самый новый из всех парков Орландо, он был открыт только в 2008 году. Понятно, что оснащен он по самому последнему слову техники, и желающих насладиться всякими новинками водных увеселений — пруд пруди. Нам даже пришлось ждать какое-то время на паркинге возле входа. Там дежурили шерифы и запускали посетителей на территорию ограниченными группами. «Overcrowded!» («Переполнено!») — объясняли копы. Ясно, что перегружать аттракционы противоречит технике безопасности, и со всех сторон разумнее искусственно сократить поток посетителей… Но все равно: полицейские, не пускающие на карусели, никак не хотели ассоциироваться в моей голове с легендарным американским Диснейлендом. Когда мы, наконец, вошли в парк, то убедились: он, действительно, переполнен. На огромной территории реально яблоку было негде упасть: бесчисленные босоногие карапузы и их родители, мамаши с колясками, группы пенсионеров и очень много инвалидов в колясках. В США тщательно соблюдается принцип «равных возможностей». Инвалида тут никогда не назовут инвалидом, он человек «с ограниченными возможностями». И поэтому ему надо помочь попасть туда, куда он хочет. Для удобства инвалидов-колясочников по всем Штатам оборудованы специальные пандусы, ручки, въезды и пр. И парки развлечений — не исключение. Но в тот жаркий орландский день мне показалось, что в Aquatica Park инвалидов как-то особенно много.

Я легла на новое мягкое полотенце возле бассейна, закрыла глаза и замерла в блаженстве. Волны в бассейне накатывали с мерным гулом, как в настоящем океане. Откуда-то доносился негромкий джаз, вокруг щебетали американские дети. Им отвечали их мамы. В бесконечном потоке английской речи чаще всего доносились уменьшительно-ласкательные и ободрительные слова — honey, sweetheart (сладкий мой), cute (симпатично), great (великолепно), darling (дорогой). Мои муж и дочь только изредка подбегали ко мне, взахлеб делясь впечатлениями от очередной посещенной ими удивительной водной карусели. В какой-то момент они принесли мне купленный где-то на территории парка пульверизатор Aquatica — яркий пластиковый баллон с пшикалкой наверху. Им хорошо опрыскиваться в жару. Я была очень им благодарна: солнышко хотя и ласково, но припекало. Еще через час муж взглянул на неподвижную меня с подозрением и принес sun-protector (солнцезащитный крем) со степенью защиты 15. У меня была «четверка», я вообще-то от природы смуглая… Увы, но даже степень 15 в тот момент меня уже не спасла. К вечеру выяснилось, что я сильно обгорела. У меня дико разболелась голова, саднило все тело, а единственным сильным желанием было добраться до постели в своем номере, включить кондиционер и упасть в постель. Тем не менее, по настоянию близких (благодаря активному времяпрепровождению, в отличие от меня, они были в полном порядке) мы отправились в ресторан. Мне было до того плохо, что я не помню не только названия того заведения, но даже еды, которую там давали. Запомнилось только, что ресторан был тематический и посвящен автомобильным гонкам Indycar (типа европейской «Формулы-1»). В интерьере заведения в изобилии присутствовали автомобильные покрышки, глушители, аккумуляторы и прочие технические детали. Названия блюд в меню тоже были концептуальными — типа «Коктейль MC Laren» или «Бифштекс Гран При». Я пила ледяной апельсиновый фрэш и страшно страдала. Муж с нескрываемым наслаждением лакомился свиными ребрышками-барбекю с каким-то очередным «гоночным» названием. Ну а наша Яна, быстро откушав, слиняла в садик при ресторане. А через минуту я увидела ее, стоящую в полный рост на капоте роскошного гоночного «Мустанга» — победителя гонок 1988 года. «Mom, Dad, look at me! I'm a race winner!» («Мама, папа, смотрите на меня, я победительница гонок!»), — кричало мое дитя. Нет, определенно погружение в среду идет на пользу знанию языка! В московской школе мой ребенок что-то невнятно бубнил по учебнику хором со всем классом, а тут доходчиво выражает свои эмоции! Я взяла камеру и, превозмогая боль во всем теле, тоже направилась в садик. Мы с Яной принялись с увлечением фотографироваться с многочисленными гоночными авто, красующимися у входа в ресторан. Это реальные модели, участвовавшие в гонках разных лет, а теперь ушедшие на покой. В садике ресторана они выполняют функцию музея под открытым небом. Но при этом в экспонаты официально разрешено не только садиться и фотографироваться за рулем, но и лазить по крышам, забираться на капот и вообще — всячески ощущать себя причастным к столь прекрасным, легендарным образцам автопромышленности. А что им зря стоять? Эти машины отслужили свой век спорту, а теперь они служат индустрии развлечений — привлекают посетителей в тематический ресторан. Казалось бы, никакого пиетета к музейным реликвиям! У нас бы эти легендарные модели под стекло да под охрану! Но американцы рассуждают по-другому. Какими бы заслуженными эти авто ни были, они все равно остаются железяками. А железяка должна служить человеку, а не наоборот. Как и все на свете, по мнению американцев, должно быть в первую очередь для человека. И в Штатах за этим тщательно следят. В этом, на мой взгляд, и кроется самое существенное различие между нашими странами. Увы.