Сталин. От Фихте к Берия - Модест Алексеевич Колеров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В этой мемуарной схеме Валентинова ответственность за приложение к социалистическому строительству социоцидной практики марксового «первоначального капиталистического накопления», таким образом, возлагается на Сталина. Однако, полемизируя против теории «социалистического первоначального накопления», тогдашний сталинец Бухарин не видел, что в ней Е. А. Преображенский (1886–1937) прямо и сознательно намерен революционно снижать массовый спрос и даже потребление ради резкого накопления-экспроприации. Бухарин предполагал, что Преображенский намерен развивать спрос ради эволюционного накопления централизованного капитала, но оспаривал реалистичность таких намерений, апеллируя к старой марксистской мудрости о самодостаточности внутреннего рынка: «ёмкость внутреннего рынка, определяющая спрос, есть один из важнейших факторов, непосредственно определяющих размеры легкой индустрии, и отчасти металлической и проч. промышленности… Никакого плана индустрии, взятой „в себе“, построить поэтому нельзя… Попробуйте теперь сочинить „план“ помимо учета „емкости крестьянского рынка“, отвлекаясь от этого вопроса! Разве это не абсурд?»[420].
Но для Е. А. Преображенского это был не абсурд, а сознательный курс на массовую экспроприацию, говоря марксистским языком, прибавочного и части необходимого продукта. В этом пункте в 1920–1921 гг. Преображенский принципиально спорил и с самим Троцким, и его излюбленным (и быстро провалившимся) проектом трудовых армий. Преображений выступал против трудармий в пользу «развёрстки труда между крестьянством»[421], т. е. против плана мобилизации рабочей силы только в промышленности и на транспорте — за тотальную мобилизацию всей (то есть, прежде всего, крестьянской) рабочей силы, которая была невозможна без распространения мобилизации на крестьянство, которое в 1920–1921 гг. подвергалось лишь разовым и локальным трудовым повинностям. В таких планах Преображенский был отнюдь не одинок: советский экономист, собравший наиболее общие положения о направлениях подготовки к будущей войне, вполне определённо очерчивал и источники финансирования военной подготовки и самой войны: 1. прибавочный продукт государственной и частной промышленности, капитал страны, экономия государственных расходов, 2. (косвенное) «изъятие прибавочного продукта у крестьянства»[422]. В коллективном труде сталинских пропагандистов, детально отредактированном самим Сталиным, в осознанно созданной «энциклопедии» идеократического государства, его высшем знании о себе и высшей идеологии — «Кратком курсе истории ВКП (б)», увидевшем свет в 1938 году, когда и Преображенский, и Бухарин уже были расстреляны, доктрины «первоначального социалистического накопления» не было. Но вся логика и содержание его были изложены с предельной ясностью. Здесь были внятно соединены «социализм в одной стране», преодоление отсталости и колониальной угрозы. Ответом на эти вызовы стал лозунг «индустриализации», внутри которого, неназванная, звучала главная проблема внутреннего рынка потребления и капитала для индустрии — первоначальное накопление за счёт ограбления крестьянства. «Краткий курс» сообщал, что на XV съезде партии в декабре 1925 года Сталин — совершенно в логике Ф. Листа о протекционистском превращении земледельческой страны в промышленную, опираясь на собственные силы, — провозгласил (выделено мной):
«Две трети всей продукции давало сельское хозяйство, только одну треть — промышленность. Перед партией, говорил тов. Сталин, стоит во весь рост вопрос о превращении нашей страны в индустриальную страну, экономически независимую от капиталистических стран. (…) Должны ли мы и можем ли мы построить социалистическое хозяйство, или нам суждено унавозить почву для другого, капиталистического хозяйства? Возможно ли вообще построить социалистическое хозяйство в СССР, а если возможно, то возможно ли его построить при затяжке революции в капиталистических странах и стабилизации капитализма? (…) Социалистическая индустриализация страны — вот то основное звено, с которого нужно начать разворот строительства социалистического народного хозяйства. Ни затяжка революции на Западе, ни частичная стабилизация капитализма в несоветских странах не могут приостановить нашего продвижения вперёд — к социализму. (…) Капиталистические страны обычно создавали свою тяжёлую индустрию за счёт притока средств извне: за счёт ограбления колоний, за счёт контрибуций с побеждённых народов, за счёт внешних займов. (…) [СССР] нужно было найти средства внутри страны. (…) крестьянство могло помочь государству строить новую, мощную промышленность»[423].
Сталин в докладе активу ленинградской организации о работе пленума ЦК ВКП (б) 13 апреля 1926 года «О хозяйственном положении Советского Союза и политике партии», в ходе открытой публичной внутрипартийной полемики с Троцким при фактическом нейтралитете вчерашних противников Троцкого, других высших политических вождей СССР, Г. Е. Зиновьева и Л. Б. Каменева, дал, наконец, сводную формулу аргументов в пользу однозначного строительства в СССР экономически самодостаточной великой державы, призванной выжить независимо от внешней конъюнктуры — и даже в борьбе с ней. Он сказал: «Не может страна диктатуры пролетариата, находящаяся в капиталистическом окружении, остаться хозяйственно самостоятельной, если она сама не производит у себя дома орудий и средств производства, если она застревает на той ступени развития, где ей приходится держать народное хозяйство на привязи у капиталистически развитых стран, производящих и вывозящих орудия и средства производства. Застрять на этой ступени — значит отдать себя на подчинение мировому капиталу»[424].
Такую всё более лапидарную доктрину «замкнутого государства» всё более откровенно (и, конечно, риторически опираясь в этом на Ленина[425]) опровергал Троцкий, прямо критикуя, например, в докладе на VII расширенном пленуме ИККИ 13 декабря 1926 г., ключевые категории немецкой протекционистской и национальногосударственной мысли, которые в СССР того времени уже были повторно введены в интеллектуальный оборот государственной пропагандой, — и терминологически невольно демонстрируя, что Сталин, которого Троцкий всегда считал «посредственностью», вставал в курс очень мощной и успешной политико-экономической традиции Фихте — Листа — Бисмарка. Троцкий говорил, демонстративно упрощая: «Представлять социалистическое хозяйство как абсолютно (! — М. К.) замкнутое и абсолютно (!!! — М. К.) независимое от окружающих народных хозяйств — значит