Искусство войны - Сунь-цзы

Сунь-цзы уже в I главе употребил слово "выгода". Заканчивая изложение своих "пяти приемов", он говорит: "Если он (полководец) усвоит их с учетом выгоды, они составят мощь, которая поможет и за пределами их". О выгоде Сунь-цзы говорит многократно, почти в каждой главе.

Понятие "выгода" в доктрине Сунь-цзы занимает место не менее важное, чем понятие "изменения". Последнее указывает на природу самого явления, первое указывает на ту сторону его, которая в каждый данный момент обращена ко мне. Выгода - свойство явления для полководца, наблюдающего это явление. Таким образом, эти два понятия относятся к одному и тому же явлению, только под разными углами зрения. Поэтому смысл вышеприведенного изречения Сунь-цзы сводится к следующему.

Допустим, что ты знаешь, что существует такое понятие, как выгода, понимаешь его значение. Но что тебе дает это знание практически, т. е. при руководстве людьми без понимания природы явления, в котором эта выгода заложена, т. е. без понимания самого явления, из которого может быть извлечена выгода? А природа этого явления - "изменения". Поэтому только проникновение в тайну изменения обеспечивает правильное понимание и учет выгоды, а следовательно, в дальнейшем и умение пользоваться людьми.

Таким образом, "выгода" есть то же, что и "изменения", взятое только в ином аспекте. Но почему же Сунь-цзы все-таки не говорит просто о выгоде, а считает нужным сказать "пять выгод"?

Искать объяснения этому надлежит, по-видимому, в контексте всего этого рассуждения. Почему Сунь-цзы говорит "пять выгод", а не просто "выгода"? Потому что он рядом говорит о "девяти изменениях", а не просто об "изменениях". Иными словами, он дает, так сказать, множественное число вместо единственного, указывает на всю совокупность каждого явления, а не на его единичный случай. "Девять изменений" - это все великое множество изменений вообще. "Пять выгод" - это все множество выгод, а не каких-либо конкретных пять видов выгоды. Смысл множественности придают этих случаях слова "девять" и "пять".

Число пять является одним из тех чисел, которые занимают большое место в представлениях о мире, характерных для Древнего Китая. Основных элементов материальной природы - пять (вода, огонь, дерево, металл, земля); спектр стоит из пяти цветов (синий, красный, желтый, белый, черный); натуральных вкусов пять (острый, кислый, соленый, сладкий, горький); музыкальная гамма состоит из пяти тонов и т. д. Так в природе.

Так же и в обществе. Человеческое общество слагается из пяти отношений: родители и дети, муж и жена, братья, друзья (посторонние люди в их взаимоотношениях), правители и управляемые; руководящих принципов общественного поведения пять: человеколюбие, справедливость, внутренняя дисциплинированность, разумность, правдивость. Иначе говоря, для определения явлений природы и общества, взятых в аспекте самого их бытия, под углом зрения их внутренней диалектики, берется число "девять", аргументированное натурфилософскими выкладками "И-цзина"; для характеристики тех же явлений природы и общества, взятых в аспекте именно их "явлений", берется число пять, которое устанавливают физика, химия и физиология того времени, общественные науки, этика. Поэтому выражение "пять элементов" имеет смысл просто "элементы"; "пять цветов" - просто "цвета" и т. д. "Выгода" относится к этой категории явлений. Поэтому "пять выгод" может употребляться и просто в значении "выгоды". Совершенно также Сунь-цзы раньше (в V главе) употреблял выражения "пять тонов, пять цветов, пять вкусов", нигде не перечисляя, какие именно пять тонов, цветов и вкусов, а беря эти словосочетания просто как обозначения всей совокупности тонов, цветов, вкусов. Таким образом, совершенно незачем искать где-нибудь в данной главе какие-нибудь конкретные "пять выгод".

Понятие "выгода" у Сунь-цзы соединяется с обратным понятием "невыгоды", "вреда". Для него это два противоположных понятия и в то же время - одно и то же: невыгода только обратная сторона той же выгоды; проявление выгоды есть в то же время и проявление невыгоды. Отсюда невозможность разделять эти два понятия, два явления. Сунь-цзы говорит: "Обдуманность действий умного человека заключается в том, что он обязательно соединяет выгоду и вред", т. е. не рассматривает эти явления изолированно друг от друга. Чжан Юй так поясняет эту мысль: "Когда умный человек размышляет, пусть он пребывает и в выгодной позиции, все равно он непременно думает о том, что может принести ему вред; пусть он и пребывает в невыгодной позиции, все равно он непременно думает о том, что может принести ему выгоду. И это также означает проникновение в изменения".

"В мире все находится в состоянии смешения", - говорит "И-цзин". Сунь-цзы, вообще целиком вышедший из этой системы мировоззрения, несомненно, имеет в виду именно всеобщность этого закона. Однако Чжан Юй в своем объяснении формулирует самую суть этого искусства "умного полководца", или, как выражается Сунь-цзы, вообще "умного человека": "Это тоже означает проникновение в изменения". Иначе говоря, диалектика выгоды-вреда есть другой аспект "изменений". Проникнуть в глубину этой диалектики означает проникнуть в самый механизм "изменений". Отсюда проистекают практические результаты: "Когда с выгодой соединяют вред, усилия могут привести к результату; когда с вредом соединяют выгоду, бедствие может быть устранено", - говорит Сунь-цзы. Другими словами, когда видишь перед собой выгоду, можешь овладеть ею на деле только тогда, когда учтешь и сумеешь парализовать весь тот вред, который потенциально заложен в этой же самой выгоде; когда видишь перед собой вред, можешь избегнуть его, если учтешь и сумеешь реализовать ту выгоду, которая потенциально в нем заложена.

Чжан Юй вспоминает пример из китайской истории, рисующий человека, который умел, видя выгоду, предвидеть и вред, который в ней заключается.

В эпоху Чуньцю небольшое княжество Чжэн одержало верх в борьбе с довольно сильным княжеством Цай. Все в Чжэн, начиная с князя, праздновали победу и ликовали. Один лишь Цзы Чань не разделял всеобщей радости. Он понимал, что Чжэн - государство маленькое, что оно может в любой момент погибнуть от окружающих его более сильных государств. В самом же опьянении военным успехом коренится большая опасность. "Когда в государстве думают лишь об одной военной славе и нет в нем мирного процветания, это уже большое бедствие, - говорил он. - Это вызовет в соседних государствах либо ненависть, либо тревогу, и государство нe может быть спокойно". Опасения Цзы Чаня очень скоро оправдались: на княжество Чжэн напало могущественное княжество Чу. Таким образом, Цзы Чань и оказался именно тем умным человеком, который сумел в благополучии и удаче провидеть корни возможных опасностей и бед.

Тот же Чжан Юй приводит другой пример, иллюстрирующий вторую половину изречения Сунь-цзы.

Дело было при осаде Чжан Фаном г. Лояна. Все усилия взять город разбивались о стойкость защитников. В войске Чжан Фана воцарилось полное уныние. Его ближайшие помощники в один голос стали утверждать, что на взятие города надежды нет и следует уйти, причем сделать это ночью, чтобы не навлечь на себя преследования. Однако Чжан Фан был непоколебим. Он заявил, что успех и неуспех в войне - дело обычное и что роль искусного полководца и состоит в том, чтобы превращать неуспех в успех. И ночью, вместо того чтобы отступить, он незаметно подошел к укреплениям противника и с одного удара взял их. Таким образом, Чжан Фан и был тем умным человеком, который сумел в неудаче провидеть корни возможной удачи.

Сунь-цзы указывает, как с помощью выгоды-вреда можно добиться своих целей во взаимоотношениях с соседними князьями. "Князей подчиняют себе вредом... заставляют устремляться куда-нибудь выгодой". Чжан Юй поясняет: "Если поставишь их в невыгодное для них положение, они сами тебе подчинятся; если поманишь их небольшой выгодой, этим обязательно заставишь их устремиться туда".

"Умный человек", правитель, дипломат, полководец, всегда учитывающий взаимодействия двух средств - выгоды-вреда, действует в своей политике по отношению к соседним князьям именно сочетанием того и другого средства. Применение только одного из них никогда не может привести к полным, а главное - к прочным результатам.

Между этими двумя фразами в тексте вставлена еще одна: "Князей заставляют служить себе делом". Это место малопонятное. Наиболее вероятное объяснение сводится к следующему: в понятии "дело" видят нечто такое, что не является ни выгодой, ни вредом, но что может быть и тем, и другим. Именно действуя такими "делами", от которых князь может ожидать себе выгоды, но в то же время боится и возможного вреда, можно держать его в постоянном напряжении и таким способом заставить его служить своим целям.

Заканчивается этот раздел указанием на необходимость для полководца всегда помнить, что за выгодой может находиться вред, и этим руководиться в своем поведении.